Гад

         1


- Чащин! Коля! Николай!
          Рощин обернулся. Она бежала к нему – стучали каблучки, бирюзовый шарфик реял небесным флажком, словно символ нечаянной радости.
- Господи, Ритка, ты?!
- Негодяй! Скажи ещё, не узнал…
- Узнал… но забыл – правда, забыл… сколько лет прошло…
- Забыл? А я тебя не забыла… ну, здравствуй, ммцца…
- Здравствуй, ммцца…
- Постарел, седина, морщины, а глаза те же… и запах-м-м-м…
- Глаза и голос, Рита, с возрастом не меняются… и ты совсем не изменилась, даже похорошела… в улыбке появилось что-то особенное… загадочно-сладостное, как поздняя гроздь винограда, среди пожелтевшей листвы…
- Всё такой же… юморист…
- Кстати, юмор тоже не исчезает с возрастом… это такая привычка, которая…
- Ладно, скажи, только честно, рад меня видеть?
- Рад…
- Очень рад?
- Очень…
- Тогда я даже не спрашиваю, свободен ли ты сегодня вечером – жду. Я живу там же, только теперь одна.
- Развелись таки?
- Нет, в аварию попал…
- Печально…
- Я уже отпечалилась… и хватит об этом… Итак, в котором часу будешь – я ужин приготовлю, свечи… а с тебя, как тогда – шампанское, цветы и… да-да, фантазии… я ведь всё помню, всё…

          Рощин опустил глаза.
- Видишь ли… м-м-м… сегодня я не смогу – аврал на работе… и потом…
- Хорошо, не сегодня, давай завтра…
- И завтра не смогу…
- Ну, хорошо, скажи когда – не всю же неделю будешь авралить?
- Всю… а на выходные уезжаю в Питер… когда вернусь не знаю…
- Ясно… ты всё такой же скучный и не интересный… абсолютный ноль… Чащин, ты ноль, ничто, пустота… понимаешь?..
- Понимаю…
- Ты даже не возражаешь, Чащин – это ужас какой-то!
- Я Рощин…
- Да какая разница, Чащин или Рощин – ты гад!..
- Согласен…
- И всё равно, я люблю тебя, гад… воротник подними…
- Что?
- Воротник подними…
- Зачем?
- Настоящие мужчины с опущенными воротниками не ходят…



          2


- Здорово, Коль!
- О, Гриша, здорово!
- А я выхожу из метро, смотрю, ты стоишь, хотел подойти, вижу, дамочка к тебе подбегает… да хорошенькая такая… ну, закурил…
- Значит, ты всё слышал?
- Ну, вы же не таились… не только я, все прохожие слышали…
- Ясно…
- Да ты не переживай – я секреты хранить умею… и, потом, такая женщина… как говорится, мне б такую… Может телефончик дашь?.. если сам не хочешь…
- А с чего ты взял, что я не хочу…
- Ну, я же слышал…
- А может, я энергетику поднимаю, чувственность обостряю, томлю, ради вселенских восторгов…
- Да, она говорила, что ты большой фантазёр…
- Ладно, пойдём, а то опоздаем…
- Уже опоздали…

          Рощин посмотрел на часы.
- Ого!
- Да не суетись ты – я позвонил Кудрявцеву, сказал, что мы с тобой ехали в одном вагоне, а поезда, по техническим причинам, шли с большими интервалами…
- Спасибо…
- Ну, что, даёшь телефон?
- Прямо как Паниковский: дядь, дай телефончик… хорошо хоть не мильёнчик…
- Понятно, сам не ам и другим не дам…
- Да не знаю я… не помню… столько лет прошло… в старом телефоне записан был, который давно уже выбросил…
- На СИМке…
- И станцию два раза менял… только адрес помню…
- Давай адрес…
- И что, придёшь – здрассьте, я ваш дядя?..
- Зачем, прямо так и скажу: я от Коли Рощина… а дальше фантазии…
- Воротник подними…
- Зачем? А-а-а, понял – 1:0…   



