Верхоленье. 5. Таёжное

Вот-вот проснётся вечная тайга.
Замшелый ельник смотрит осторожно
на две фигурки, силясь разгадать,
куда их понесло по бездорожью.
А те, вжимая головы, идут
по утренней росе к заветной цели –
по сентябрю добыть в семью еду,
чтоб мать с сестрёнкой в зиму уцелели.

Уже рукой подать до кедрача.
Взбивая воду крыльями, крохали
трескуче, по-хозяйски «крёх» кричат
вослед туману, что с реки прогнали.
Рой комаров толчёт себе пеньку,
торопит вёдро подсобить парнишкам.
Пойдёт орех на масло и муку, –
в голодный год оно не будет лишним.

На днях нагрянул ветер-верховик,
нашишковал за батю и за брата,
за всех, кто вести шлёт с передовых,
за тех, кто не вернётся в сорок пятом.
А шишки что? Упали и лежат.
Собрать легко, да вынести натужно...

 – На Новый год наделаем ежат.
Не завезут в сельмаг теперь игрушек…

Темнеет. Чу! Шаги у зимовья.
– Эй, пацаны, грузи добычу в лодку!
Погодьте, нарастит ледок зима,
возьму вас, деловитых, на подлёдку…

С улыбкою, в усы: – Устали… спят…

Вскормлённые сибирскою тайгою,
два мужичка, довольные до пят,
домой вернутся в звании героев.