Харон

Над осенней рекой, над обрывом средь мокрых ветвей
Я стою. Для меня никогда не наступит весна.
Расскажи мне, вода, не принявшая жизни моей,
Далеко ли отсюда до берега вечного сна?

Далеко ли отсюда до той неизвестной земли,
Где не плачут, не ждут, где душа исцеляется тьмой,
До страны, из которой нас силою в мир увели?
Не пора ли, вода, наконец-то вернуться домой?

Ты привычно молчишь, я молчу. Холод, сырость и мгла,
И деревья, печально склонившись, роняют листву.
Я хотела всего лишь творить и любить — не смогла
И теперь не пойму, отчего я живу и живу.

Грей в пути утонул. Не алеют вдали паруса,
Только утлая лодка неслышно скользит по волнам:
«Вы — судьба друг для друга», — решили за нас небеса.
Он прибудет, я верю, ведь так предначертано нам.

Изможденный и бледный, с веслом в исхудавших руках,
Он, наверное, знает: мне нечем ему заплатить —
В узелке моем пусто. Придется скитаться в веках:
Ни причалить, ни выпрыгнуть, просто смириться и плыть…

***

— Что за жизнь! — говорит мне Харон. — Все греби да греби,
Сыт по горло, жена, я зловонною этой рекой…
Утешает усталая смерть с узелком: — Не скорби,
Мы накопим монет, купим дом и уйдем на покой.