Петрарка, Канцоньере, сонет 151

CLI

Не так от бурею кипящих вод
стремится в гавань кормчий изнуренный,
как я от мысли мрачной и смущенной – 
куда заветное желание влечет.

Ни свет божественный не поражал так смертный взор,
как глаз моих – тот луч величественно-нежный
из черного зрачка на белоснежном,
где стрелы золотит свои Амор.
 
А он не слеп, – он бдит, вооружен;
он наг, – лишь малое стыдливостью покрыв;
крылат – не на картине – наяву.

Как главы в книге, открывает он
мне в тех очах, что прочим не открыл:
всё, что пишу о нем, всё, чем живу. 


________________________

Non d'atra et tempestosa onda marina
fuggi'o in porto gia' mai stanco nocchiero,
com'io dal fosco et torbido pensero
fuggo ove 'l gran desio mi sprona e 'nchina.

Ne' mortal vista mai luce divina
vinse, come la mia quel raggio altero
del bel dolce soave bianco et nero,
in che i suoi strali Amor dora et affina.

Cieco non gia', ma pharetrato il veggo;
nudo, se non quanto vergogna il vela;
garzon con ali: non pinto, ma vivo.

Indi mi mostra quel ch'a molti cela,
ch'a parte a parte entro a' begli occhi leggo
quant'io parlo d'Amore, et quant'io scrivo.

_________________________________

Себастьяно дель Пьомбо (1485 – 1547). Доротея. Ок. 1512