Бобыль-4

          РАБОТА В ЖЭКе.
 
В города Ваня ехал с тревогой,
Выбирая и ВУЗ и маршрут,
Оказалось нахрапом с порога               
Нелегко поступить в институт.

И решился пойти на работу
Рядовым на полставки в жилхоз,
Где сулили жилищную льготу               
И прописку, коль будет в ней спрос. 

Не престижно слесарить по ЖЭКу,
(Унизительно лясы точить),
А что делать, когда человеку       
Надо было жильё получить.

(Не давали квартир за монетки
Всем подряд, не считая крутых,
А вселяли по квоте в служебки          
Слесарей деловых и простых).
 
Продолжал сохранять под парами
Сокровенные мысли про ВУЗ,
Отработав, читал вечерами               
И тащил так по жизни свой груз.

Получал регулярно зарплату,
Что для жизни основа основ,
Посылал понемногу и брату,        
Так сказать, для поддержки штанов.
 
На харчи и одежду хватало
И на книги копейка была,
Только душу тоской измотало          
Вдалеке от родного села.

По ночам то икона приснится,
То родительский дом на юру,
То овёс на полях колосится,        
То берёзка белеет в бору.

Вспоминал временами с досады
О красавице в платье цветном,
Ведь вкушённые в прошлом услады   
От себя не укрыть зипуном.

На работе по разному было,
Ну а больше, конечно, аврал:
В холода отопление стыло          
И стоял без воды весь квартал.

(Коммунальные беды извечны,
Как проблемы паршивых дорог,
Потому, что бываем беспечны        
До последнего пика тревог.

А послужит внутри и снаружи
Наилучшим примером твой дом,
Где сантехника прячется в лужи,  
А коррозия в трубы свищом.
 
Сокрушаем с надеждой построить, 
Если строим, – с прицелом сломать;
Попытались хоть раз перестроить, –
Сразу вспомнили Кузькину мать).

Инженеры, механики в аут
Всё шутили, Ивана бодря,
Мол, со стажем не всех принимают,       
А вот Ваня попал в слесаря.
 
А слесарили люди с Иваном
Самых разных профессий и судьб,
И они с криминальным изъяном  
Становились на правильный  путь.

Настоящий и жизненный опыт
Познавал у элиты на дне,
Слава Богу, что он им не пропит,           
Не забыт и в житейской возне.
 
(Не пекусь за свою я скоромность,
Поучая добру в унисон.
Ты прости, дорогой, за нескромность –    
Мне идёт назидательный тон.)

Приходил результат помаленьку
Иногда тяжело на горбе,
Вот таким бы в своей деревеньке         
Проявиться на радость себе.
 
(Из себя мнить великих приматов
И сидеть без простой колбасы, 
Но при этом пиарить магнатов,       
Могут только отпетые «псы»).

Появилась уверенность даже
В исполнении давней мечты.
(Да куда может быть ещё гаже,       
Как подумал, наверное, ты)?! 

Не сумел поступить если летом
Наш герой в институт на литфак,               
То, утешенный добрым советом,       
Был зачислен зимой на рабфак.

(Не всегда получаешь, что хочешь,
Коль возможности нет никакой.
Ну, а если себе что-то прочишь,       
То старайся и веруй с лихвой.
   
А пока не напрасно порочишь – 
Отбирались как в ВУЗы тогда:
Если делу, науки ты прочишь;            
То теперь в том отпала нужда.

Зачислялись в студенты законно
На просторах советской страны,
А теперь же без знаний, шаблонно,    
Похищая ресурсы казны.

Перечислить условия можно
Зачисления в ВУЗы без «рук»,
Оказалось за деньги возможно
Обучиться без знаний наук.
 
Перестройка, как ради забавы,
Родила будто монстра-дитя,
Поменялись все в обществе нравы, –   
Не мерилом стал труд бытия).
 
По традиции всем коллективом
Отмечали Иванов успех,
Слава Богу, под этим мотивом        
Всё прошло без особых помех. 

(Интересно, что пьянки извечны,
Не взирая на важность постов.
В возлиянии все мы беспечны,          
Коль живёт пока сила тостов.

Пьяный что? По себе это знаю.
Как младенец душою он чист.
Я его, как никто, понимаю,          
Разве шибко бывает речист?!

Было время, боролись и с пьянством, –
Вырубали в Крыму виноград,
И наркотики с уличным чванством           
Увеличились в год во стократ.

Рассуждают и пьют вместе с нами
Искушённые с нежной душой,
А удел ведь подобно цунами
Накрывает огромной волной).

После тостов душевных и рьяных,
Восхитительных, можно сказать,
Он по просьбе сотрудников пьяных      
Инженера пошёл провожать.

