шляпократ-аристокрад

я сегодня не усну:
непроросшему зерну,
мир моей души подобен,
и я знаю, почему -

ни растение, ни грязь:
я живу, любви боясь,
я лежу ничком - а встану,
примечаю, где упасть.

и как будто околдован,
заморочен, ослеплён,
весь тенями зацелован,
в отражение влюблён...

на душе моей - тоска,
я весной не дам ростка,
я сгнию, мне эта планка
оказалась высока...

-1-

я и сам тому не рад:
суток пятеро подряд
накрывает город шляпой
безпросветный снегопад,
наложил на полис лапу,
вышел весь - как на парад:
замело озёра, реки,
тонут в снеге человеки,
нет дорог и автострад.

всё движенье замерло:
сиди дома, пей мерло,
каберне, алиготэ,
жмись в диван, ласкай котэ...
всё закрылось на зимовку:
стадион и варьете,
кинозал и ресторан -
помещаются в стакан,
отключили телевизор,
разогнали балаган:
не даёт погода визы
на проезд - ни вам, ни нам!

чем же мне себя занять?
стану сказку сочинять,
стану смыслы и абсурды
в восьмистишия влагать.
снегопад поставил пат:
что ж, оглянемся назад!
жил да был в далёком прошлом
извращенец и эмпат:
звался он довольно пошло -
шляпокрад-аристократ.

сказочный изобретататель,
жизнетворчества оплот,
безпардонный увлекатель
из футляра достаёт,
тонкий словно волосок,
открывается замок,
увлекатель увлекает
вас присесть в улиткоскок,
гипнолуч внедряет в тело
зов бессмысленно прямой:
сесть в кабину - это дело,
трижды да - ответ простой!

мой абсурдопереводчик
приготовил перевод:
шляпокрад - такой извозчик,
если надо - всех сопрёт,
восхитительно похитит,
кто похищен - восхищён,
неприметен, очень скрытен:
скрыт под шляпой и плащом,
а лицо его - под маской:
в прорези - горит зрачок,
он - герой вот этой сказки,
не философ, не торчок,
не Франческо, не Емеля,
и не Ванька-дурачок...

в белой юбочке из плюша
ты идёшь бульваром в сад,
плеер слушаешь, не слуша -
как тебе "вернись!" кричат.
всюду - ворох жёлтых листьев,
златокудрый листопад
для тебя танцует сальсу,
танго, польку, джигу, вальс,
а под листьями - два пальца,
и еще с десяток - пальц...

тебе, глупой, невдомёк,
что идёшь в улиткоскок
ты одна по термотрапу,
ногу вносишь за порог.
всюду - стужа да мороз,
листопад - галлюциноз,
прочитал твои желанья
увлекатель - и увлёк...

суомпи-суомпи, пиу-пиу,
люк захлопнут, свёрнут трап,
загораются огни у
зелёных впуклых ламп,
на приборной на доске,
точно - перстни на руке:
поворот ключа и вот
первый импульс создаёт
прыгунецкий импульсатор
- он искрится и ревёт -
распрямлён амортизатор:
вертикальным будет взлёт,
руки тянуться к ремням
сердце бъётся как тамтам:
разжимается пружина -
ты взмываешь к небесам:
холодок щекочет спину,
но отсчёт секундам дан,
перегрузка - к полу попа,
за окном была Европа:
только тучам да ветрам
заменить ее дано -
ибо круглое - окно!

-2-

плачет няня, плачет папа,
плачут повар и шофёр:
во дворе следы от трапа -
он её, конечно, сцапал,
он её, конечно, спёр!

прямо в детской супротив
окон - пьяный детектив
ищет пальцев отпечатки,
пишет слёзный нарратив:

"как он была бела,
как она мила была,
как была она печальна,
а в печали - весела..."
в тексте - кляксы, опечатки:

"как же так - пуста кроватка?
почему так аморально?
больно-больно? ненормально?"

