Маленькие истории

ГДЕ ЗАХОЧЕТЕ, ТАМ И СОСКОЧИТЕ!

   На автовокзале в Двинском Березнике билетов на подошедший автобус не оказалось. Восемь пассажиров, среди которых и я, надеялись  лишь на милость шофёра. И, к счастью,  он её проявил. Понятно, ехать придётся стоя. Прохожу в самый конец автобуса. На заднем сиденье - мужчина и женщина с ребёнком (тот сидит между ними). Женщина смотрит хмуро, сразу же  подвинула ребёнка на середину  так, чтобы мне не осталось места. (А вот я бы сразу  взяла  дитя на колени!)

    Впрочем, место всё равно остаётся,  и я вполне сносно  устраиваюсь. Двум женщинам, вошедшим вслед за мной, повезло гораздо меньше. Одна буквально повисла, упираясь распахнутыми руками в спинки кресел, над собачкой, хозяйка которой даже не думает убирать  животное с прохода. Да ещё и ругается, что ей ноги некуда поставить, она, мол, и так держит их на весу. А мне говорит ехидно: «Ты ещё на колени сядь» – намекая на сидящего рядом со мной мужчину. «Да легко!» – отвечаю я. Дама закатывает глаза.

    Двое молодых людей сидят впереди меня. Хочется сказать: совершите добрый поступок, покажите детям пример доброты! Закон бумеранга. Палка о двух концах, которая завтра ударит по вам. Сегодня ты сидишь, а завтра, может статься, будешь согласен ехать стоя, лишь бы добраться до дому. И уступят ли тогда место тебе?
Конечно, пассажиры все с билетами, и трудно надеяться, что кто-то проявит великодушие. Но и мы не виноваты, что не хватает автобусов. Лучше плохо стоять, чем хорошо идти.

   Итак, женщины худо-бедно стоят, и мы едем. Хорошо, что дорога асфальтированная, да и шофёр ведёт автобус очень аккуратно, плавно, даже по грунтовке (ближе к концу пути) почти не трясёт. А бывало, на грунтовке за время пути изрядно вытрясет душу.  Но в переполненном автобусе страшная духота, и  одной из женщин становится плохо. Стоящая ближе к молодым людям тут же  просит крайнего из них уступить место, и женщина  чуть не падает в кресло. Думаю, у неё – тепловой удар. Собачка тоже шумно дышит, высунув язык, но с прохода переместиться не желает, даже рискуя быть раздавленной.

    Но вот  больная сидит, другая женщина удобно прислонилась к её креслу, собачка, наконец, засунута в пространство между сидениями, ребёнок-непоседа стоит  у колен матери – и она уже не старается посадить его обратно, а я могу занять его место. Подъезжаем к переправе, наконец-то – на свежий воздух! Все уже весёлые и радостные. Собачка на длинном поводке резво таскает за собой хозяйку, опутывая людям ноги поводком. И собачке, и её хозяйке, и всем нам весело! Как хорошо, что не всё так безнадёжно, как показалось вначале!

    Шофёра зовут Николай (его все здесь знают), а я даже когда-то училась с ним в школе.  Он останавливается «по требованию» буквально через каждые десять метров: «Мне у клуба», «А можно – у почты?» На что он весело отвечает: «Где захочете, там и соскочите!»  Пока ехали по Рочегде, остановился раз десять, причём, каждый раз выходил из автобуса, чтобы открыть  двери. И всё с улыбкой, с шутками.

    Вспомнилось, как ехали мы с мужем позапрошлым летом по этому же маршруту. Автобус был переполнен, проход заставлен сумками, наши места далеко от шофёра, – ни к выходу пробиться, ни докричаться. По требованию пассажира автобус остановился в первой деревне. А нам нужно выходить  через километр, в четвёртой по счёту.  С тяжеленными сумками кое-как пробрались к выходу, просим выпустить возле указателя.  И что услышали в ответ? «Что, я должен останавливаться на каждом шагу? Это вам не частная машина!»