          3


          Риск, конечно, был – «Приду, а там тишина… но, как говорится, кто не рискует, тот не пьёт шампанское… и не танцует хорошеньких дамочек…»
          Рощин купил шампанское, цветы. Подошёл к её дому. Отсчитал три этажа сверху. Окно светилось. «А если не одна… скажу, извините, ошибся этажом…»
          Поднялся. Дверь так же обита коричневым дерматином, тот же номерной ромбик, та же ручка, та же кнопка звонка. Нахлынули воспоминания – «А вот этого не надо…»
          Позвонил.
- Кто там?
- Сантехника вызывали?
- Нет!
- А электрика?
- Нет.
- А мастера на все руки, с большой фантазией!
- Да, да, да! Злодей ты эдакий… а предупредить мог?
- Нет… я твой номер выбросил вместе с телефоном…
- И у меня уже другой телефон… разувайся, проходи, я сейчас… тапочки там же…

          Послышался шум падающей на дно ванны воды. Рощин достал из серванта вазу. Развернул букет. Белые розочки заиграли в искорках хрусталя.
- Ну, вот, я готова… давай поцелуемся по-настоящему…
- Погоди… не так…
- А как?
- Словно в первый раз… я немного побаиваюсь тебя, а ты меня… мы ещё не достаточно знакомы для смелых действий…
- Перестань! Я не побаиваюсь, я вожделебаеваюсь тебя…
- Как, как ты сказала-аха-ха-ха…
- Та-ак, я начинаю нервничать…
- Бокалы!

          Рощин резко взял бутылку, с полным выхлопом выпустил пробку. Пена хлынула. Она едва успела подставить бокалы.
- За тебя!
- За нас! На брудершафт?
- Ты совсем отвыкла от меня…
- В каком смысле?
- Забыла, что рулю в этом случае только я.



          4


          Горели свечи. Шампанское почти выпито, а к делу так и не приступили.
- Значит, ты пришёл меня просвещать…
- Да… обкатываем новый формат взаимоотношений...
- Новый формат это хорошо, а мне ласки хочется, нежности, вселенских восторгов… на потрогай, до чего ты меня довёл…
- Нет-нет, мы же договорились – движемся, как в науке – от простого к сложному…
- Хорошо, я терпеливая, я дождусь…
- Мы будем не просто терпеть и ждать, но навыкать в очищении и умножении знаний…
- Умножай…
- Вот скажи, как называются эти органы?..
- Известно как – п… и х…
- Нет не в просторечии, а функционально…
- Не понимаю…
- Давай ещё выпьем?
- Давай…

          Выпили.
- Эти органы, Рита, называются детородными…
- Ну, детородные, и что с того?.. что-то я не догоняю…
- Всё просто – детей ими рожают…
- Я двоих родила и ты мне ещё будешь рассказывать?..
- Хорошо, давай по-другому вопрос поставим… ты хочешь родить от меня ребёнка?
- Окстись!.. куда мне… да и ты меня замуж не возьмёшь…
- Ты моё положение знаешь…
- Чащин, ты хоть намекни, о чём мы разговариваем?..
- Мы с тобой общаемся на очень высоком уровне – духовно-энергетическом… чувствуешь, как хорошо… восхитительно… благодатные энергии перетекают от тебя ко мне, от меня к тебе… это же полёт в открытом космосе… без скафандров и прочих приспособлений…
- Блин, долбануться можно… кому сказать, уржутся – всю ночь просидела на кровати голая, в притирку с голым мужиком и о духовно-энертицском… ну, Чащин, я от тебя такой фантазии никак не ожидала… да-нет, я конечно понимаю – старая я уже, дряблая, а была бы на моём месте молоденькая, с тугими сиськами… погоди, а может у тебя корыстная цель?..
- О, мозг активизировался… ну, и какие предположения?
- Может, ты квартирой моей овладеть хочешь?
- Есть – вселенский восторг! Расходимся – первая лекция семинара по воспитанию нового человека прошла успешно!..
- Погоди… ну, дай же мне, дай мне себя…
- Терпение, Рита, терпение, надо хотя бы год позаниматься, чтобы ощутить первые результаты…



          5


          Непохмелённое лицо Гриши Косточкина встретило Рощина ехидной улыбочкой. Его красные глазки светились, какой-то тупой непроницаемой мутью, точно грязный плафон ночника.
- А вот и Самниам пришёл, эк… – икота сотрясала весь его организм и мешала сосредоточиться на полутонах.
- Не бузи, Гриша…
- А я и не бузю… просто делиться надо, Коля…
- Я говорил о тебе…
- И что она?
- Сказала, таких подарков не приемлет…



          6


          Как не отговаривал Рощин Косточкина, тот всё же похмелился. Потом, как водится, стал добавлять. Драка произошла в обеденный перерыв. Сперва поднялся крик, потом шум падающих предметов.
          Первым ударил Косточкин.
- На!..
- Ты что, козёл, творишь! – взревел Дыхавчук.
- А за козла на тебе ещё!..

