Эмма

Эмма мягка и улыбчива, сложна, если знать поближе.
В горле мгновенно пересыхает от того, как она губы свои оближет.
Она пьёт только виски или самый элитный ром,
В глаза глядит уверенно и даже слегка бесстыже.
Так заметна и хороша, что каждый второй тут лишний,
А прикоснется — так тебя заливает плавленным серебром.

Эмма любит Энджел. Энджел кудрява, как бес.
Темна, как кофе, как бразильская ночь.
От одной улыбки спасайся, сбегая прочь,
Потому что ещё один взгляд — и тебе уже будет ничем не помочь.
Энджел - кара твоя с небес.
За каждое сердце, каждую неотвеченную смс.

Когда она в клубе — танцпол расходится в две волны
Давая место.
Эндж белозубо смеется, ей и неудобно как-то, и лестно,
Но бит проходит через неё, мерцая россыпью бриллиантов
На шоколаде горячих рук, не умирать от неё — не останется вариантов.
Все ею просто покорены.

И афро-ночь разливается по бокалам пеной...
Эндж в толпе встречается взглядом с Эммой,
Смущается, но глаз лучистых не опускает.
Так между ними есть связь, словно Эмма её обнимает...

Они разговорятся потом, у лестницы,
Так, будто знают друг друга жизни, года и месяцы...
Так, словно обе созданы "об одном",
А под ресницами их черти бесятся,
Переводя цветные картинки в монохром.

Пока до непоправимого один остаётся шаг,
Эмма побарывает невозможное, сжимает в кармане кулак:
"С Божьей карой только так, моя девочка. Только так."
Резать, пока она не везде ещё. Пока не рак.
Пока не при смерти.

Эмма мягко касается пальцами руки незнакомки. Прощально. Выходит из клуба.
Встает лицом к ветру, облизывает губы...
"Нет. Не любит она меня. Совсем не любит,
как ни крути.."
Когда ток от прикосновений смуглых прохладных пальцев к расплавленной коже доходит до мозга,

Эмма ощущает себя взаперти.