Тряхнуть стариной

Ну, вот я и собрался … куда меня несёт?
Ведь все врачи твердили: « Все паря, не пропрёт,
Оттуда кто вернулся, тот от «малявы» сник,
Да ты к тому ж годами почти уже старик.»
Тут впрямь засомневался от их «наездов»  я,
Пусть всё решат в Сургуте, будь воля Божия…
А у жены в глазах тоска- в бюджете же дыра,
И  «стариной тряхнуть» , видать , настала мне пора.
Кокошко дал «зелёный свет», Господь знать поддержал.
По трапу, как на эшафот, аж кобчик задрожал…
Евгений к встречам был готов – он взял с собою водку,
А я – коньяк, ну, что ж, летим к «чертям на сковородку».
Берет «Ильюшин» эшелон, под нами много стран.
В аванс «зелёными» набит дырявый мой карман.
Был долог путь до Конакри. Какая параллель?
И на полгода мне домой, почти, закрыта дверь.
За нами прибыл вертолет, в нём Вовка и Рафкат.
Вот это пересменка, блин, но всё ж я встрече рад.
« Зироу найн найн» достался вам капризный аппарат,
« Но ты же « слон» - вот и тяни!» - сказал в конце Рафкат.
Мы во Фритаун понеслись на низкой высоте.
И вот сбылось… ведь я мечтал об этой красоте!
Внизу народ на лодочках – их кормит океан,
А приземлишься вдруг не к тем – пойдешь на барабан.
Кокос, банан и ананас… в природе нет изъяна,
Но где же львы или жираф, хотя бы обезьяна?
И тут попутчик объяснил: «Обжитые места…
Весь зверь на вертел угодил, сожрали дочиста»
Мы сели в Мами-Йокки и встретили своих,
Но, правда, все невзгоды поделим на двоих.
На вилле с экипажами стихийное братание,
И деньги брошены в общак на общее питание.
А утром: « По машинам!» - к площадке продвигаемся,
В российскую диаспору у Юнамсил вливаемся.
Работа напряженная, все здесь не просто так,
Мечтаешь кинуть кости под марлевый колпак.
Но россиянина пройми?? Причины есть и поводы…
Вот уезжает экипаж… а значит будут проводы,
 И можешь вволю поговеть без траты ассигнаций,
Или на вилле «лечь на дно» без шума и оваций.
Но утром, чтоб как огурец, согласно расписания.
Ведь могут вас, и отодрать, коль выйдет «зависание».
А с перебора «тормозишь» и платишь кровью с потом
Вот зазевался… рядом взлет… и по руке капотом.
Страшнее все же здесь комар, хоть я не видел труса.
Боятся более всего все подлого укуса.
От малярии затрясет, пойдут ограничения,
И трезвым будешь восхвалять с Геннадием общения.
Да… здесь разборки не ведут , идиллия проворному,
Кому «заветы» не в чести, те «белым шьют по черному»,
Поэтому меж душами отсутствует гармония,
Но принимаешь все как есть, ведь это «закордония».
Шупегин здесь снимает фильм про трудовые будни,
Чтоб не сказали нам потом: «Лежат на солнце трутни.»
Там начинается зима, а здесь все расцветает,
Но мы живем здесь без семьи и сердце не оттает.
Ну, вот и день кончается, а с ним и четверть срока,
И я звоню…сигнал  летит до северо-востока.
Ответит кто-то из детей или моя супруга,
Ведь только вдалеке поймешь, что значит друг без друга.
Когда-нибудь припомню я об этом вот моменте,
Один процент от жизни всей прожил на континенте.
Пока же дембель далеко – три четверти пути,
Приложим все старания, чтобы его пройти.



 Мосталыгин С.Г.
 22 сентября 2002 года.
 Сьерра-Леоне