И я, как те, кто сласть любви вкусил...

                Т...


Or whether doth my mind, being crown'd with you,
Drink up the monarch's plague, this flattery?
Or whether shall I say, mine eye saith true,
And that your love taught it this alchemy,
To make of monsters and things indigest
Such cherubins as your sweet self resemble,
Creating every bad a perfect best,
As fast as objects to his beams assemble?
O,'tis the first; 'tis flattery in my seeing,
And my great mind most kingly drinks it up:
Mine eye well knows what with his gust is 'greeing,
And to his palate doth prepare the cup:

If it be poison'd, 'tis the lesser sin
That mine eye loves it and doth first begin.



И я, как те, кто сласть любви вкусил,
Хлебнув сполна и радостей и горя,
Не зрю уж в мир сквозь розовые зори
Её болот и гибельных трясин.

Не всё ведь то, что золото, блестит,
Не значит, коль уж видимо, то рядом,
Ведь даже страсть бывает жгучим ядом,
Когда она, душа моя, не спит.

И рвётся вон из тьмы скабрезных дум,
Туда, наверх безудержностью воли,
Где нет  ни  слёз, что молнией, ни боли,
Ни с подаяньем выстраданным сум.

Виновна мглы мучительная тишь,
Что слышит то, что плоти любо лишь.