          Дыхавчук бросился в ноги обидчика, повалил на пол и стал проводить удушающий приём. Тот застучал всеми свободными конечностями. Рощин вбежал в мастерскую и растащил драчунов. Косточкин, обращаясь к Дыхавчуку, завопил во всё горло:
- Ты что охренел?!..
- А ты что сделал?.. посмотри, губу разбил, и под глазом фингал будет, а у меня билеты в театр на завтра… блин, меня же Ирка теперь загнобит, скажет, в кои веки собрались на люди выйти и на тебе…

          Рощин сел на угол стола.
- И какова причина беспредела?
- Да нажрался, скотина, и давай матом крыть, мол, я всех вас тут вертел, как хотел, и в рот, и в нос, и в глаз, и в ухо… все молчат, а я ему возразил… а он, сволочь… как теперь на публике покажусь…
- Ясно, это в нём нерастраченная любовь клокочет…
- А как растратишь, когда одни жмоты кругом… один бабу зажал, другой деньги… да ну вас нахрен…
- Нет, Гриша, так нельзя – грех…
- Ты о чём, святоша?..
- Когда мужчина с мужчиной, а женщина с женщиной, как по смыслу твоей матерщины – грех получается – повреждение психики и кривотолки…
- А когда мужик с бабой?..
- А вот так хорошо – для этого у них специальные приспособления имеются – детородные органы называются – мужской орган влагается в женский и получается обмен благодатными энергиями – во-первых это очень приятно, во-вторых – плодотворно - если уронишь семя, в эту рыхлую, подогретую весенним солнцем почву, женщина родит тебе сына, или дочь – а если удержишь семя, станешь мудрым, как царь Соломон, и сам родишь…
- Чего это я рожу?
- Произведение искусства: сочинишь поэму, напишешь картину или изобретёшь велосипед… но при одном условии…
- С презервативом что ли-ы-гы-гы-гы?..
- Нет – взаимная любовь…

          Дыхавчук, почему-то сильно стесняясь и морща лоб, спросил:
- Извини, Коль, не понял – ты, скажем, на велосипеде катаешься, философствуешь, а бабе что с этого?..
- То же самое…



          7

      
          Рощин поднялся по ступеням. Промозгло-серое ноябрьское утро не пугало и не смущало его – он ощущал в груди солнце, и видел-сознавал, что погоды-непогоды – это лишь краски жизни, которыми Любовь пользует человека.

          У выхода из метро стоял Косточкин, курил.
- Здорово, Гриш!
- Здорово…
- Никак Ритку поджидаешь?.. Напрасно – это не её маршрут, в прошлый раз она здесь оказалась случайно – по долгу службы, так сказать.
- Значит, её зовут Маргарита…
- О-о-о, да у тебя я вижу серьёзно…
- Не смейся, действительно, серьёзно… я как увидел её тогда, меня аж в пот прошибло…
- Понятно… я мог бы тебе истолковать причину твоего состояния, но, боюсь, не поймёшь, тоже назовёшь меня гадом, перестанешь руку подавать при встрече…
- Не назову… я тебе очень признателен…
- За что это?
- Ну, за вчерашнее… за драку…
- Хорошенькое дело – сам подрался, а меня благодарит… Или хочешь сказать, что это я виноват в твоём упивонсе…
-  Нет, я не это хотел сказать… я благодарен тебе за то, что ты не сдал меня Кудрявцеву, и меня не уволили, как Васю Балакая… и вообще, я много думал…
- Ладно, пойдём, а то опять опоздаем…
- Пойдём… но скажи, только честно, у вас с ней было?..
- То о чём ты думаешь - нет.
- А зачем тогда ты к ней поехал?..
- Бога хотел ей показать…
- Показал?
- Показал.
- И что она?
- Сказала, не вижу…
- А мне можешь показать?..

