Пережор с... волками

   До сих пор я не пойму, зачем ввязался в эту авантюру. Или беспросветную глупость.
   Должно быть что-то интересное в походе. Что-то кроме тяжёлой, изнурительной, ломовой работы.
   А это...  Беспросветно-нудный, на закате серовато-белый, днём ослепительно белый унылый пейзаж - плоская, слегка всхолмленная тундра, где глазу просто не за что зацепиться.
  Сверхзадача была одна - выдержать направление. Конечным пунктом нашего маршрута был единственный на сотню, а то и две сотни километров посёлок на самом берегу Карского моря, название которого не желало сохраняться в памяти: Усть-"что-то там" - в него раз в неделю летал кукурузник с Большой земли.
   Вот мы с утра до заката и "выдерживали направление", придавленные тяжеленными рюкзаками: главной проблемой здесь было отсутствие топлива, и каждый из нас был "мини-танкером", под завязку нагруженным бензином.
   По сторонам глазеть не имело смысла: снежная скатерть без границ - это зрелище не для слабонервных. Тому же, у кого нервы были в порядке, это белое безобразие надоело на второй день.
    А мороз... какой же стоял мороз...
   Поэтому кроме передового, который "выдерживал направление", все смотрели на маячившие перед глазами  лыжи впереди идущего. 
    И - тишина... Только шорох лыж по насту,  иногда - чьё-то покашливание и собственное натужное дыхание, вот и все звуки.
    Мы не обедали. За пазухой у каждого дожидались своего часа кусок жирной "Краковской" колбасы и пара галет, и мы покорно ждали команды.
- Пережор! - Хотнянский остановился.
- Давно пора, - буркнул я себе под нос. Первый в жизни зимний поход меня вымотал, мороз - выморозил, держался я исключительно на упрямстве, стремительно худея: организм ещё рос - 18 лет исполнилось только-только, мышцА была - и неплохая, но молодое мясо... Любая домохозяйка знает, что это такое...
  Мы дружно, синхронно, как по команде скинули рюкзаки, привычно, не оглядываясь, поставили  сзади себя на лыжи и уселись на них. Тёмные на спине от пота  штормовки мгненно побелели и стали колом на лютом холоде .
   Достали пережор, молча сжевали.. Все сидели максимально расслабившись, чуть согнувшись,  как и я, вероятно, тщательно изучая потёртости и царапины на лыжах - всё интереснее, чем смотреть по сторонам...
  И тут я услышал хрип.
  Хрипел Хотнянский.
  Так, как будто у него после глубокого выдоха перехватило горло. Кто слышал хрип астматика во время приступа, поймёт , о чём я говорю.
  Приподнимаясь, я чуть повернул голову... и по молодости даже не испугался. Слева от нас четверых, параллельно нам сидели  4 полярных волка, показавшиеся в первый момент  почти чёрными, а на самом деле светло-серые.
  Прошло много лет, но я до сих пор не могу избавиться от первого впечатления - они казались  огромными, с телёнка.
  Ружьё у нас было, но до поры лежало у владельца  -разобранным, в рюкзаке. Всё оружие - лыжные палки. Но! Мы лишили себя главного - возможности двигаться: двухпудовые рюкзаки, стоявшие на лыжах стали страшнее кандалов.
 Теперь стояли и мы, и волки. Они будто "разобрали" нас, и "мой" был всего метрах в пятнадцати - два быстрых прыжка зверя по насту, это меньше секунды.
  Наверное, надо было кричать и махать палками, но никто не дёрнулся.
  Тягостное напряжение продолжалось то ли вечность, то ли мгновения - никто потом не сумел хоть приблизительно оценить время полного оцепенения.
   Вдруг волк, стоящий против Хотнянского, зевнул с каким-то странным подскуливающим звуком, повернулся к нам спиной и неспешной трусцой побежал прочь, перпендикулярно лыжне. За ним потянулись остальные.  Через пару-тройку минут они будто растворились в бесконечной белизне тундры...
.
Ноябрь -14 декабря 2015 г.