строчки - точно ветви ив
извиваются фрактально,
слов усы приопустив.

я не знаю как мне быть:
как унять фантазий прыть,
как смирить ума паяца -
мне б смеяться, да кривляться -
а герою - слёзы лить!

папа, папа, милый папа,
ты не вылезешь из шкапа,
топишь в пиве слёз муму,
заключил себя в тюрьму:

"...я в усариум далёкий
сквозь усилище пройду ль?
я усaрам крылооким?
протрублю ль свой плач в дуду ль?
соберу ль своих усар ?
разделю ль их сердца дар?
мы крылами как усами
Землю дружно обернём!
мы любовь в нее вдохнём!
крылоокость изначаров
душам заново вернём..."

плачет папа, стонет папа,
он устал от гандикапа,
скажем просто: il est fou,
обезумел он от горя,
заключил себя в шкафу,
помогу ему я вскоре,
сочинив ещё строфу.

-3-

тянется сюжета нить:
не похитить и не скрыть,
отголосок тех событий,
что велят себя забыть.
вянет совести цветок:
как же ты решиться смог,
разорить чужое счастье,
подвести любви итог?

за витком - еще виток:
вот парит улиткоскок -
в нём сидит седой мечтатель:
не один - но одинок!
он терзаем, он смятён,
с чёрным сердцем в унисон
бьётся сердце молодое,
но опять несчастен он,
сердце бьётся, волос - вьётся,
но в руках бумага рвётся,
и реальность - точно сон.
что же делать остаётся?
разве только выйти вон!
он смеётся словно шут:
за спиною - парашют.
"ах, прощай дитя родное!
вместе нам не быть с тобою,
не по силам нам работа,
вот - возьми, автопилоты,
твоё тело молодое
прямо к папе отвезут.
а душа, а что - душа?
умирает, не дыша!"
люк открылся, он в тумане
растворился, не спеша...

может это и конец,
удаляется грустец,
он в грустилище заветном
собирает рой сердец.
март застыл кристаллом острым,
обособился как остров,
как проклятый сталактит
он сосулькою висит,
он свисает, нависает,
плачет, колется, шипит,
снег не тает, сердце тает,
сердце кровью набухает,
сердце яростью горит,
выдаёт неровный пульс,
шепчет - я сейчас взорвусь,
я работаю впустую,
кровь гоняю вхолостую,
как архонт-анахорет,
оживляю я статую,
человека внутри - нет,
всё скукожилось от дыма,
нелюдимо, нелюбимо,
бьюсь и бьюсь и снова - мимо,
мимо, мимо, мимо, мимо,
мимо цели, в молоко,
как всё это нелегко,
как печаль неотвратима,
как же счастье далеко...

-4-

у крылечка припаркован
необычный агрегат,
папа рад: был обворован
знаменитый шляпокрад,
злопыхателю - урок,
потеряв улиткоскок,
стал он слаб и бесполезен
словно порванный шнурок,
пировать необходимо -
дочь вернулась невредима,
шляпокрад, сумев похитить,
удержать ее не смог:
папа снова счастлив стал,
а назавтра будет бал,
будут музыка и танцы:
полон дом, блестит бокал.
спит дитя в своей кровати,
в это время на закате,
за горами где-то где-то
мчит зелёная карета...
шесть коней разгоряченных
в шляпах алых и кручёных
по земле несутся вскачь,
на запятках сонный врач:
а в карете то ли тело,
то ли труп окоченелый,
существо иль вещество:
непонятно ничего,
то ли утром, то ли ночью,
парашют порвался в клочья,
под колёсами - то - кочья,
то - канавы, то - дерьмо,
в потолок смотреть не хочет
глаз белёсое бельмо.