          Рощин посмотрел на Косточкина. В глаза ему посмотрел.
- Ты сильно её хочешь?..
- Очень…
- Это специально так устроено, чтобы мужчина и женщина тянулись друг к другу – для мужчины весь мир женщина, а для женщины весь мир мужчина… понимаешь?..
- Кажется, да – я всех женщин хочу, если честно – некрасивых не вижу… ну там бывает, конечно… а в основном все красавицы…
- А у Бога не так – для Него мы все Его дети, а весь мир детский сад, который Он устроил для нас… понимаешь?..
- Про детей и про сад понимаю, а про Бога нет… это как ночью в небо смотреть – что там за звёздами… извини, если не могу пощупать, не могу сказать, что оно есть…



          8


          Спустя неделю, в воскресенье Рощин был в храме. На ранней. По окончании службы взял, просфоры и собрался уже выходить. Вдруг видит, молодая пара с младенцем, рядом пожилая пара, ещё несколько человек и среди них Косточкин.
- Гриша? Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть…
- Я и сам не чаял такой радости… представляешь, в крёстные отцы зазвали…
- Доброе дело, но разумеешь ли?
- В том-то и незадача… молодые сами ни в зуб ногой – а старики настаивают… батюшка посмотрел на меня, послушал и говорит: нет, этот не годится… старики в рёв, как же так готовились-рядились… слушай, Коль, выручи а, будь другом, жаль стариков…
- А младенца не жаль?
- И младенца жаль…

          Посмотрел Рощин на стариков, на младенца и стало ему их жаль, и Косточкина стало жаль, и молодых, и батюшку, и себя.
- А батюшка кто?
- Отец Максим.
- Господи, это же мой духовник…

          Рощина Дарья в этот раз в храм не пошла, по известной причине. Николай вернулся весёлый, с напевом пасхального тропаря.
- Воскресение Христово видевше... С праздником, Дар! – последнее время он часто её так называл, что, в полном смысле, означало Дар Божий.
- С праздником! А что так долго – на молебен остался?..
- Нет, крёстным отцом сделался…
- Куда тебе – разорвёшься?
- Не разорвусь… слава Богу за всё!..



          9


          К первому декабря, как на заказ, выпал снег, и ёлки в кабинетах и коридорах, украшенные к празднику, заиграли по-настоящему.
          Рощин вышел из дома огляделся, глубоко вдохнул и запел: Ночь светла, над рекой тихо светит луна, и блестит серебром голубая волна…
          Первым из сотрудников Рощину встретился Косточкин.

- Здорово, Коль! Чего такой весёлый?
- Привет… простудился…
- Хорошенькая радость…
- Радуюсь тому, что предохранитель сработал…
- О чём это ты?
- Рождественский пост на дворе…
- Ещё хуже не понял… впрочем, сперва деньги…
- Теперь я не понял…
- У Сашки Калашникова сын родился…
- Вот молодец!.. и почём нынче пяточки?..
- Кто сколько…
- Понял… держи… Сашка тебе образец, а то всё болтаешься – ни два, ни полтора... а ведь к сорока уже…
- Не привлекателен… не везёт мне на этом фронте… ладно, ты стрелки-то не переводи – отвечай на вопрос…
- Видишь ли, всякий раз с началом поста… м-м-м, как бы попроще тебе сказать… короче, враг ополчается на меня – прохода не даёт – в упор расстреливает женской красотой – хоть стой, хоть падай… а Бог меня бережёт от падения – болезнь посылает – когда болеешь, грешить не хочется…
- Ну-ка, ну-ка, как это женской красотой расстреливает?.. поподробнее пожалуйста – крайне желаю быть расстрелянным женской красотой… а ты, Коля, похоже, действительно болен…



