День рождения Боголепы Чибинеевой

Старорусская баллада
Посвящается донецкой красавице Марии Чибинеевой
1
Девица утром на восходе
Набрать воды спешила в сад.
Переполох чернобородый
Поднял один залётный фат.

Подкрался тайно он к девице
И целомудрием ланит
Он в поцелуе насладился,
Она лишь вскрикнула: «Суннит!»

Блаженством сочности напившись,
Бежал, треклятый, в погреба.
Но расцвела, в него влюбившись,
В улыбке дева на губах.

Давно уж о таком мечтала
И тайно при луне ждала,
Ответно не поцеловала,
Но в нём свой идеал нашла.

К ней мы не будем слишком строги,
Хрупка девичья страсть – хрусталь.
Ведь в дерзком принце длинноногом
Девицы ищут свой Грааль.

Её сразил брутальным видом
Внезапный тот меритократ,
И эпатаж его либидо
Дал послевкусий аромат.

Взгляд вспыхнул напускным укором
И зоркой страстью бег пронзил.
Девчонку звали Миловзора,
Но милости взор не сулил.

Он жёг от края и до края
Лазурным пламенем зарниц,
Студёным сумраком пронзая,
Сиял звездой из-под ресниц.

Наглец из рода Доброхлеба
Руками жар не загребал,
Шестым ребёнком у Потребы
Возрос красавец Ростичар.

И был среди он приглашённых
На день рождения сестры
Той Миловзоры, соблазнённой,
В которой вспыхнули костры.


2
Багро, Звездан, Желан с Репехом
И Загуми, и Заребог,
И Молнезар, Плутай с Потехой,
Придан, Могута и Боброк –

Все поздравляли Боголепу.
Стожар ей сочинил стихи,
Сеченя, Синеок и Клепа
Ей наварили требухи.

Трегуб, Урюпа с Хвилибудом,
Ядринец, Чаян, Твердимир –
Букет нарвали незабудок
И в складчину собрали пир.

И все, ораторствуя чинно,
Красивым пафосом речей
Хвалили стан её невинный,
Лазурный блеск её очей.

И лишь Язвец пришёл окольно
И ко всеобщему стыду
Вместо подарка сделал больно –
Сказал девице ерунду.

- Твой цвет из семени злодея
Случайно впрыснут в этот мир.
Ты – дочь Ончуты Чибинея
 И евнух – пращур твой Ратмир.

- Ты что же глупости гундосишь?! –
Взбодрился гневом Яролюб.
- Сам хороводы с нею водишь,
А мерзости слетают с губ.

А ну, пошёл отсюда, скотня! –
Слетел пинок ему под зад
И бомж в берестяных лохмотьях
Ушёл в ощепный променад.

- Ты посмотри, какая краля! –
Ворчал и охал правдолюб
И напоследок всех ужалил,
Съязвил про непотребный блуд.

- Собрались зря на групповуху,
Она сегодня не даёт.
Потеет на столах сивуха
Зря, киснет только пиво-мёд.

Будь ласковее, Боголепа!
- А ну, пошёл отсюда вон!
Твой жалок вид, баян нелепый.
Точена, врежь ему вдогон!

- Сидите, майтесь вожделеньем
Вы, стоеросовые пни!
Вас заморочат возбужденьем
Её критические дни.

Пришельца из хором прогнали.
Палаты гложет тишина.
Поднявшись, как на пьедестале,
Ответно молвила она.

- Вы все здесь парни удалые,
Красивы, молоды, добры,
Но я свои года младые
Вручить готова, как дары,

Лишь одному. И, пламенея,
Горю в смущении своём
Признаться вам, что Елисея
Люблю я, грежу лишь о нём.

«Ну, твою мать!», - подумал каждый.
«Ну, Боголепа! Кол ей в зад!»
Все поднялись степенно, важно,
Но огорчённо на свой лад.

- Он далеко, моя зарница.
Познанью мудрости наук
Наш князь послал его учиться.
Старается, мой милый друг…

А в это время Елисея
Ласкала с маникюром длань
Гетеры терпкой Терпсихеи
В альковах византийских бань.