***

Саша держал маленький катран. Испытать удачу к нему заходили приемщик макулатуры, приемщик с мясокомбина и еще парочка при делах любителей простой и доступной игры в двадцать одно. Проигравшись, первый принимающий частенько расплачивался талонами на книги. Саше это нравилось. Распространение было его личным вкладом в окультуривание интерьеров - и просто личным бизнесом. Как и картишки, впрочем.
Я был нестабилен в то переходное время. Само время менялось с московского на местное и обратно, и человеки в Кремле зачастили.. Я не знал, когда вернусь домой, уходя утром с молочным бидоном. У Саши появлялся уже на исходе. Просто лежал на диване, смотрел в потолок или с закрытыми глазами - мультики. Не шевелился, боясь убить странствующего по мне таракана. В туалет даже не выходил. Был обезвожен. Такого меня он всегда принимал, хоть и без радости, но со спокойным сердцем. По-христиански. Из выкрестов был или агностик? Но по-другому, глядя на меня тогда, не скажешь.
Однажды примерно таким явился с Нади. Вот она-то и бегала без конца в туалет в неглиже.
Утром просыпаемся. Шепчет с испуганными неморгающими глазами: что-то шевелится в трусах - пасматри.. Туда бумажный приемщик насовал абонементов, сколько было не жаль, от всего сердца, чтоб не прихватило. Так, видимо, был взволнован стриптизом, и карта шла. Насмотрелся фильмов непрокатных.
Поднялись и - в кабак. Салфетки на столе вытащили, вместо них воткнули талончики - налетай! Народ продажный засуетился. 'А можно мне два?'. 'Да, хоть все!'. Широка душа. Страна моя самая читающая.
Дело к вечеру. Талончики остаются еще на музыку. Что? Музыкантов не будет? Кто умер? Мы не в курсе. Траур в отечестве? - будто его и так нет. Тогда шамптира несите. И мы выпили, звякнув фужерами с советским полусладким, во сне почти. С Новым Годом посреди марта.

Сашу убьют - зарежут, как маленькое закланное животное, прямо на лестничной клетке в нулевых в Дзержинске, куда он переедет конечным пунктом после третьего размена квартиры в Нижнем, оставшейся ему после отъезда отца и брата в Израиль. Надя умерла раньше в родном Городце, в котором решил остановиться Александр Невский, возвращаясь из Орды. В свои золотые годы она дружила с одним молодым человеком. Его отец застал их вдвоем. Она показала ему свой паспорт. Смотрите - не замужем. Тот разглядел прописку. Вечером позвонил главному милиционеру области. Ей вручили подписку о невыезде. В Городце. На всякий случай.
16 декабря 1986. Горбачев по телефону, который только подсоединили Сахарову в Горьком:
- Хватит вам там сидеть. Давайте к нам в Маскау.
(Может, даже пятница была)

Мы сидим, звонка ждем-с ..

Тавтология, конечно: убей в себе государство - или оно добьет тебя.