Все взоры к Солнцу уже не забытая история

Все взоры к Солнцу  (уже не забытая история) Эмир Рыбак

Утро, зимой, в горах Гиндукуша
Неприветливое и до дрожи стылое,
А как хотелось горячего душа –
Группе разведки и от этого унылое.

Я, пользуясь, случаем и избытком
Свободного времени, легко созерцал
Окрестности в темпе не прытком
В цейсовский прицел – очертания скал.

Вижу внизу худенького мальчика –
Он сидит на валуне у подножия гор,
И развалины дома, да сарайчика.
Бача озирается на жестокий простор.
(мальчик)
Он в рваной бывалой шапке
В лохмотьях, едва прикрывающих тело –
Наследник рода в остатке,
Наивными глазами смотрит не смело.

Речка, извиваясь, с гор бежит
Под валуном, на котором сирота
И как осина на ветру дрожит,
Обдавая колючими брызгами льда.

Волны-шалуньи играли с камнями,
А я думал об уходящей Зиме
С ее холодами, что жили с нами,
Но воздух был мягче и мне

Становилось теплее от солнца,
Как и земле, что раскрывалась
И зеленела трава, а для горца
Головка туберозы поднялась.

От земли шёл пар от солнца,
Будто она так часто дышала,
И высыхала роса, и питомца
Одинокого к себе приглашала.

Он смотрел то на вершину горы,
То на бурлящую под ним реку
С монотонным шумом без тишины
Редкий лай собак и Ку ка реку.

Деревенские домики, как игрушечные,
Но баче не до этой красоты
И мысли его явно не частушечные,
Вспоминая картины беды.

Чужие люди с завязанными лицами
Спустились с голой и пыльной горы,
С оружием и напоены небылицами –
Нагулять жиры, захватить дары.

Ножи и кинжалы, крюки трёхзубые
С верёвками для влезания на стены
У них, а сами кичливые, беззубые,
Принесшие несчастья, рыжие гиены.

А бача блуждает в призрачном мире,
Не ощущая тепла солнечных лучей,
Не слыша шума реки, он не на пире
Богачей, видит кровь от палачей

Щедро окропивших пыльную землю
Фонтанами из людей недавно живших,
И ненависть, отвращение внемлю,
Как ужас и дрожь от мук окруживших.

Будто волны реки перекатываются
В его разгорячённой чумной голове –
Это кровавые сцены перематываются
Клубком в его сером веществе.

Это всё слилось с жутким мраком:
Была дождливая холодная ночь,
Все деревья стонут со страхом
В предчувствии беды, но невмочь

Людям было уже чем - то помочь,
Вой ветра слился с детским плачем
Кошмар повис шатром, не утолочь –
Он оказался смертельно кусачим.

Тут не резвились рыбки в воде
И не слышна была песня реки -
Вооруженные люди в их гнезде
Убивали родных и это боевики?

Комната в волнах чадного дыма,
С испуга он в закроме для муки,
Брызги крови – злость одержима,
Вырезали родных чёрные ангелки.

Они хотели муку, масло, деньги
И это всё во имя милостивого Аллаха,
А мысли и дела их чёрненьки –
Убивали непослушных без страха.

И в детском сердце вспыхивает
Пламя гнева и мести, а в кулачке
Камень, подбитый глаз попыхивает
Недобрым огнём на малом бедняке…

Литва. 2015-01-04 (Бача – мальчик, в переводе)

Стремитесь в мир приятных наслаждений

Стремитесь в мир приятных наслаждений –
У мир Любви безумно нежной и дорогой,
Где внеземные силы ваших притяжений
Возносят единение над будничной толпой.

У влюбленных души легки и изящны,
До чего же прекрасны и все нараспашку.
Так будьте тогда всегда счастливы,
Творите семью, имейте хлеб и рубашку…

Литва. 2015-01-07
 
Рождество

Сегодня в день Рождества –
Чудесное Счастье от торжества
Радости, братства и родства,
А под снегом тихо спит листва…

Литва. 2015-01-07

Предутренние грёзы, явь или сон

Предутренние грёзы, явь или сон –
Велика река казачья – тихий Дон,
Казачьи станицы с обеих сторон,
Эти люди-стражи защитят кордон.

И стоит дом атамана на бугре,
Кони пасутся, казаков за версту
Видно во дворе, и на пустыре -
Атаман вручает героям по кресту.

Всплывали из темноты милые лица
И предстаёт в своём величии столица
Казаков – Ростов – большая станица,
А ты думаешь – это явь или снится…

Литва. 2015-01-21