ЛОШАДЬ В ОДУВАНЧИКОВОМ ПОЛЕ
 
    В этой деревне мы были одни. Ни в одном из оставшихся девяти домов, кроме нашего, в это время не было жильцов.  Хоть всего в три приезжают летами дачники. Остальные дома разрушены, пугают пустыми проёмами окон. Некогда Кургомень была большим селом и до сей поры состоит из множества маленьких деревушек, в каждой из которых летом теплится жизнь.

    Домик наш на угоре возле речки Ундыш тоже большую часть года пустует. Не считая мышь, которая этим летом жила в норке за печью и теперь выходила каждый раз к обеду, вся такая круглая и добродушная. А ещё кукушка куковала день и ночь – над самым окном, на столбе, и ночами мешала нам с мужем спокойно спать. Да ночью за Ундышем кто-то косил траву на мотокосилке, видимо, из-за жары не имея возможности косить днём, а на Двине, за островами, шумели буксиры.

    Первые две-три  ночи толком поспать не удавалось: всё время слышалась какая-то возня и топот на кухне, казалось, даже по чердаку кто-то ходит. От этого становилось немного не по себе.
    Но днём  за делами  мы как-то забывали об этом. ПолОй (один из рукавов Северной Двины) этим летом совсем обмелел,  всюду на дне обнажились камни, вода стремительно  бежала,  журча на перекатах.  Придя купаться, мы ложились на дно, и вода омывала наши  животы и спины, а сквозь прозрачную толщу её просвечивало дно, исполосованное следами моллюсков. Впрочем, все  лежащие на дне раковины оказывались пустыми. Увидеть усатых постояльцев так и не удалось.
    Возвращались домой мы напрямик по цветущему лугу. Ещё вчера солнечно-жёлтый, сегодня он предстал перед нашим взором весь серебристо-белый от опушившихся одуванчиков.  А среди  этого одуванчикового простора бродила лошадь! Одна-единственная на всю деревню, и поэтому пейзаж с ней выглядел сказочной, идиллической картиной.
    Редкие полуразрушенные дома по угорам, со сползающими с крыш досками, слепыми без занавесок окошками дополняли эту картину. Так и казалось, что выйдет сейчас добрый молодец, вскочит на коня и поскачет  в дали дальние за жар-птицей...   
    Вечером мы с мужем отправилась в гости к моим сёстрам, живущим в
другом конце деревни. Те угощали нас парным молоком от своей коровы и свежим творогом. Возле дома ходили коровы и чесали о стену рога, иступлённо обмахиваясь хвостами от налетающей мошкары и овода. 
    Мы, конечно, пожаловались на странные звуки ночью, и нам был дан ценный совет.
    Вернувшись домой, в коридоре я громко сказала: "Домовой, домовой,
 разреши нам пожить в этом домике!"

     Теперь по ночам нас никто не беспокоил. Только безумная
 кукушка всё старалась перекуковать дневную соперницу, а точнее, соперника,
 так как у кукушек кукует самец.
     Я сфотографировала этого самца: на голове красный хохолок и красная грудка.
 Красавец просто! А потом выяснилось, что это свиристель, а кукушка, серенькая
 и неприметная, всё время скрывалась рядом, в ветвях берёзы или черёмухи. Ведь в
 пустующих деревнях всё заросло деревьями и кустарниками, и сами дома уже стали
 частью леса.

     Так мы и жили: пили чудесную речную воду и вдыхали сосновый воздух, топили
баньку по-чёрному, любовались обилием цветов, собирали и сушили зверобой, заполонивший весь угор у дома, ремонтировали и украшали домик. Однажды к нам прибежала корова, она была не только белая, а и весьма дебелая. Она бросала на
нас недоумённые взгляды - видимо, мы напоминали ей хозяев, или же местность была похожа на её привычное место обитания.  Видимо, рогатая красавица слегка заблудилась. Несколько раз промчавшись мимо нас взад-вперёд, удалилась восвояси.

