Ода Тазу

Иногда и простое наличие дома горячей воды
Вгоняет в экстаз. Если жить в разрухе,
Средь раздробленных стен, вдыхая то пыль, то дым,
Слушать - где коротит, где горит, где подохла муха,
Приучаешься быть счастливым от мелочей:
От дешевых салфеток и до брелка ключей.
И по шаткой стремянке, качаясь, ползешь наверх -
Чтоб поклеить обои, чтоб жить, будто человек.
Драишь старый паркет, что старше тебя в три раза,
Он не чистится вовсе, нет, ни потом, ни сразу.
Тащишь мебель на свалку, а с лавок глядят соседи:
Снова, дескать, творит фигню, что пошли за дети.
А потом все летит к чертям - отказал звонок,
Не горят, будто в песнях Сплина, в коридоре лампы,
И колонка не греет воду, и сгнил порог,
За стеной у соседа - осадных орудий залпы
День и ночь разрывают квартиру тебе на куски,
Потому что акустика лучше, а стены - тоньше.
Ты уже две недели встаешь, ну, «не с той ноги»
И отчаянно ждешь, ну когда же ты все закончишь.
Денег нет. Это норма. Воды, света - тоже нет,
Но, что хуже, пропала надежда на перемены.
Ты уже десять дней как могла бы покрасить стены,
Но не можешь решить, что же это будет за цвет.
Жить в огромном квадрате Малевича - это ценно,
Тем ценнее, что кроме черного, красок нет.
Приучаешься быть благодарной за все подряд:
За салфетки, за ложки, за чайник, за полотенце,
За подругу, отдавшую даром старый наряд,
И за то, что почти не слышишь, как бьется сердце.
Любишь старый паркет, любишь дыры в стене, горшок
С пересохшим цветком, что давно уж не режет глаз.
И в какой-то момент у тебя все почти хорошо.
А потом ты рыдаешь на кухне и греешь таз
По старинке, как будто в деревне, простой воды.
Нет надежды, исхода и выхода. Что ж — увы.