Вегето-сосудистая дистония

Когда впервые мне поймались
Удары сердца под подушкой,
К пружинам под обивкой ткани
Прижал я трепетное ушко.

Я в страхе вслушивался глубже,
Не отстраняясь от кого-то,
Решив, что тот, кому я нужен,
В моём диване замурован...

Таинственность вечерних звуков
Его историю навеет.
Он робок был, пружинный Мука.
Сплю обнажённым – он робеет,

Когда вожусь, сбивая простынь,
И утопая в одеяле,
Ища тепла в седую осень,
Бедром стучусь, не сознавая...
 
Он не покажется пред дверцей.
И никогда не свижу лика,
Кто извергает тёплым сердцем
В моём диване, мило-тихий

Подкошен ритм его предсмертно,
Волшебно затихает в осень.
Одним присутствием несмело
Он говорит со мной о многом.

Как терпелив, он Каспер, ангел
И невидимка в одном теле,
Или без тела, кожи, в вате
В любви признаться мне хотел он?

Так прирасту же я к дивану,
Жизнь тянется к всему живому,
К неуловимому изъяну
В матрасе – слышать по-иному.

Какая мука объясняться
О Муке гроздьям винограда
И многочисленным друзьям.
Их принимая, заблуждался.

Как называть их, без издёвок?
Друзья даруются навеки,
А эти сотни подмалёвок
Свою мне близость и опеку

Так кратковременно пропили.
Я и не знаю, куда деть их,
В какие заложить их книги,
На полках шкафа сплесневели.

Мой Мука странный, чудоватый,
Пока седею, рядом осень,
Окно сидит в ногах и плачет.
Исчезнул Мука. Смёрзлись очи.


12.2015