 А чудесная лошадь всё ходила по одуванчиковому лугу, примыкающему к небольшому сосновому лесу, по дороге к которому особняком стояли три сосны. Их огромные извитые корневища высоко поднимались над землёй и напоминали щупальца осьминогов. Двухъярусные кроны  высоко взметнулись в небо.
     Всё здесь было родным и любимым с детства, с того дня, как мы прибежали сюда босиком по колким сосновым иглам, и играли на песке, и ползали среди изгибов этих сосновых щупалец, вдыхая  смолистый аромат сосновой коры...      
     Собравшись уезжать, я попросила домового охранять наше жилище. Он ничего не ответил, только с чердака донёсся негромкий топот.
     И долго ещё вслед нам неслось звонкое "ку-ку" неприметной серой птицы, до щемящей боли родное и близкое русскому сердцу, как и весь этот пейзаж с пустыми избами и упавшими угородами, с одинокой лошадью среди одуванчикового луга...

ДЕЖАВЮ

   На выставке Ван Гога в Северодвинском краеведческом музее привлекла внимание картина "Мельница де ла Галетт" (Винсент Ван Гог, 1886) - неожиданно овеяло весенним ветром, сердце забилось быстрей от какого-то щемящего чувства... и не важно, мельница ли это у дороги, или будка дорожников, намораживающих лёд на Двине зимой, - что-то полузабытое, окутанное тайной, когда, проходя мимо, ощутишь вдруг острое желание заглянуть за грубо сколоченную дверь (но, думаешь, с какой стати?), а в сердце уже какая-то сумятица, и радость и тоска одновременно... и ветер, и птицы, и дорога... и не раз оглянешься, но ты всё дальше и дальше...
Крестьянин обрабатывает землю, а меленка вот-вот вспорхнёт - и улетит вслед  за птичьей стаей... вот  и красный флажок на крыше уже трепещет на ветру…  Ведь труд крестьянина - это земля, а мельница, которая мелет зерно, выращенное им, - это полёт.
 

ВЫХОД ВСЕГДА ТАМ, ГДЕ БЫЛ ВХОД

     Год назад осенью, когда уже были первые заморозки, в лесу пропала пожилая женщина. Пошла совсем недалеко от деревни за грибами, лес хорошо знала. Искали её всей деревней до снега, и весной, и летом опять искали. Обшарили все окрестности. А нашли только следующим летом за пять км от Ичково, недалеко от Белого озера.
В то время в деревне  много разговоров было: мол, взяла бы с собой мобильный телефон, позвонила бы 112, и они бы вывели её из леса.
 
     Этим летом мы с дочкой тоже чуток заплутали в лесу. Ходили всегда на одно болото, но в этот раз собирали клюкву в другой стороне.  Бывшая с нами соседка Раиса озябла и ушла домой раньше. Я была уверена, что выйдем без проблем, т.к. не раз ходила сюда одна. Стали выходить – и незаметно прошли дорогу, которая вела в сторону дома. В дальнем конце болота виднелись метки, но самой дороги почему-то я не увидела. Мы просто перешли её поперёк и  свернули в лес раньше времени, не там, где надо. Ни тропы, ни дороги, местность идёт под уклон, а впереди опять просвечивает болото. Стоим и думаем, куда попали и как выйти.

     Я решила позвонить 112. Думаю, они смогут определить, где мы находимся, отслеживая сигнал с мобильного, как это показывают в фильмах, и скажут, правильно ли мы идём. А они, оказывается, ничего не могут. Стали расспрашивать, кто мы такие да где живём. Обещали дать подсказки. Мы сказали, что  слышим шум со стороны деревни, солнце слева от нас, как и должно быть, и ветер с Двины. Они не возражают: правильно, ветер у вас северный.  И вообще пусть кто-нибудь из деревни, у кого есть машина, вам посигналит.