жизнь - увы - лишилась смысла,
полотно судьбы провисло,
изогнулось коромыслом -
ни туда и ни сюда,
были даты - стали числа,
имена - слова без смысла,
за окном у той кареты -
свалки, а не города.
все живут и он живёт,
плеер пленку зажует,
мир на паузу поставлен,
борт ведёт автопилот,
бунт в зародыше подавлен
и обрадован народ,
ну и что же будет дальше?
кто виновен? был ли мальчик?
это мальчик или спальчик
за собою нас ведёт:
на вопросы нет ответа,
уж апрель и скоро лето,
лишь зелёная карета
продолжает свой полёт...

"май щебечет соловьём,
мы с тобою не вдвоём:
наполняем влагу солью,
множим слёзный водоём,
ты похищена родными,
я - бомжами и ворьём,
увлекатель им так нужен,
ну а я - всегда при нём..."

пишется письмо пером,
шляпокрадом - за столом:
прикреплён руками к стулу,
по бумаге водит ртом,
где он, кто он, как он,
с кем он - сам не ведает о том.
ты лежишь в своей постели:
за окном щебечет май,
птицы с юга прилетели
и кричат тебе: вставай,
разбуди в себе отвагу -
сказку делом продолжай,
покидай родимый край,
стань как Luсy in the Sky,
своей памяти о прошлом
заяви: прости - прощай!

голубь в горницу влетает:
подоконник, стол, трюмо,
он крыло приподнимает,
под крылом его - письмо.



"он не псих, не идиот,
он к себе меня зовёт
он о помощи взывает,
и судьбу свою клянёт:
похититель был похищен
и закован в кандалы,
но его никто не ищет -
будто в стоге нет иглы!"

ты бежишь к улиткоскоку,
лента вьётся как змея:

"в промедленье нету прока,
по нему тоскую я!
мне иного нет пути -
я его смогу спасти,
милый папа, добрый папа,
я кричу тебе - прости..."

хлещет дождь и ветер свищет:
девочка злодея ищет
за штурвалом агрегата,
ищет - сможет ли найти?

-5-

я как будто бы с похмелья,
жарко спать, жужжит комар,
клонит в сон хмельное зелье,
но приснится - лишь кошмар:
алкоголь не помогает
утолить печаль ума:
свечи радости растают,
ощетинится тюрьма.
 
я в плену и ты в плену:
сквозь дневную пелену
только вынырну наружу -
сразу глубже занырну,
и почти касаюсь дна:
я один и ты одна,
найдены - но не искомы,
и не выйти нам из комы,
не спастись от глаукомы,
не проснуться ото сна.
 
слепоту одолевая,
воздух щупаю рукой:
как мне жить - себя не зная?
вспомнить как - кто я такой?
как узнать себя под маской,
в темноте увидеть луч -
я болею этой сказкой,
ею слаб и ей могуч,
сказка - ложь, игра ума,
мир - иллюзия, тюрьма,
ветер парус расправляет,
но ко дну идет корма,
ключик дверку открывает,
а за дверкою стена,
я вам люб как люб - любой:
бейся в стену головой,
оставляй кровавый след,
жизни университет
проходи - в дверях не стой!

есть ли воздух за стеной?
может, есть - а, может, нет.
может там - конец программы:
сядь за стол - тяни билет,
тебя гнусно поимели -
выход в свет сквозь щель в полу,
а в полу - сплошные щели,
дверь - приманка, ты так глуп.
бейся, бейся головой,
разобьёшься - бог с тобой,
только действуй побыстрее -
очередь уж за тобой!

-6-

людолюб крадёт купюры,
грабит женщин и детей,
он от этой процедуры
стал зависим всё сильней,
людолюбу повезло -
ведь ему прощают зло:
увлекатель всем внушает -
деньги в космос унесло,
репутация крепчает
как и вера в НЛО...

"людолюб вас обожает,
за его плечом - крыло!"

только там - жерябий круп,
он - кентавр, людолюб.
он смеётся, бьёт копытом,
все пути ему открыты,
на земле он - словно пуп,
точно центр мироздания.
нет коварнее создания:
хоть и жаден, но не глуп.

