Продотряд уходит в небо

  Над славной Невою в гранитных оковах,
  Стоял величаво вдали Петроград.
  В двадцатом году по указу Наркома,
  Был послан в Донские края продотряд.

  Туда, где раскинулись вольные степи,
  Где рожь колосилась в просторах полей,
  Чтоб хлеб отобрать перед временем НЭПа
  У средних крестьян, и богатых людей.

  В состав продотряда входили те люди:
  С Ижорских заводов и славных Путил -
  Им месяц вдали на серебряном блюде,
  Над всадником медным прощально светил.

  Донская земля их встречала морозом,
  Где слышался цокот от конских подков.
  И шёл продотряд по селеньям обозом
  В пути забирая зерно казаков.

  В обозе Алёша-парнишка был славный,
  Что крестик на шее тайком целовал.
  Он сахар колол рукоятью нагана,
  И детям голодным в пути раздавал.

  Наполнив обоз - надо было прогоном,
  Добраться до станции там - Арчеды,
  Чтоб вновь погрузить всю пшеницу в вагоны,
  И срочно отправить её до Москвы.

  Но вдруг разыгралась метель в это утро,
  Где путь весь завален сугробами был.
  И Русско-Осиновский маленький хутор,
  Незваных гостей на ночлег приютил.

  На даче Михайловской - дом Жеребцова,
  Вдали возвышался над зимним прудом.
  Там им предоставили место под кровом,
  Где вьюга металась над барским окном.

  Но в спящий их хутор, главарь с белой бандой,
  Руслан Савватеев  примчался в ночи,
  Где был без охраны обоз там богатый,
  И спал продотряд у горячей печи.

  Подпёрли рыбацкой пешнёй они двери,
  И дом с продотрядом в ночи подожгли.
  В заснеженном поле, голодные звери -
  Со страхом смотрели на пламя вдали.

  А там Петроградцы из окон летели,
  С горящего дома, раздетыми, в снег.
  Прощальную песню им пели метели,
  В тот Мир неземной ускоряя свой бег.

  Бежали по льду, где костры там горели,
  Зажжённые бандой, чтоб видеть людей,
  Но люди за хлеб умирать не хотели,
  Где виделось горе седых матерей.

  Но в банде враги - беспощадными были,
  Где в них бушевала преступная страсть.
  В упор на бегу их стреляли, рубили
  Со злобой в руке, на Советскую власть.

  Схватили живым они продкомиссара
  Живот распороли, набили зерном.
  Тащили по улице к площади старой,
  И бросили тело в безлюдный Ревком.

  Записка висела на раненой шее,
  Где враг, словно приговор, в ней написал:
  "Привет комиссары! Руслан Савватеев
  За хлебушек долг вам с лихвою отдал..."

  Метель успокоилась только под утро,
  Где снегом покрылись убитых тела.
  И весь содрогнулся - от ужаса хутор,
  Увидев кровавые всюду дела.

  Сияла избушка под снегом искристым,
  Где храброго в ней разбудили юнца.
  Собрался в Ревкоме актив коммунистов,
  И срочно послали за ЧОНом гонца.

  Помчался гонец: тот юнец, Гурин Витя,
  Записку для ЧОНа в подкладке храня.
  Но там, за околицей бело-бандиты,
  Убили под ним молодого коня.

  Пешком - через поле и балку крутую,
  Дошёл до Серебряных мальчик прудов,
  Где ЧОНовцы в штабе прочли "посыльную",
  И рысью на помощь пошёл эскадрон.

  Но было уж поздно. Дымит пепелище.
  От сабельной рубки - по коже мороз.
  Лишь ветер-бродяга над хутором свищет,
  И зверски разграблен с пшеницей обоз.

  Прошло сорок дней и в весеннее небо -
  Ушёл в Мир иной молодой продотряд.
  Ложил на погосте священник им хлеба.
  И мрачную весть сообщил в Петроград.

  Прошёл почти век. В поколениях новых,
  Звенит над Невою, вдали Петроград.
  Но память жива о двадцатых суровых,
  Где в небо ушёл молодой продотряд.

  Александр Горбанёв

  Волгоградская обл. г.Фролово