     Я попросила об этом  соседей Сторожевых.  Но сигнал из деревни в лесу не слышен, расстояние велико, да и ветер не с той стороны. Я уже поняла, что не стоит ждать у моря погоды. Раз мы спускались вниз по склону, значит, нужно подняться обратно. Так и сделали. Зато спасатели своими беспрерывными звонками не давали времени даже подумать. Видно, решили окружить нас вниманием и заботой, чтобы мы не паниковали. Звонили ежеминутно. А мы той порой вышли  на прежнее место, увидели вешки и колеи от вездехода. Но дело шло к вечеру, могло внезапно стемнеть. Я позвонила другому соседу – Володе Першину и хорошо знающей лес приятельнице -  Вере Клещёвой, а спасатели, оказывается, уже успели связаться с нашим участковым. Тот звонит, смеётся и говорит: "Смотрите, сейчас над вами что-то будет пролетать". Оказалось, Володя Першин будет стрелять из ракетницы, но вначале дважды выстрелит из ружья.

    Володя стреляет дважды, но звуки расплываются, как и громкий лай Вериной собаки. Они все четверо (Вера с собакой и Володя с женой Раисой) на двух машинах подъехали к лесу. Запустили ракету – и мы сразу увидели направление. Спустя время, когда мы вышли на дорогу, запустили вторую. Тогда стало уже точно понятно, где они находятся. А они уже шли нам навстречу. Ветер доносил  их голоса, а  нас они не слышали, пока не увидели. Вот такое приключение у нас было.
     Вывод неутешительный: от службы спасения толку практически никакого. Спасибо соседям, помогли выбраться из леса до сумерек! После случая, когда в лесу пропала пожилая женщина, Володя Першин закупил ракет специально на случай, если ещё кто заблудится.
   А шум, доносящийся ветром со стороны деревни (из разговоров по телефону с соседями мы выяснили, что мужики  пилят брёвна в северной стороне деревни) и вечернее солнце, едва видимое сквозь тучи, не давали впадать в панику. И мы просто шли в обратную сторону, до тех пор, пока не показалась дорога. Поскольку выход всегда там, где был вход.


МАТЕРИНСКИЙ ИНСТИНКТ

   Не перестаю удивляться, наблюдая за своими питомцами. Иногда они показывают пример таких взаимоотношений, которые мы привыкли ассоциировать только со словом "люди".
   Соседи привезли из города кошку. Незадолго до этого она окотилась, но котят утопили. А у нас был маленький котёнок. И вот эта кошка пришла к нам и сразу начала кормить и вылизывать малыша, и жила у нас, пока тот не вырос.

   А лет тридцать назад наша кошка выкормила щенка. У меня даже фото было, сделанное заезжим журналистом в тот момент,когда щенок сосал молоко рядом с котятами. Снимок был опубликован в районной газете и назывался "Вместе нам веселей".

   Но я хочу рассказать о другом случае. На пастбище, возле леса, отелилась корова. После дойки доярки на автобусе поехали забрать телёнка, чтобы увезти на ферму. Телёнка нашли, занесли в салон. Корову привязали к автобусу сзади. Но корова не видела телёнка и отказывалась идти за автобусом. Она упиралась изо всех своих коровьих сил, всеми четырьмя копытами, сбивая их в кровь, и автобус не мог сдвинуться с места. Доярки и пастух кричали, стегали (били) корову ветками - но тщетно. Пастушья собака прыгала, яростно лаяла и так вошла во вкус, что даже укусила корову в бок (после чего собаку прогнали), но корова не сдвинулась с места. Глаза её были безумны. Она ведь думала, что её дитя осталось в лесу.
    Мы невольно зауважали корову, да и  жаль было её очень. Наверное, сердце её разрывалось. Мы позвонили в гараж и попросили, чтобы телёнка увезли на тракторных санях. Так и сделали. Корова видела своё дитя и резво бежала за ним.


ВЕДЁТСЯ ВИДЕОНАБЛЮДЕНИЕ!

    У реки, возле переправы, какой-то шутник  поставил на будку старый телевизор. Под ним надпись "Ведётся видеонаблюдение".
    Вспомнила я об этом, заглянув к моим друзьям-фермерам. Им теперь не надо  дежурить в хлеву во время отёла или опороса – весь процесс  они наблюдают дома на экране телевизора, поставив в помещение с животными видеокамеру.
    Который день, шутит подруга, смотрят они «бесконечный сериал»: свиноматка и возле неё – маленькие поросятки, чудесные розовые «пятачки» – то сосут маму-свинку, то весело резвятся, пока не сморит сон.


