Баллада о матери

Жалкая избёнка над рекой,
Куст сирени цветом полыхает,
За окошком старческой рукой
Голову старушка подпирает.

Вся она седа, как лунный свет,
А в глазах печаль и боль разлуки.
Губы шепчут, слушая в ответ
Ночь, что не ослабит её муки.

Дряхлая старушечья рука
Теребит, дрожа, цветной платочек:
"Милый, я устала быть одна,
Как же далеко ты, мой сыночек…

Я тебя растила, как могла,
Потеряла мужа очень рано,
Лишь свою кровинку берегла,
Кровоточит нынче в сердце рана.

Очень далеко ты, а я здесь,
Между нами многие границы,
Но я знаю, родненький, ты есть!
Мне твой образ часто очень снится.

Как ты там - болеешь или нет?
Как жена и внуки дорогие?
Я прошу, родной мой, дай ответ,
И тоскую… мы ведь не чужие...

Приезжай, сыночек, на часок,
Привози жену свою и деток..."
А рука всё теребит платок,
Да сирень рябит узором веток.

Замерла старушка у окна,
Капала слеза на подоконник,
Взгляд на запад: «Ночь и я одна,
Только руку держит подлокотник».

Взгляд застыл, слезинка, как хрусталь,
Вдруг рука безжизненно упала…
Сердце матери летело вдаль,
На свиданье к сыну, как мечтала.

За чертой далёкой, в тот же миг
Отозвалось сердце дорогое:
"Мама! Мамочка! - раздался крик, -
Успокойся, мама, я с тобою".

Настежь отворилось вдруг окно,
Ветерок ласкал седые пряди.
На сирени веточке одной,
Тосковал платок её нарядный…

Пусть дойдут к тебе слова мои:
Сколь бы не была судьба жестока,
Мать есть мать! Навеки сохрани -
Не должна быть старость одинока!

Первый вздох, последнее «прощай»
Всё сопряжено со словом «мама».
Помни! Никогда не забывай,
Как она о детях всё страдала.