Романс

Давно мертвы мои желанья
И холодны, как лунный свет.
Допит бокал, допет куплет,
И ночь благоразумной дланью
Укроет мой чертог.

О Боже, как ты строг!
Как ты суров своим созданьям,
Что ищут счастия во тьме,
Свободу предпочтя тюрьме,
Любви безумные лобзанья -
Твоим немым устам.

Прости, я так устал...
И нет мне боле утешенья
В молитвах лику твоему,
И сердце просится во тьму!
Оно во власти искушенья,
Отвергнуто лишь той,

Что забрала покой,
В мечтах моих царит ночами,
Лишая сна, лишая сил.
О Боже, как же я просил!
Какими страстными речами,
С какой мольбой

Я говорил с тобой,
Борясь с любовною горячкой,
Покуда яркий свет дневной,
Едва сравнимый с ней одной,
Неисправимою гордячкой,
Сквозь боль мою проник.

Её желанный лик,
Вдруг, стал слегка размыт и смазан,
И побледнел на фоне дня.
Но не обманывай меня!
Ведь не молитве я обязан
Недолгим тяжким сном.

И только лишь в одном
Ты прав: в забытьи беспокойном
Я утешенья не найду.
С закатом снова ждать беду
И гнать мечты о стане стройном,
Налить бокал вина

И осушить сполна,
В нём растворив свои печали.
Зачем пытаюсь обмануть
Я страсти сладкую волну,
Что вновь и вновь меня качает,
Легко взметая ввысь?

Шепчу тебе, очнись,
О, сердце, сжатое томленьем.
С высот любви не видно дна.
Мечты разрушит та волна.
И в смерти только избавленье,
Так пусть придёт она.