ОТБИВАЛАСЬ ОТ ВОЛКА ЛОПАТОЙ

    Этого огромного старого волка не раз видели в окрестностях холмогорской деревни Ичково. За два месяца зимы исчезли уже две собаки. Это при том, что жителей в деревне на зиму осталось человек сорок. В один из недавних вечеров (дело было к ночи, и хозяин дома уже спал), хозяйка (фельдшер местного ФАПа) услышала лай и визг собаки, привязанной возле конуры, недалеко от крыльца.
    Выскочив в лёгком платье на крылечко, увидела, что волк с собакой катаются по земле в неравной схватке. Не помня себя, женщина схватила лопату для уборки снега и начала изо всех сил колотить волка, пока тот не выпустил свою жертву и не ретировался восвояси.
    Ну что тут скажешь, кроме общеизвестного: есть женщины в русских селеньях!


ДЕРЕВО

    К деревьям, как и к людям, прикипаешь сердцем.
    В Архангельске, у дома писателя Василия Николаевича Матонина росло необычное, уникальное Дерево. Наверное, единственное в своём роде. Почти от рождения нежный саженец изогнуло снегом, и он начал расти параллельно земле. Подходя к дому, я первым делом искала взглядом это дерево, прикасалась рукой к шершавой коре, своими неровностями больше похожей на черепицу.

    Я приходила к Василию Николаевичу со своими виршами, когда готовилась издать первую книжку. Обычно это происходило зимой, Дерево было безлистым, и я не знала его названия. Я просто говорила ему: "Здравствуй, Дерево!" – и думаю, оно не обижалось. Судя по толщине ствола, оно было ровесником старинного поморского особняка, у которого росло.

    Однажды я взяла с собой фотоаппарат, чтобы сфотографировать его, но увы...  Дерева на месте уже не было. Я даже прошлась вдоль соседних домов, отказываясь верить своим глазам: номер дома тот, а Дерева нет!

    С болью в сердце слушала я рассказ Василия о том, как дом "поехал", понадобилось подогнать технику, а Дерево загораживало дорогу...

    Думаю, сын Василия однажды посадит на этом месте молодой саженец, который подрастёт и будет приветствовать людей шелестом листьев.
Но всё равно – это будет уже совсем другое дерево...


                * * *

Солнце внезапно вспыхнуло в конце улицы, осветив её до половины, так что ничего не стало видно вплоть до перехода, по которому я шла.

Поздний вечер, город, огни рекламы, свет фонарей, мелькание машин. И полное отсутствие звёздного неба, столь привычного в деревне.  В конце улицы, на выезде, на светофоре - скопление машин. И словно угли в русской печке, тлеют  их сигнальные огни…

Новогоднее утро в Северодвинске, лёгкий туман, окраина города (ул.Труда), бензозаправка «Северная империя» украшена гирляндами  и изморозью – завораживающее зрелище, присутствие какой-то тайны заманивает в запредельное: а что там, за ней? А за ней  - Лапландия, вот-вот проскачет на олене Маленькая Разбойница или пролетит на своих санях Снежная королева…


