Сон Вероники

Город светлой печали в шуршанье листвы,
В шуме улиц дневном утонувшем.
Мудрый брат изобильной, веселой Москвы,
Ты тоскуешь о веке минувшем.

Стены узких каналов ласкает волна,
У дворцов дремлют львы над водами.
Петербург, на решетках твоих седина
Жизни прошлой, ушедшей с годами.

Здесь поэты эпохи дуэлей, балов,
Звона шпор, парика завитого,
Заплетали ажурную мантию слов
За плечами у века златого.

Вы под темною сению лип вековых
Пели горькую горечь разлуки,
Перси нежные дев в звуках лиры живых
И желания сладкие муки.

Летний сад пред рассветом. У статуй черты
Полны таинства прелестью сладкой.
Я мечтой загораюсь: вдруг явишься ты
Со своею заветной тетрадкой?

Королева Поэзия! Верный твой паж
Путешествует Летой. Но, мнится,
Грянет дробью копытной кривой экипаж
И покажется старый возница.

Ты склонишься ко мне в бакенбард бороне,
Очи нежной исполнятся думы...
Ах, ужели в несбыточном, сказочном сне
Повстречалися в этом саду мы?

Чуть конфузясь, смущен обожаньем моим,
Церемонно целуя мне руки,
Ты почувствуешь пламень душевный, таим,
Чтоб излиться в поэзии звуке.

И, присевши на угол старинной скамьи,
Ты, в ночном ветерка дуновеньи,
Вдруг зашепчешь мне дивные строки свои
О пророке, о чудном мгновеньи,

О безумце, что в гневе Земфиру сгубил,
Холмах Грузии, жизни телеге,
О морозе и солнце, о я вас любил,
Об анчаре, о вещем Олеге.

Эти строки поныне среди россиян
Почитаемы, словно святыни,
И твой образ, таланта огнем осиян,
Нам звезда во вселенской пустыне.

Я скажу: "Сгинет тьма и наступит рассвет,
Возрожденья российского зорька!" —
Ты лишь дланью махнешь, засопевши в ответ,
Улыбаясь и мудро и горько.

Ночь последние миги нам дарит, тиха,
Искрой утра разбавлена зыбкой.
Я, заслушавшись чудной музыкой стиха,
Не замечу рассвета... С улыбкой

Испросивши прощенья, ты скажешь: "Пора!
Милый друг, не грусти понапрасну!
Тот, кто в треске свечи и скрипеньи пера
Даром божьим зреть деву прекрасну

Награжден, тот вовеки блажен. Возлюбя,
Вероника, ваш образ прелестный,
Счастлив я. И горжусь, что заставил себя
Чтить, как дядя, болящий и честный."

Что ж, прощай! Ты, напялив свой древний картуз,
По Фонтанке припустишь на тройке.
Птица-тройка! А к тройке семерка да туз...
И растаешь в рассвете. На Мойке,

Завернув с Миллионной, исчезнешь вдали,
Пробираясь ущельями улиц —
Гений, гордость и слава российской земли
Несравненный мудрец и безумец.

И, поняв, что волшебный закончился сон,
Медлю очи открыть я. В стекольца
Льется свет. Шумом нового дня унесен
Чистый звон твоего колокольца.