Князь Андрей. 3

     Наш любимый князь Андрей едет к Кутузову (ч.2, гл.3):
    «Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал его от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения…»
 Но Толстой тут же подчеркивает некую теневую сторону характера этого молодого и красивого  князя:
    «В штабе Кутузова между товарищами- сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно
противоположные репутации. Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем-то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались (!) им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен.  Другие, большинство, не любили князя Андрей, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись».
     (Вот нам и подсказка к сочинению на тему «Образ князя Андрея». И среди моих друзей на сайте есть уже две партии, которые по–разному относятся к кн. Андрею… Думаю, что Тихонов заставил многих безоглядно любоваться собой в роли нашего князя… Существует два тома воспоминаний современников о Лермонтове -  и то же двойственное отношение к нему. А его герои вобрали многое из характера самого поэта. И князь Андрей вполне вписывается в ряд лермонтовских персонажей....
Но пойдем дальше).
         Теперь же, в штабе, ждут известий о Макке (по-немецки это  «Маск», то есть с двумя «к»). Этого генерала как раз и разбили французы, и он, жалкий и униженный, вскоре появляется в штабе, «с повязанною  черным платком головою….»
   Его спрашивают, как доложить Кутузову.
   Кутузов вскоре появился сам, и Макк представился по-французски: «Вы видите несчастного Мака, - проговорил он срывающимся голосом».
      Кутузов помолчал с неподвижным лицом, потом пропустил генерала к себе.
      А что кн. Андрей?
     «Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидев Мака и услыхав подробности его погибели, он понял (!!), что половина компании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию и ту роль, которую он  должен будет играть в ней(!!)»
    (Тут надо перевести дух, разорвав абзац, ибо далее идет совершенно неожиданное)
    «Невольно он испытывал волнующее радостное (!) чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова. Но он боялся гения Бонапарта (!!), который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем (!) не мог допустить позора для своего героя(!!)».
     В этом состоянии он пошел в свою комнату, чтобы написать письмо отцу. Но тут в штабе появились и другие чины из австрийцев. И разыгралась сцена (которая вошла в фильм Бондарчука), когда штабной офицер ломает комедию, поздравляя вошедших с приездом Мака, который «совсем здоров, только немного тут зашибся» .
     Генерал нахмурился и потом сказал по-немецки: «Боже, как наивен!», хотя по тону это звучит «Как он глуп».
     «Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский еще более побледнев, с злобным(!) выражением в лице, оттолкнул его … То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие о его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашли себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
      - Если вы, милостивый государь,  - заговорил он пронзительно, с легким дрожанием (!!) нижней челюсти, - хотите быть шутом, то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам,  что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии (!!), то я вас научу, как вести себя.
    (Однако… это даже не злоба, а бешеный гнев, ярость. И откуда такое у князя, аристократа и умницы? От батюшки? Да, во многом... Но ведь и сам не маленький уже… И такие взрывы повторятся уже скоро, еще в армии. И как это выглядит с точки зрения Толстого? Как порок? Великий грех себялюбия? Решайте сами.)
      "Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
 - Что ж, я поздравил только,  - сказал Жерков.
- Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский»… И отвел в сторону Несвицкого.
  - Ну что ты, братец,  - успокаивая, сказал Несвицкий.  – Как что? – заговорил князь Андрей… - Да ты пойми, что мы – или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. ( и перешел на французский). Сорок тысяч человек погибло, и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить…"
     (Вот ведь как: только что радовался поражению австрийцев, полагая, что это даст ему возможность проявить свой воинский талант, а теперь распекает сослуживцев по сути за то же… Противоречия, действительно, кричащие (скажу я, цитируя Ленина относительно уже самого Толстого).
     Следующая глава, в которой мы встречаем Болконского, девятая, начало которой стоит процитировать:
     «Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапрата, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвиденных условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариегардными делами, лишь настолько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей.»
    Были сражения при трех городах, но это еще более ослабило русскую армию, а доблестные австрийцы отделились от Кутузова. И его главной целью было соединение с русской армией, шедшей из России.
   Кутузов слегка оторвался от Наполеона, перейдя Дунай, а потом атаковал дивизию Мортье и разбил ее.  Все было в первый раз: разбили, взяли трофеи, пленили двух генералов.
    «Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне»…. Такое поручение «означало важный шаг к повышению».
   Посланец едет в бричке и бредит в полусне, но испытывает счастье, ибо карьера его идет в гору.
    «На одной из станций он обогнал обоз русских раненых». Офицер при обозе вел себя по-свински с солдатами. И князь Андрей велел остановиться и спросил у раненого, где ранен. На Дунае, сказал тот. И «князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых. – На всех – прибавил он… Поправляйтесь, ребята… еще дел много.»
     (Вот и еще один штрих к портрету князя Андрея – светлый и тёплый…)