Инженер городского хозяйства
Маргарита Петровна Хайло
Была женщиной милого царства,  
Где покоятся грусть и тепло.
 
По натуре совсем не чванлива
И собою отнюдь хороша,
На работе была справедлива  
И учёты вела не спеша.

Вожделенно мужчины смотрели,
Как на ягоду и благодать,
Безнадёжно вздыхая, жалели,
Что её им никак не сорвать.
   
Эдак Ваня в тот вечер фатальный
Даже слово ей молвить не смел,
Да и был вроде вовсе не пьяный,  
А вот так – невзначай оробел.

Изумительным вечер был, чудным
(Бабье лето по-женски пленит),
И загадочность взглядом попутным
Маргарита Петровна хранит.

Интерес её речь не снижает,
А, напротив, взглянуть бы в упор,
Ведь ни что так людей не сближает,
Как душевный в ночи разговор.

Разговор завела как обычный,
А потом «увела» далеко
И, сказав, что он парень отличный,
Замолчала, вздохнув глубоко.
   
(Если женская доля двойная,
То никто не раскроет секрет –
Молодит красота неземная,          
А вот счастья душевного нет).
 
Разговор намекал шаг за шагом,
Что фурор ей никак незнаком,
И Иван ей смотрелся не магом,               
А солидным простым мужиком.
 
Похвалилась ему – где училась,
Что замужней когда-то была,
И печально – что с мужем случилось,
Что живёт теперь в доме сама.

С её слов благоверный был умный
И обличьем на зависть друзьям,
А в полемике сдержанно буйный
И характером очень упрям.
 
Поженились когда он студентом
Поправлял декадентский кинжал, 
А в дальнейшем уже диссидентом         
В Сенегал от тюрьмы убежал.

И вот так без детей и без мужа
Производству себя отдала;
(Что для женщины может быть хуже,  
Если раньше замужней была!?)

За беседой и путь незаметен,
Становилось на сердце теплей,
Человеку нельзя жить без сплетен,
Как без средства от слёз и соплей.

(Почему говорю так подробно,
Освещая в деталях весь путь?
Убеждён, если будет угодно, –
В мелочах отражается суть).

Оставалось войти ей в квартиру
И Иван попрощаться решил.
Как поведать прилюдному миру,
Что развязностью он не грешил.

А прощание – доброе дело
И сердечное, как благодать,
Маргарита Петровна несмело  
Разрешила себя приласкать.

На старуху бывает проруха,
А тут тридцать – всего ничего,
И во плоти нечистого духа
Возжелала она вдруг его.
   
Наш Иван как-то сразу опешил,
Ну, а  виду не подал тому.
(Если б мне так, то я бы утешил,
Но увы, мне уже ни к чему).

Приобнял её парень за плечи,
Неуклюже прижался к груди.
(Таковы и не снились мне встречи;
Что же будет у них впереди?)

Ощутив когда женское тело
И в себе безудержную дрожь,
Стал в подъезде ласкать её смело,
Позабыв про мораль и про ложь.
 
Шевельнулись его части тела,
Бушевал вожделения зверь,
Торопясь она страсти хотела
И открыла немедленно дверь.

О любви городской я поведал,
Что позволил словесный лимит,
Ну, а дальше, что было, – не ведал, – 
Свято тайну квартира хранит.
 
Вот такую удачу из сказки –
Говорил себе Ваня  лови.
С этой женщиной, жаждущей ласки,
Он легко прошёл курсы любви.

Не смотри на неё однобоко
И не ставь роковую печать,
Надо было ведь ей одинокой               
Как-то тело и душу унять.

(Вместе с тем, земляки будут правы, 
Осуждая её и его,
В половом отношении нравы          
Не щадили тогда никого.
 
Ну, а нынче бомонды в почёте 
С сексуслугой где официоз,
Опера в криминальном отчёте
Ставят цифры из девичьих слёз.

Не унизить мораль куртизанки,
Когда немощный хочет жевать,
Позволяют богатым за франки,               
Чтобы выжить – себя продавать.

А толкают путан на охоту
Только те, кому это с руки
И кто платит сполна за работу,             
А зовутся они – мужики.

Что-то стало неважно с моралью,
Если с детства внушают интим,
Телеса на экранах детально               
Представляются даром благим).
 
Уже полно интимной огласки,
Ведь от этого кайф не поймать,
Может лучше продолжим побаски,
Чтобы больше про Ваню узнать!?
 
А он скарб свой нажитый трудами,
В чемоданчик сложил небольшой,
Оделил всех соседей дарами          
И к студентам в общагу ушёл.

И ещё, не страдая зазнайством,
Слесарям своим пива занёс.
Так Ванюша простился с хозяйством
Дворового пошиба без слёз.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