Эксперемент номер сто тридцать

Я видел живых,
И нечего не понял,
Они были мертвы,
То ли я помер?
Очевидно я бредил,
Не по своей воле,
Где бы я не был,
Я становился изгоем.
По всей округе,
Образовались подполья,
Все в сговоре против меня,
Почему? Я не мог понять!

Люди шептались громко,
Я мог их расслышать,
Один дряхлый и тонкий,
Орал: «Я больше не дышу».
Со временем меня стали презирать,
Против меня собирались кланы,
Я старался этого не замечать,
Но они стали говорить прямо!
«Он изгой, не наш,
Не от мира сего,
О боже, спаси нас,
Помоги нам и сожги его!»

То ли они мертвые все,
То ли я уже не живой,
И теперь я обратился к господу:
Скажи боже, что со мной?
Потускнели будни,
В сером контрасте,
Эти живо-мертвые люди,
Мне казались нынче опасны.
Воздух пропитан сырью,
Ветшает запах смерти,
Трава в июле стала сухой,
И небо черного цвета.

Я не переношу их взгляда,
Огромных белых зрачков,
Их не отображает зеркало,
Это значило, что я тут живой!
Мне приснилась девочка,
С розовым, живим лицом,
Она кричала, дурочка,
Я не мог понять, о чем.
Она царапала на асфальте,
Руками, стёртыми до крови,
Маленькая, в кружевном платье,
Она писала мне: «Живи».


Часть вторая:

Жить становилось не выносимо,
Хотя они не причиняли мне вреда,
Но их налитые белью, сухие глаза,
Тревожили душу, их взгляд рвался туда!
Мне каждую ночь стали сниться,
Девочки, розовые, живые!
Они кричали всем горлом мне,
Что бы я жил, а они уже неизлечимы.
Но одной темной ночью,
Ко мне пришли они,
Представились ангелами,
Но с неба и не с земли.

Вид у них был мертвый,
Лица изуродовано-корёжены,
Глаза лунно-яркие, желтые,
А крылья обмякшие и оборваны.
От них был резкий запах гнили,
Тухлого, разложенного мяса.
Трехметровые громилы,
Представлялись мне высшей расой.
Один захрипел робко,
«Мы, это мы всех убили»,
А другой, махнул рукой,
И молвил: «люди не излечимы».

Самый высокий, без глаза,
Что-то писал и рыдал,
Он сказал всего одну фразу:
«Эксперимент сто тридцать, полный провал».
Дальше помню эту комнату,
Я очнулся на холодном полу,
Там весели мрачные картины,
Которые сюжетом внушали тоску.
Я не мог подняться,
И слышал, как где-то, что-то рвётся,
Спустя время я понял,
Это мое сердце в груди бьётся!

Скоро, ко мне зашли,
Высокие, ухоженные люди,
Они радовались как могли,
И именовали меня «чудом».
Из них самый огромный,
Хрипя и медленно сказал:
«Вот он, выживший!?»,
И тихо, склоняя взгляд застонал.
Я больше не просыпался и не спал,
Все лежал в комнате и не умирал,
Это не сон, это не явь, это:
«Эксперимент сто тридцать, провал!»


Эти существа были, чем-то высшим, теми ангелами, которых мы себе представляли. С крыльями белыми и пушистыми. Они были тем сердцем, тем механизмом, что циркулирует кровь, жизнь в организме, на земле.
Каждая тысяча лет роковая. Они перезагружают программу, которая ломается. Цель программы – это жизнь.
 Люди не справляются. Они фатальны. Они убивают себе подобных, они наносят вред себе подобным. Это ошибка системы. «Будут внесены изменения и запущены новые дополнения, ожидание перезагрузки»
Запуск программы, через 3…2…1… Активировано, эксперимент номер сто тридцать один, успешно запущен!