Лгун плешивый

Лгун плешивый,
хитроглазый,
натянул шапку до бровей,
окатил вином бездонную глотку
и гнилой травой, что купил у цыганки,
натёр руки, чтобы половчее лезть в карманы.
Вышел за ворота и был таков.

А в доме у лгуна — дыры да паутина,
а на столе его — крошки да осколки,
и стены грязны, и солнце в его окнах грязное,
только те, что выходят на улицу, где люди глазеют по сторонам,
прозрачны и занавешены бархатными шторами.

Милая моя горлица, тебе ли дышать этой дрянью?

Ходят торговцы в меховых шапках,
ходят богачи — в шитых золотом,
ходят нищие — в трижды заштопанных,
ходят царь с царицей в коронах,
как узнать здесь лгуна плешивого? — то ль торговец, то ль крестьянин.
А может, все они плеши прячут.

Отыграть бы струнами,
отыграть бы картами
крылья твои, моя горлица, у проклятого лгуна,
да не обыграешь его вовек и сердце ржавое музыкой не пробьёшь.
Не собрать выпавших перьев, не сшить крылья заново.
...Всё казалось тебе, что лежишь на полу, задыхаешься кусочком неба,
а оказалось, что просто прижалась к стене...
Зачем тебе солнце, растекающееся по подоконнику?
Не трогай шторы — хуже будет.
Вдруг через этот клочок увидят тебя ангелы,
холодные, грозные ангелы?
Говорят, что мечи и голоса их справедливы,
но мы-то с тобой знаем, что и они нимбами закрывают плеши.

Пусть прорастает из пола чёрный мох,
пусть из мха выползает сырая гниль хоть до самого потолка,
не трогай шторы, моя милая, не смотри за окно.
Снаружи ещё страшнее.