Сон на двоих

               
Дорофей сидел на завалинке, вспоминал, как пропил новые хромовые сапоги и смачно, со вкусом матерился. Вслух. Про себя-то только немые ругаются. А у Дорофея голосина – будь здоров, когда жёнку свою, Маланю, по матери чистит, в соседних домах мужики окна распахивают. Учатся. Надо отдать Дорофею должное –  словом он владел виртуозно, по выразительности образов и исполнения ему не было равных!
Дорофей стряхнул пепел с цигарки и  уже собрался было прострелить ночную деревенскую тишину очередной меткой фразой, как неожиданно захрюкал. Громко, даже, можно сказать, артистично, будто соседского хряка Ваську озвучивал. Тут на крылечко вывалилась сонная Маланя:
– Допилси – односложно заключила жена.
 – Пошла на хрю! – лаконично оборвал её Дорофей и в ужасе осёкся, услышав себя. А потом из него посыпались такие «хрю», что все деревенские свиньи от стыда под опилки зарылись.
 – Иди проспись, старый… иго-го, –  неожиданно в конце фразы гоготнула Маланя и  начала  вдруг задорно ржать, только не как баба, а как старая молодящаяся кобыла!
Маланя, правда, на лошадь похожа,  только в упряжке и с огромной телегой позади. А на телеге той кого только нету –  и Дорофей, свесив ножки сидит, третьего дня за пьянку из бригады попёрли,  и тучная свекровь лежит, отдыхает, мух считает, и шестеро проворных детишек галдят, есть просят. Только паши!
Маланя, осознав, что её гортань выплёскивает настоящее лошадиное ржание, впала в какое-то оцепенение. В сердце закралась шальная мысль, что стали сбываться слова свекрови – та её в молодости ласково кобылкой величала, а последние десять лет, чуть что не так – всё кляча да кляча.  Маланя стояла, выпучив на Дорофея глаза, и напряжённо думала…
А Дорофей и сам опешил, услышав Маланин гогот. Он-то её конём в юбке до сих пор звал. Что же это такое на белом свете твориться?!? Что за напасть такая?!? Он хрюкает, Маланя ржёт как-то нагло. И тут Дорофея осенило! Это они с Маланей померли, и он в ад по ошибке попал. А Маланя над ним надсмехается, потому что ему на том свете роль свиньи отвели!!! Вот тебе и Страшный Суд, страшнее не придумаешь – в грязи жить, пойло жрать и хрюкать… Позвольте, а где же очищение души, где белые одежды, скатерти, и сама беленькая в  культурном запотевшем графинчике, где красивая застольная беседа? Стало быть, недостоин небесной благодати???!!!
Маланя тем временем  продолжала свой мозговой штурм. «Это мы с Дорофейкой померли. Его-то в ад готовят. Свиньёй-то он ужо на земле успел стать. А меня-то в рай. Поди, плохо лошадкой-то быть? Утром в поле выбежала, травушку пощипала и сытно тебе. Готовить не надо – ни завтрак, ни обед, ни ужин! А водица в ручейке за лесом – такая студеная и вкусная – пей, не хочу!  С коромыслом за водой бежать не надо! Посуду и полы мыть не надо! Стирать и гладить не надо! Корову доить не надо!  И наржаться вволю можно! Пущай свекруха таперича с дитями поворачивается! А я свободная! Разве это не рай? Вот и колокола уж зазвонили.
…Звонил будильник. Пять утра. Надо вставать. Дорофей продрал глаза, хотел было по привычке выругаться и опохмелиться, но, вспомнив сон, всё-таки поостерегся.
–  Ты тоже сон видал? –  радостно спросила Маланя… и сладко потянулась. – Тащи тады кофэ в постелю! –  властно скомандовала она и громко расхохоталась,  впервые за последние десять лет.