 ДЕРЕВЕНСКИЕ ИСТОРИИ

    Пустынно в деревне. Редкого прохожего встретишь на улице. Но не успеешь заскучать, как такое услышишь - хоть стой, хоть падай.
    Никуда ведь не ходим, кроме магазина. Поэтому самый часто задаваемый вопрос: "Куды поехала-то, така нарядна?" Или "Всё форсишь - волосы-то опять перекрасила!" Вот и объясняешь, что ремком по деревне ходить в наши дни вроде бы стыдно. Но не сердишься - ведь понятно, что человек не от любопытства к тебе с распросами лезет, - просто неловко молча мимо пройти.      
    Все эти слова просто продолжение к привычному "здравствуй" - люди не хотят говорить казенными фразами. Главное - свое расположение показать. Заговорил - значит, расположен, нет - значит чужой или обижен на тебя, или настроение не для разговоров. 
    В магазин придёшь - там один-два покупателя или вовсе никого нет. Очередь бывает только по хлебным дням, когда товар привозят. Нередко, чтобы не задерживать других, дома составляешь список покупок. Иначе всё равно что-нибудь упустишь - спокойно отовариться не дадут, даже если сзади тебя всего один человек. Это даже ещё хуже. Обязательно прозвучит вопрос типа: "Что, колбаски (сладенького, кисленького, остренького) захотелось? Или: "Никак, гостей ждёшь - бутылочку-то берёшь?" Или привяжутся: "Что молоко-то не в колхозе покупаешь?... Дешевле ведь на целых пять рублей... Пять рублей, да на тридцать дней - дак это сто пятьдесят рублей в месяц!"
    В прошлый раз пристала с разговорами женщина как раз в тот момент, когда я с продавцом расплачивалась. В результате я не поняла, сколько должна за покупки, пришлось переспрашивать. Тем более, что накануне в райцентре мне с пятисот рублей сдачу дали, как с пятидесяти. Хорошо, сразу заметила.
    Уж в этот-то раз, думала, отоварюсь спокойно, список продуктов дома благоразумно составила. Но ближе к концу списка в магазин ввалился местный бич. Встав к прилавку рядом со мной, он тут же задал риторический вопрос: "Что, Николаевна, память-то совсем прохудилась?"...

   Соседей не выбирают, их посылает судьба. Вот в один из домов, бывало, дачники приезжали, все такие культурные, все из себя... Утром тебе  "здравствуй" не скажут - только "доброе утро", днём, соответственно, "добрый день", ну а если вечером встретишь, - ещё и "добрый вечер" услышишь. Сын их смотрит свысока, мол, не то что у вас, деревенских, всё "здравствуй" да "здравствуй". За сорок, а работать не хочет, зато выпить не дурак.
   Хозяйка дом сразу на две половины разделила, себе (своей семье) лучшую, конечно, южную, с огородом, малинником и баней, а северную половину - золовке, хоть та в этом доме родилась и выросла. Малины бы из родного огорода сорвать, собственноручно когда-то посаженной - так ни-ни! Разговаривать за стенкой можно только шёпотом. А сношенька однажды даже мусор свой - банки, бутылки - за огород к золовке выкинула. Я как раз по тропинке мимо шла, собрала всё да обратно швырнула: поделом тебе, наглая рожа!
   Квартира своя в городе, дедушка старенький там жил, подругу себе на старости лет нашёл, - видите ли, непорядок! И вот старик привезён в деревню, подруга его выселена, квартира сдана. Дед в голос плачет на лавочке у забора... Вскоре и умер старик.
    Сын-бездельник не работает, зато муж-пенсионер весь в работе: и телят в колхозе обряжает, и дома лошадь завели, чтобы сено для телёнка заготовлять и возить, в огороде теплицы, минуты свободной нет... А жёнушка со всей роднёй его из-за дома рассорила, умер мужик от рака скоропостижно. Забор рухнул, на воротах огромный замок, отвоёванная половина дома не нужна ни детям, ни внукам...
 
    Но чаще всего с соседями везёт.
Лет десять назад рядом с нашим домом сосед забор поставил.Стоял забор не один год. Дети тогда у всех маленькие были, целая орава. Потихоньку исчезали из забора штакетины, в конце концов забор покосился, едва держится. Завершилась эта история тем, что другой сосед, уходя из гостей навеселе, пытаясь сохранить  равновесие, опёрся о штакетник и упал на землю вместе с забором. Поднимать забор я не стала (соседа подняла жена), а вдоль забора посадила  деревья и шиповник. А сосед наш, приехав на дачу, поставил вместо штакетника  обычную изгородь из жердей, которая прекрасно вписалась в пейзаж. Со временем она стала почти не видна среди благоухающего шиповника, и нужда в ней отпала. А ведь не раз слышала истории, когда из-за не там построенного забора или посаженного дерева начиналась смертельная вражда, вплоть до того, что киллера заказывают.