         10


         Снег под ногами растаял уже к обеду, солоно хлебавши. И не верилось, когда на следующий день альпинисты жаловались, что на крышах снега много – думалось, цену себе набивают… но и сомневалось, а может действительно много – там-то соль не сыпят.
          Рощин вышел из метро в молитвенной задумчивости – опять что-то кот расхворался – лежит, морда кислая, не ест, не пьёт.
- Коля!
          Вздрогнул от неожиданности.
- Рита?.. ты словно подстерегала меня…
- Подстерегала… а меня твой Косточкин подстерёг… насилу отбилась – здравствуйте, Маргарита, говорит… я, говорит друг Николая Рощина, хочу быть расстрелян очами Вашего сердца… каково, а?..
- Поэт… а ты что?
- Сначала мне это, естественно, польстило… да, не скрываю, внимание всегда приятно… но потом, когда он пал на колени и принялся клянчить у меня руку и сердце… прохожие гогочут…
- Зря ты так… хороший парень…   
- Дурак ты Коля… я ведь тебя только люблю…
- Извини, я сильно простужен…
- Да мне хоть с гангреной на обеих ногах… жить без тебя не могу… лягу спасть, глаза закрою, лицо твоё вижу, голос твой слышу… и не уснуть, гад ты эдакий…
- Ох, Рита, Рита… а давай споём?.. тихонечко так, душевно-душевно: Ночь светлаа, над рекоой тихо свеетит луна, и блестиит сереброом голубаая волнаа…
- Да, ну тебя…



          11


          Расставшись с Маргаритой, Рощин поспешил на службу, забежав, при этом, в магазин. Его внимание целиком было обращено к несчастному Косточкину.
- Здорово, Гриш!
- Привет…
- Что с лицом, почему такой бледный и смурной?.. за Державу обидно?.. турецкого султана осуждаешь, а нашему Государю посылаешь здравицы и молитвенные пособия?..
          Косточкин молчал. На лице его играли блики меняющихся на экране монитора картинок.
- Хорошо, сделаем стези прямыми… я разговаривал с ней… я всё знаю…
- А коли знаешь, что спрашиваешь?.. или поглумиться желаешь, подвампирить от моей слабости?..
- Напротив – видя, как молодое, влюблённое сердце гибнет, в огнедышащей, так сказать, лаве любви, хочу помочь… приемлешь?..
          Косточкин молчал, делал вид, что в интернете куда интереснее. Однако желваки выдавали его глубокое внутреннее переживание.

- Гриша, ты не прав… едва представившись, бухнуться на коленки и просить сердца и руки обескураженной дамы, да на публике – ищущие успеха с умом так не поступают…
- Даже такие детали выложила… ну-ну…
- Что ну-ну, Гриша, что ну-ну?.. за женщиной надо ухаживать – брать постепенно, ненавязчиво, легко… знаешь, почему Кличко проиграл Тайсону Фьюри?.. потому что он был скован своим чемпионским реноме, а тот не был скован, порхал, как бабочка, и даже позволял себе шутить во время боя… так вот, милый мой, женское сердце надо завоёвывать… впрочем, не люблю это слово… женское сердце надо раскрывать и заливать тёплыми лучами майского солнца своей любви, а когда почва прогреется, взрыхлить её плугом несравненных достоинств и вложить семя супружеских отношений, обильно полить чистой водой надёжного представления перспектив и дать время – слышишь, Григорий, время – пусть прорастёт… когда она увидит радужную красоту побега, сама потянется к тебе… я больше года за ней ухаживал…
- Извини, Коля, для меня это слишком сложно…
- Милый мой, а ты как хотел!?. Это для меня она Ритка, а для тебя, пока ещё, Маргарита Александровна… Ты не учитываешь, Гриша, главного – фактор времени плюс жизненный опыт… она не просто красивая женщина, очаровательная вдова, но ещё и прекрасная мать взрослых детей, и, можно сказать, юная бабушка…
- Бабушка?!.
- А чему ты удивляешься, я, между прочим, тоже дедушка... и ты, женившись на ней, автоматически переходишь в эту категорию…
          Косточкин улыбнулся, но продолжая делать вид компьютерной зависимости.

