На неизвестной ступени... - из Писем в облака

(картина фотохудожника Караса)

Здравствуй!
… Сегодня я забыла, как выглядит твоё небо… Или не знала вообще, как оно выглядит… И вот поднимаюсь по лестнице картины. Небо всё ближе, ближе… Наконец, лестница упирается в туман и зависает… Позади остаются фонари, земля, некогда бывшие людьми деревья…
    - Я назначаю тебе встречу на неизвестной ступеньке! – говорю, упираясь лицом в  клубящееся небо…
    Оглядываюсь. На неизвестной ступеньке никого нет. Только ворона тревожно носится где-то внизу, остриём крыльев срезая слои  масляного тумана…
    Я была его  "Последней Госпожой" на своей неизвестной ступени.

    http://www.stihi.ru/2013/02/24/3637
 
Смеялась ли... Плакала...
Вдруг подлетает ко мне близко, зависает над плечом и прямо в ухо:
     - Ты ещё не придумала себе, кого ждать?
     Зачем она это сказала? Какая ей разница, придумала я или не придумала, кого ждать? Сказала и улетела. Люди тоже любят так иногда: в момент твоего волшебного ожидания вдруг бросить что-нибудь  проходящее, и тогда росток чудесного ожидания вдруг замирает… Иногда и росток задумывается, а надо ли ему расти дальше? Или ДАЛЬШЕ – это уже сон роста… Сон остановки… Просто сон…

Так тихо сны свиваются в уют.
И королева  - зябликом в сквозящем дне...
Из горестей твоих кафтаны шьют
на палубе кораблика
в минувшем дне...
Я падаю в твою печаль, как в тронный зал...
Не огорчай меня!
Уныньем пряжи облаков, не огорчай!
Горчичным зёрнышком в глазах
Не истончай меня!
Такой мучительный у горести размах.
Благоуханьем не изношенных рубах
не истончай меня!
Не истончай!

    … Вдруг, слышу шаги по лестнице…  Кто-то тоже поднимается вверх. Кто-то тоже именно в эти минуты пошёл искать потерянное небо… Оглянувшись, я увидела изморозь на рукавах его кафтана… Это Фонарщик из прошлого спешил освещать последнюю, неизвестную по счёту ступень… Он выглядел призрачно, как и всё из прошлого… На неизвестную ступень он нёс свои неизвестные чувства… Он словно вёл за руку свою маленькую плачущую душу. Душа плакала, потому что хотела обнять вселенную, а на ладошке зависал лишь лоскуток неба…

Пусть изморозь в кафтанном рукаве...
Пусть королева дремлет где-то там...
Взрывай туман в горящей голове!
Заставь импрессио сквозить по синеве
и припадать к траве
и к обожжённым криком ртам...
холодностью фиалковой рыдать...
Мне из окна - чужого города огни.
Всё - рельсы, поезда - навзрыд вокзал...
А королеве - все твои заплаканные дни.
 В сквозящем сне
 кораблик парусом качал...
Кафтан, размахивая рукавами, звал причал.
И океан барахтался в твоём окне...
А ты, звезду сжимая в челюстЯх,
 всё шёл и шёл, всё шёл на встречу с ней,
вселенную зажав
в двух маленьких горстях...

    … Но призрачный Фонарщик поднимал по лестнице свою душу… Он вёл её, нёс её так, будто это была не тень, а Королева Инфанта… Потом я чувствовала  свою руку в его руке… Будто это моя душа плакала в нём… А я немножко чувствовала себя Королевой Инфантой… И то ли шла… То ли бежала вприпрыжку рядом…
   Оказавшись  снова на неизвестной ступени, я только помахала вслед пролетающей вороне кружевным кисейным платочком, что означало: «Так-то вот! Я придумала себе, кого искать!»
     Фонарщик посмотрел на меня и улыбнулся себе в бороду, будто что-то ещё такое таинственное услышал из неба, узнал…
До свидания!