    Иногда случается и такое, что заставляет  просто улыбнуться. Одна моя соседушка всех переплюнула: звонок внизу на воротах поставила.
    В деревне ведь как: постучался - и заходи, независимо от того, ответили тебе или нет. Вот пришла я как-то к ней днём, а она ещё с ночи ворота не отпирала.  Стучусь я, значит, стучусь - никакой реакции. Мёртвый - и тот уже давно бы поднялся. Да и в окно хорошо видно, кто пришёл. "Ну, - думаю, - не случилось ли чего". Давай по мобильнику ей звонить. Дак она мне, думаешь, что заявила? "Ты видела, - говорит, - там звонок у двери поставлен? Я в городе привыкла, что только по звонку дверь открываю!"  Вот ведь какова фифа! Хошь и сама из нашей же деревни когда-то в город переехала.

ПРОФЕССОР

     Профессор из Питера как-то в нашу деревню к друзьям приехал. Узнал, что я стихи пишу, нас с соседями в гости позвал. Культурный - страсть какой! Вина нам налил, я сразу, хоть обычно пью по глотку, тут почему-то рюмку осушила. А он спрашивает:
     - Вы что, всегда так много пьёте?
     Я аж поперхнулась. А у него, видать, всего одна бутылка была.
     Сидим, разговариваем. Сосед мой с утра уже поддавши был, чудит потихоньку, несёт всякую ересь. Дошло дело и до стихов - профессор просит меня почитать, но опять с предисловием:
     - Некоторые поэты, как читать начнут, так потом не остановишь!
     А так, конечно, человек интересный. Преподаёт русскую литературу в Универе в Питере. Они с хозяином дома Леонидом Николаевичем стихи на память читали, я до сих пор удивляюсь, какая память у людей феноменальная!
     Но уж сколько раз наш питерский знакомый подчёркивал, какой он культурный да воспитанный, не нам чета, так я со счёту сбилась. На прощание подарил мне чашку с портретом Анны Ахматовой, а я ему свою книгу.
     Видела потом его по телевизору, в программе "Культура", выступал в универе перед студентками. Такой обаятельный, или, как теперь говорят, харизматичный. Так и искрил взглядом. Рассказывал о том, что у писателей очень ранняя память, некоторые помнят себя ещё в пелёнках, а кто-то даже миг появления на свет успел запечатлеть, либо себя в прошлой жизни. Вот, например, Лев Толстой. А Иван Бунин вспоминает такие "странные состояния сознания, когда он вспоминал не только свое настоящее, но еще и далёкое прошлое, до собственного рождения". 
     Мне до великих далеко, я помню всего лишь, как бабушка меня в кроватке качала. И как мама мне грудь дала и я начала сосать, и что постель в этот день почему-то среди комнаты была устроена, а кровать вынесена.
     Профессор потом ещё раз или два к нам приезжал, да пообщаться толком времени не было. Борис Валентинович Аверин - советский и российский литературовед, доктор филологических наук, профессор кафедры истории русской литературы филологического факультета СПбГУ, набоковед, исследователь истории Петергофа. Вот какой человек бывал у нас в деревне!
       

ЭТО МОЁ ВРЕМЯ

    Апрель – мой месяц.  Всё удаётся, горит зелёный свет, не оставляет ощущение счастья...  Синеют в ложбинах снега, голубое небо бездонно...  Чувства и эмоции становятся яркими, страстными, хочется воспеть каждый уголок земли, каждый вздох и взгляд любимого человека…
    Твоё время…  Помните рекламу:  город, летнее утро, девушка на роликах на дороге, подходит абсолютно пустой троллейбус, девушка приветствует водителя взмахом руки и цепляется зонтиком за лесенку сзади; старик-водитель улыбается и трогает троллейбус, а девушка  восклицает: «Это мой город!»
    Потом юмористы придумали смешную пародию на этот видеоролик: та же девушка, в том же городе летом, на той же  дороге – только на …лыжах, пытается зацепиться зонтом за тот же троллейбус, но не успевает, и в слезах восклицает: «Это не мой город!»
    Так вот, когда скользишь по жизни, как на лыжах по снегу, люди тебе улыбаются, а все машины – попутные,  это – твоё время!