похищая увлекатель,
он развязно хохотал:
прилагается создатель?
что ж, я будто так и знал,
отвести его в метро!
пусть терзает там перо!
пусть губами пишет письма,
будет пусть как Шарль Перро...

-7-

зябко в мраморных палатах,
неудобно телу в латах,
и стихи об эростатах
вытекают изо рта
рифма та - строка не та:
гениальный сирота
я рожаю нарративы,
в день не меньше полуста,
принимаю сок сативы
лишь на кончике перста,
я пишу змеиным ядом,
я живой, я с вами рядом,
что на ухо вам шепчу,
неизвестно палачу.

воедино всё свяжи:
мы с тобой погрязли в лжи,
бродим в сладостном тумане,
словно бабочки в сметане
тонем мы в самообмане,
тонем, крылышки сложив,
мы с тобой боимся боли,
мы играем чьи-то роли,
снится нам свобода воли,
но безвольны мы с тобой,
кто то поменял пароли,
кто то протрубил отбой,
мы похищены с рожденья:
страхом, верой, вожделеньем,
властью, жадностью, сомненьем
мы укрыты с головой,
не разрезать эти путы:
месяца, часы, минуты,
мы живём как лилипуты,
не в ладах мы с высотой.
одержимы новой дозой,
засыпаем под гипнозом,
под морфиновым наркозом,
под железною пятой..."

-8-

автор говорит герою:
я иссяк - скрывать не стоит,
знать, что делать мне с тобою,
как развить больной сюжет,
я не властен - столько страсти,
боль, страдание, ненастье,
может быть, возможно счастье,
только места счастью - нет.
все вокруг кричат и плачут,
много чувствуют и значат,
и теперь - твоя задача:
осознать, что ты - поэт!
на, возьми, перо-иголку,
пусть болтливый разум смолкнет:
в праздных смыслах мало толку,
в кривотолках смысла нет.
ты любим прекрасной нимфой,
но она - в объятьях рифа,
кровь течёт - слюна и лимфа
по нему - таков секрет.
я, поддавшись искушенью,
агрегатосокрушенье
изобрёл для развлеченья,
как дитя - велосипед.
рядом с каменной темницей
молодого сердца птица
бьётся... где? - создай страницу
и впиши в неё ответ!


-9-

...ты зовешь меня метелью.
мне позёмкой стелешь путь.
ослепленный слёз капелью,
я теку к тебе как ртуть,
и от счастья замирает
светлячок в клети грудной:
я глотаю снег - он тает,
мне становится родной.
я дышу - струятся льдины
и от сердца валит пар,
дирижабли как сардины
переносят этот жар
и летят вулкана струи -
всё на ветер - всё вовне:
снегом я тебя целую.
лавой ты бурлишь во мне...

-10-

у меня во рту - горчинка,
у меня в глазу - песчинка,
ну а, может быть, бревно,
только мне уж все равно,
всё - равно, эквивалентно:
лампа плавит киноленту,
пахнет жжёной целлюлозой,
я сижу, глотаю слёзы,
вот такой монтажный стык,
но я к этому привык,
я привык к внезапным бедам,
я привык: быть другом - предан,
знаю я - цветы завянут,
я привычен быть обманут,
пруд зарос и стал безптичен:
я оставлен быть - привычен,
открываются кавычки:
"я привык к такой привычке",
вот, живу, беззвучно плача.
я - привык. а как иначе?
от сердечных эвтаназий
я бегу в страну фантазий,
и её ландшафтный бред
мне даёт такой совет:
не прощайся, но - прощай,
поднимайся и взлетай,
стань гигантским дирижаблем
и вожатым птичих стай,
осознай что ты крылат,
покидай гниющий ад,
ты - герой волшебной сказки,
шляпократ-аристокрад,
скоро станут ярче краски
и светимее - стократ.

