Очень старая история

               

            Байка

Не новая история, браток,
Что люди мрут, как мухи, -  но послушай
Как задохнулись жизнью эти души,
Ко мне слетев, взяв память, на роток.

Пора была такая, кто и вспомнит,
А всё-таки совсем недалеко.
Хоть души их уже уволокло,
Но сердце-то, припомнив, снова вздрогнет!

Пошли на дно, красиво, твёрдо стоя
На в лёгкую построенном плоту,
Но жутко стало всем на берегу,
Поняв их дело. Весело устроя

Себе конец сознательный, они
В последнем поцелуе нАвек слились,
И так бы вот на дно и опустились,
По страшной, по злосчастной, по любви.

Но лезут люди в нашу жизнь и  смерть,
На берегу народу много шлялось,
И парочкой сначала забавлялось, -
Красивое чего не посмотреть?

Не чуял тут никто про их решенье.
Хихикали, крутили у башки,
На разный лад гудели: дураки!
А плот меж тем пошёл на погруженье.

И люди враз набрякли силой страха,
Сначала онемев, потом крича:
- Мол, прыгайте! Плывите! - Кирпича
Ведь не было на них. Его рубаха

И платье её белое уже
Стали мокрЕть. Они не отрывались
От поцелуя – крепко присосались
К решенью своему. Но всех лужЕй

Вдруг заорал один, (как сталось, муж
Её он был, приехал искупнуться),
Увидел, как сумела надругнуться
Она над ним, и крикнул, как в трубу:

- Ты хочешь, чтобы я тебе помог?
Зачем же так?! Смерть грех твой не покроет.
Ты убиваешь всех! Ведь вас там трое!
Несчастная, тебя не примет Бог! –

И видно те последние слова
Дошли до ней, и с парнем расцепилась
Она, и в небеса вонзилась
Лицом, а после голова

Её (уж всё, что было видно)
На берег посмотрела. Ещё миг,
И вырвался до всех ужасный крик:
- Ребёнок твой! – и тут их потопило…

Знаешь, браток, я много баек слышал,
И видел много странных я смертей,
Но этого не знаю я страшней,
И с берега тогда другим я вышел…

Не веришь мне, хоть дрожью и пробрал
Тебя рассказ мой… Много стал я думать
С тех пор… А сути не доклюнуть,
Что людям страшный случай показал.

Быть может, злой я стал, и ум не будит
Хорошее понятье, – злом дают,
Я вывел так: что всюду нос суют
К свободе человека люди.

И в нашу жизнь суют, и в нашу смерть.
И грех, конечно, совершили эти двое,
Но жалко мне их право неживое:
Не дали им красиво умереть!

Не шли, браток, мои понятья к бесу.
Не связан я ни с кем, тем паче с ним.
Довольно прям я стал и нелюдим
С тех пор, как проявил я интересу

К загадкам человеческим, и в жизнь
Стал глубже я заглядывать рассудком…
Да, будь-бывай! И дай тебе не жутко
Скатиться с горки этой чУдной вниз!

Бежишь менЯ, иль правды, что гуляет
По миру? Вот невИдима – и вот
Возникла! Душу проберёт,
Зачем? Кто ж это, братец, знает?..

Ну, с Богом! Да беги ж, браток, скорее!
Как страшен я тебе так скоро стал!
Устал я, понимаешь ли, устал…
Живи живей! Да мучайся быстрее!

2004