Про горы. Или Гаяне, ты моя, Гаяне...

Я любил Гаяне. Дочерь гордого пле'мя армян,
чей папаша с лотка в нашем городе N продавал помидоры.
Наш роман был в поре', но однажды она мне сказала, -- Роман,
я хочу показать тебе наши армянские гордые горы!

Мы купили билет. Промелькнул под крылом Волгоград,
Ереван принял  нас ясным небом: весьма благосклонно.
Мы поймали такси, добрались до подножья горы Арарат,
чтоб начать восхожденье, с подножия этой горы, вверх по склону.
      
Был поход тот тяжел. Едкий пот заливал мне глаза,
ты  скакала козою вокруг и бесила меня щебетаньем.
А ночами, когда   я тянулся к тебе, говорила, -- Нельзя ...
Мол,  на родине предков, грешно заниматься такими делами.

От отсутствия ласки, я  начал  хандрить и дичать,
А от холода, ночью  я пи'сался в свой куцый спальник.
Утром  в шесть,  вновь подъем.  Жри тушенку . И  ну, штурмовать
Начинай   этот долбаный  склон.  Я пыхтел и потел... И в финале

похудев килограммов на семь, почерне'вши лицом, 
я осилил  поход. Мы стояли с тобой на   вершине..!
Ты   меня обняла' -   Милый мой, как  же  тут  хорошо!
Правда -правда,   мы   подвиг-такой-охрененный   с тобой совершили?

Ты прошел испытанье . Теперь Предложение мне
можешь делать:  согласна...   Я буду твоею женою...
Рассмеявшись   безумно,  я камень схватил,   и тебе
размозжил  им башку:  как тебе продолженье похода такое?

А   потом, хохоча и рыдая,  пустился бежать,
Вниз по склону горы',  пастухов и  отары  пугая.
Лишь  в  долине,  меня волонтеры сумели поймать.
И, отбив селезенку,  в  посольство России в Армении сдали.

И теперь, я  лежу  в заведеньи,  известном всем, в городе N
Ем таблетки,  смотрю а потолок над кроватью своей. Апельсины
те,  что папенька  твой, мне приносит, беру от него, но не ем,
так как знаю,  что он пропитал апельсины те,  ядом  крысиным.

А  ночами когда  "тазепам"   начинает  меня отпускать,
ты приходишь ко мне, Гаяне, в изголовье садишься... И   дико
я глаза закатив, выгнув  спину  дугой, начинаю орать,
доводя всех  соседей моих  по палате,   до нервного тика.