Шутка Айвазовского

Москва прощается с зимой,
В природе, в жизни оживленье.
Художнику пора домой,
И он в хорошем настроенье.

Хлопочет старый Пантелей  -
Слуга усердный и надёжный:
Все вещи (те, что потеплей)
Он уложил в сундук дорожный.

И вот уж прибыл экипаж,
Художник вышел из прихожей:
"А шубу уложил в багаж?"  -
"Всё уложил, и шубу  -  тоже!".

Смотрел карете вслед с тоской,
И сердце как-то защемило,
Прощаясь, помахал рукой,
Потом назад побрёл уныло.

Вдруг ... шубу видит Пантелей:
Висит на вешалке в прихожей!
Протёр глаза... Висит  -  ей-ей!*
Не может быть! На сон похоже!

Услышав Пантелея вскрик,
Вошла в прихожую хозяйка
И ... видит шубу. "В сей же миг
Ты с шубой на вокзал езжай-ка!" -

"Сию ж минуту!"  -  он в ответ.
Но, к вешалке шагнув поближе,
Опешил вдруг: "А шубы нет!
Лишь на стене ... рисунок вижу!".
 
         * Ей-ей  -  действительно, ей-богу.

      Айвазовский постоянно жил в Феодосии, но часто приезжал в Москву на выставки
    картин. В Москве он жил у одной и той же хозяйки, и там он подружился со
    слугой Пантелеем. Пантелей был участником Крымской войны, много рассказывал
    о тех событиях, и художник по его рассказам написал картину "Малахов курган".
       А история с шубой имела продолжение. На следующий год Айвазовский снова 
    приехал в Москву и удивился, что хозяйка не встречала, срочно уехала куда-то,
    а Пантелей был каким-то смущённым. Художник обратил внимание на побелённую
    стену у вешалки в прихожей. Пантелей признался, что у хозяйки снимал жильё 
    богатый купец, который был в восторге от нарисованной шубы. Он уговорил
    хозяйку продать эту картину за большие деньги. Нанятые мастера отбили зубилом
    со всех сторон до дранки "шубу" и вместе с дранкой сняли её. Пантелей тогда
    очень расстроился, т.к. та картина  -  "большая честь и память для дома".