Всего пятьдесят шагов...

Мне бы крикнуть тебе во след,
только в голосе силы нет.
Удаляется от меня
в ночь безликую силуэт.

Мне бы нужно тебя догнать,
чтоб не слился ты с темнотой,
но кружится пушистый снег,
силуэт поглощая твой.

Между нами вся наша жизнь.
Под ногами ковёр зимы…
И всего пятьдесят шагов,
чтобы их сократили мы.

Может быть, наш последний шанс
поглощает холодный снег,
и, всё дальше, уходит в ночь,
в зиму снежную человек.

В горле ком и озябший крик,
так не кстати, застыл внутри…
Оглянись же, остановись,
посмотри же ты, посмотри.

И, замёрзшая прядь волос,
закрывает мои глаза,
и горчит на губах моих,
горем сдобренная, слеза.

В дом пустой отворяю дверь.
Одиноко, пустынно в нём.
И висит на стене портрет,
тот, где счастливы мы вдвоём.

И не греет меня душа,
сердце бьётся в груди пустой.
Как могло получиться так,
что чужие мы, вдруг, с тобой?

Только вижу, как, дверь открыв,
ты со снегом ворвался в дом,
подошёл и, до боли, сжал:
мы вдвоём, мы опять вдвоём.

И, в глаза твои заглянув,
В бездну нежности окунусь.
Дорогой ты мой человек,
я тебя потерять боюсь.

На пальто твоём тает снег.
Капли смешаны со слезой.
И, объятий не разомкнув,
мы стоим, обнявшись, с тобой.

Наш последний с тобою шанс
снег холодный не поглотил:
он следы в пятьдесят шагов
белой крупкой запорошил.