- А теперь я расскажу тебе, как у меня это было… она пришла к нам на место старика Лобшлица, архивариуса, которого мы весело проводили на пенсию… о, это был настоящий фурор… в молодости, Гриша, она была…
- Представляю…
- Нет, ты не представляешь, у меня дома есть фотокарточки, завтра принесу… она ворвалась в жизнь нашего коллектива, словно весна на Заречную улицу… всё внимание ей… и она принимала, она купалась в этой неге… а кавалеры, скажу я тебе, там были будь здоров – настоящие гусары, светские львы: стать, элегантность, красноречие, тончайший юмор… ну, и признаюсь честно, я на этом фоне выглядел весьма невыгодно – худосочный очкарик, с рыжеватыми усиками на скуластом лице… более того, я уже начинал лысеть…
          Косточкин опять улыбнулся, но теперь уже бегло взглянув на Рощина.

- Разумеется, все искали лишнего повода заглянуть в архив… и я в том числе… однажды захожу, и, ещё более равнодушно, чем обычно, говорю:
- Мне, пожалуйста, папку «Январь 83 дробь 2148»…
- А поздороваться? – она улыбалась… о, как она улыбалась… но я сбил с неё эту улыбку…
- Извините, Маргарита Александровна, ничего личного… впрочем, вами все восхищаются, а я нет – вы не в моём вкусе…
- Очевидно, у вас дурной вкус…
- Возможно, но я хорошо знаю литературу и неплохо играю на флейте…
- На флейте?..
- Да, и на гитаре… извините, много работы…

          Косточкин, наконец, оторвался от компьютера. Лицо его выражало неподдельный интерес.
- Ты, действительно, играешь на флейте и гитаре?..
- Ну, что ты, мне медведь на ухо наступил… и даже потоптался…
- Ах, да – ты же фантазёр-весельчак…
- Не это важно – важно то, что с этого момента она уже искала меня… она забегала к нам в отдел и взволнованно-соловейчатым сопрано солировала:
- Мальчики, кому нужно в архив, поторопитесь, а то я ухожу, меня не будет часа полтора-два… а вы, Чащин, забыли сдать папку за июнь прошлого года… – все: га-га-га, он не Чащин, он Рощин!..
          Косточкин улыбался во всю ширь лица, а из глубины его обиженного существа вырывались откровенно-малчишеские хи-хиканьки…

          Вдохновлённый успехом Рощин продолжал.
- Постепенно мы сближались… свободно говорили обо всём, обедали вместе… и однажды…
- Прямо в архиве?..
- Нет, не в этот раз… она пригласила меня домой и познакомила с мужем… она не дура, Гриша, далеко не дура… это тот редкий случай, когда красота в женщине гармонически сочетается с умом…
- Зачем же она познакомила тебя с мужем?..
- Чтобы роман протекал без лишнего напряжения – легко, как на крыльях, понимаешь…
- Нет, у меня нет такого опыта…
- Артур, так звали её мужа, соперника во мне не увидел… настоящий богатырь, под два метра ростом, красавец, вороным кольцом шевелюра до плеч, плечи во – косая сажень… любимец женщин, он отвечал им, при этом любя автомобили, быструю езду и рыбалку… он посмотрел на меня сверху вниз и принял, как младшего брата… можно даже сказать, мы подружились, чего она и хотела… да, и как то…
- Прямо у них дома?..
- Нет, впервые в архиве… но потом и дома, и, вообще, где только возможно… но потом я понял, что женой она мне не станет, а мне захотелось семейного счастья и я откланялся… и встретил свой Дар…
- В смысле?
- Жену мою так зовут – Дарья – сокращённо Дар… потом мы дружили семьями, интимной близости уже не было, но напряжение сохранялось... пришлось порвать все отношения, я даже перешёл в другое учреждение… а теперь вот, спустя столько лет… но теперь она вдова, а я нет, и нет ни малейшего желания начинать новый круг… Заметь, я посвятил тебя в страшную тайну моей биографии – сознаёшь степень доверия?..
- Не беспокойся, я умею хранить тайны…
- Да-да, я видел… А не жахнуть ли нам по коньячку – за знакомство…
- Я не против, но как же пост?
- Любовь выше поста… и потом, я не предлагаю напиваться до состояния невозможности избежать драки или ДТП…

          Выпили.
- Спасибо тебе, Коля…
- За что?
- Помог ты мне – отлип я…
- Да?.. а я на иное рассчитывал… чудны дела Твои, Господи…



