Май на излете

                1
Весь город в зелени и праздничной сирени,
Под ветром плещется восторженно листва,
И солнце в вышине – свидетель торжества.
Но темных облаков на миг ложатся тени,
И проникает грусть в привычные слова.

Прошла еще весна. Всё в мире повторимо,
И листья нарастут, и расцветет сирень.
А для кого-нибудь всё ново, всё любимо.
И только никогда любовь невозвратима,
Как тот признания невероятный день.

                2
Никаких иллюзий быть не может:
Юности давно период прожит.
Третья одинокая весна,
Не светлей ничуть былых она.

Ничего не жду, а лишь в былое
Я смотрю, как в самое родное.
Где же та, с кем я душой в родстве?
Только ветер, рябь теней в листве.

Только одиночество на свете.
Лихолетье? Просто мимолетье.
Лишь к природе грустный монолог, –
До любви дозваться я не смог.

                3
Влюбленность – как оптический обман:
Рассеется легко при близком взгляде.
Она – не страсть: не гром и ураган,
А маленькая рябь на водной глади.

И не любовь – не ветер перемен,
Нарушивший привычных дел теченье.
Она – лишь увлеченье, а не плен,
И не имеет высшего значенья.

Но и влюбленность всё же неплоха –
От грусти отвлечение отчасти,
Пусть далеко ей до любви и страсти.
Не доведет, конечно, до греха,
Зато способна дать хоть призрак счастья.

                4
Как дружно тополя листвой шумят,
Как высоко возносят кроны в небо.
Подняться, распрямиться так и мне бы,
Преодолеть души усталой спад.
Но прежние печали тяготят.

Цветет весна. Душа не расцвела:
Напрасно ждать чего-то от природы,
Когда лелеешь сам свои невзгоды.
И всё, что дать способны мне дела, –
Немножко света и мираж тепла.

30 мая 2002