Льстец во хмелю

Однажды льстец был приглашен на бал,
Чтоб царевы богатства восхвалял.
Он князем родовитым величался,
В роскошные одежды облачался,
Роскошно ел, роскошно пил,
Короче говоря, роскошно жил.
Но дело было не в его богатстве-
С ним в лести ни один не мог тягаться.
Таким уж прытким этот малый был,
Что языком богатство раздобыл.

Так вот, тот льстец, садясь за царский стол,
Заводит громко льстивый разговор,
Он хвалит индюшатину, жаркое,
Что в рот не лезет, подтолкнет рукою.
Он воспевает вина, сласти, птицу,
Царевну - дочь и матушку - царицу.
Так распалился он не зря,
Ведь хвалит самого царя!
Но вот застолье громче зашумело,
Где заплясало было, где запело.
И наш герой, забывши про закуски,
Пьет через край до дна из кружки.
Вот злое зелье за душу задело,
В глазах льстеца вдруг все позеленело,
Что было золотым, то стало медным,
Что ярким представлялось, стало бледным.
И он, набравшись сил и что есть духу,
Вдруг крикнул: " Прочь! Долой старуху!",
Перстом указывая на царицу.
Затем, лукаво оглядев девицу,
Кричит соседу: "Двигайся Агашка!"
А ей: "Иди сюда, милашка!
Забыл, как звать - Парашка или Машка.
Вот выпьем и гульнем с тобой на славу,
И вместе мы папашу твоего прославим!"
...Застолье шумное притихло,
И стало вдруг настолько тихо,
Что пролети, казалось, муха,
Уловит звук глухое ухо.
А пьяный льстец, войдя в волну веселья,
Толкает в правый, в левый бок соседей.
Уже кричит:"Подумашь, Царь! Видали мы такого!
Что, думаешь не ели мы жаркого?
Мы сами можем так вот приставляться -
Где нужно и не нужно покривляться,
Расшаркаться и чмокнуть ручку даме,
И с трона молвить с господами!"

Царь, слыша речи наглеца,
Дает приказ:" Убрать льстеца
Да поскорее из дворца!
Лишить и княжества и звания и герба,
И языка, что так болтал чрезмерно!"

...Да, в лести с ни никто не мог сравниться,
На лести смог сей льстец нажиться,
Но видно не судьба жить в роскоши да славе,
Коль так царя болтун ославил!

И поделом ему, хотя льстеца любого,
Сажать опасно около спиртного.

Хоть сказка в басне той, да в ней намек;
Не подобляйся ты льстецу, дружок!
И коль в такой вот слабости грешен,
Садиться близко к зелью не должен!