Губы потресканы, будто земля после засухи

Губы, потресканы, будто земля после засухи,
Шепчут молитвы и просят у неба прощения.
Видно, привыкли к уюту у Бога за пазухой
И позабыли святое, забыли священное.

      Видно, давно в нас затихли слова покаяния,
      Словно не кровь на руках запеклась, а вино…
      Чувство, что тело чужое, и будто бы я - не я,
      Гложет меня, заставляет лежать под сукном.
            
            Дай же мне, Боже, терпения солнца дождаться!
            С раненных губ на икону слезинкою кровь.
            Тот, кто мне дорог, прошу: в моей жизни останься!
            Тот, кто не любит меня, я прошу: не злословь!

Катятся слёзы, срывается голос - предатели!
Бросили душу нагую всем на осуждение.
Плачь, моё сердце, по миру: здесь все уже спятили;
Выйти отсюда нельзя: здесь везде заграждения.

      Спрячь меня, небо, я тоже совсем обезумела.
      Прошлого изгородь душит меня, как змея
      Узница в теле душа, в саркофаге, как мумия,
      Мучится, в собственной жизни без смысла гния.

            Руки замерзли, пытаясь согреться от спички.
            Дома забыла перчатки в конце декабря.
            Те, кто знакомы, останьтесь со мной по привычке;
            Те, кто нездешний, уйдите, надежд не даря.

Губы потресканы, будто земля после засухи.
Нити разорваны, стёрты навек адреса.
…Это не кровь на снегу, а всего только пасока.
Это не слёзы, а просто на листьях роса…