промедленью - нет прощенья,
практикуя похищенье,
покидаю помещенье -
виртуозно: спору нет.
получая приглашенье
стать рабом для развлеченья,
механическим растеньем,
я замешкал дать ответ.
но теперь я отвечаю:
жёсткими гипнолучами
лютый людолюб отчаял
и околдовал народ.
мы живём - будто ночами
море переходим вброд:
под ногами - слизь лимана,
а не греча и не манна,
наша участь в нём туманна,
и никто нас не ведёт.
крова нет, огня и пищи,
все бредут подобно нищим,
каждый - у себя похищен,
жизнь течёт наоборот.
пробудись, слепое племя,
время - быть, не быть - не время,
стань причастен новой теме,
создавай воздушный флот,
залатай худое днище:
две руки сильней, чем тыща,
тот, кто сам себя не ищет -
вряд ли что-нибудь найдёт!"

-11-

шляпократ стал подстрекатель,
гордый революционер,
несомненный приниматель
самых радикальных мер.

"вас увлёк пустой фигляр!"
он берёт рукой футляр,
увлекатель погружает
он в шипящий скипидар...

"я кричу, я дую в трубы!
люболюди людолюба!
хватит жить смешно и грубо,
хватит плакать и мечтать!
отворить другому душу -
струшу ли? - уже не струшу!
все преграды я разрушу,
мне же - нечего терять,
кроме морока сомнений.
хватит жить в тени и лени:
новое изобретенье
я намерен предпринять!



я шляпократ!
я верю что мицелий,
ведёт люболюдей
к заветной сердоцели!"


-12-

поскорей глаза открой,
шевельни слегка рукой:
ты лежишь у океана,
начинается прибой,
исцелились сердца раны,
смыта кровь святой водой,
я стою, я улыбаюсь
и киваю головой,
я свою снимаю шляпу:
рядом няня, рядом папа,
альфа, бета, дельта, каппа -
все приплыли за тобой!
шляпа ясного сознанья
исцелила мирозданье:
людолюб, надевши шляпу,
стал другой - совсем незлой,
входит в моду в городах,
изменила в пух и прах
мир гнилой - он снова свежий
и купается в цветах,
подарила всем надежду,
упразднила боль и страх!
всё, что сделано - недаром:
наступил конец кошмарам -
пробуждаются усары
в человеческих глазах.
создаётся мир иной -
кончилась эпоха горя, 
всё сама увидишь вскоре,
а теперь нам - плыть по морю,
наслаждаясь красотой:

в каждом дремлет ангел света,
сказку я сложил про это,
и теперь пускаю в Лету
неуклюжий опус свой.

пусть страница за страницей
испаряется граница:
я могу тебе приснится,
а потрогать не могу,
слов волшебных вереница
будет виться, виться, виться,
будет пениться, кружиться
как волна на берегу:
на песке играют дети,
детям - мило всё на свете
шрамы жизненных отметин
превращаются в нугу:
сердца мягкого чурчхела
от смущенья покраснела,
распахнулась, полетела,
поступила в мгу,
и на кафедре любви
златкудрый визави
протянул кольцо в коробке
и смущённо, тихо, робко
прозвучало её "уи":
это вздох и это - да,
и танцуют города
и на синем небосклоне
зажигается звезда,
и душа в восторге тонет,
в воздухе висит вода...
это визг и это... мы:
мы покинем время тьмы,
мир построенный на водке,
на большой удобной лодке
уплывём мы из тюрьмы,
лодка - тазик, лодка - лапоть,
будут слёзы тихо капать,
слезы счастья, а не боли,
рикошетя от кормы,
абсолютно нету соли
в них, лишь чуточка сурьмы,
сахар, кислота, корица,
ежевика и живица,
мы плывем с тобой по небу
мимо смерти и зимы,
лишь далёкие зарницы
освещают наши лица...

позвонил разносчик пиццы:
надо надевать штаны.