         12


         Рощину не спалось. Вернее, он проснулся и больше уже не мог уснуть. Полежал, послушал внутреннюю тишину, внешнюю, что-то услышал, поднялся, умылся, прошёл на кухню, поставил чайник, включил компьютер.
          Она подошла, положила руки ему на плечи, он поцеловал их.
- Не спится?
- Что-то музыки захотелось…
- Что слушаешь?
- Романсы… пустить через динамики?..
- Не надо – люди спят…
- Тогда один наушник тебе, другой мне…
          Они сидели, обнявшись, слушали в одно ухо и подпевали… сперва шёпотом, потом тихим голосом, и всё громче, громче: …В эту ночь при луне, на чужой стороне, милый друг, нежный друг, помни ты обо мне…
- Милый друг, окажи любовь, принеси гитару… уж петь так петь…
- Какая гитара, два часа ночи?.. и без того вон как нашумели…
- Не нашумели, а напели… когда человек поёт у него сердце раскрывается и приемлет с небес потоки благодатных энергий… а давай продадим квартиру и поехали жить в деревню, в самую заброшенную, вымершую, чтобы никаких соседей… или только глухие старики…
- А старухи?..
- Да, и старухи… что-то я старость стал любить… видно, сам старею…
-  Эх, старичок ты мой боровичок… пойдём, ляжем, я тебе спинку почешу, поглажу… глядишь и уснёшь ещё…

          Спускаясь на эскалаторе, Рощин услышал, как блямкнул сотовый – СМС – всего три слова: «срочно плохо умираю».
- Алё, Рита! Что случилось?
- Приезжай немедля… дверь не заперта…
- Что за фантазии с утра пораньше?..
          Вопрос повис в шуме метро. Сбросила.
- Алё, Гриша, привет… выручай, брат, скажи Кудрявцеву, я буду позже… да, опоздаю часа на два-три…
- А ты сам не можешь ему сказать…
- Некогда мне с ним объясняться – или не знаешь, какой он занудный…
- Ладно, сделаю… что стряслось-то?..
- Потом, Гриша, потом…

          Дверь была не только не заперта, но и приоткрыта. Рощин насторожился. Взялся за ручку, чуть потянул вверх, чтобы не скрипнула, тихо вошёл. В комнате вспыхнул свет ночника.
- Это ты, гад?..
- Я.
- Наконец-то, а то я уже мёрзнуть начинаю…



          13


          Она сидела в кресле. На ней были только чёрные в крупную сетку чулки. В руках держала газету, словно в засаде, в газете дырка, в дырке глаз, который смотрел на него. Рощин улыбнулся.
- Да-а-а… оценил фантазию, оценил… так меня ещё никто не соблазнял…
- Принеси героину. – не своим голосом приказала она.
- Что ты говоришь, Рита? Побойся Бога!
- Религия опиум для народа…
- А ты что же, уже не народ – героин тебе подавай?.. и потом, это Ленин искривил фразу: «для народа», у Маркса не так: «религия опиум народа»… разницу улавливаешь?..
- Мне всё равно…

          Она опустила газету. Рощин обомлел.
- Боже… что ты с собой сделала?.. зачем сбрила волосы?..
- А тебе что, жаль моих волос? А сердца моего тебе не жаль?.. ты куда?..
- За героином…
- Стой! Мне страшно… я голоса слышу… голос… он принуждает меня отведать героина… и я уже хочу…
- Ни в коем случае…
- Почему?
- Ты привязчивая…
- Да я привязчивая, я привязалась к тебе всем своим существом… и не знаю, как отвязаться… хоть уходи…
- Куда?
- На тот свет… этот мне не мил без тебя…

          Она вскочила, отбросила газету и повисла у него на шее.
- Ну, почему, почему… я буду верной, прилежной женой…
- У меня есть жена…
- А когда у меня был муж и ты меня охмурил своими фантазиями и шуточками, ничего да?
- Молодой был, дурной, охочий… а ты раскрасавица была жгучая, за тобой все волочились…
- Но я и сейчас ещё ничего… вон Косточкин твой как расшибался…
- Эх, Рита, Рита… гордости в тебе нет…
- Нет, Коля, нет во мне гордости… я ради тебя на всё готова… хочешь, ноги твои помою, а воду выпью?.. а хочешь, в окно выпрыгну?..
- Нет, это уже чересчур…
- Ну, возьми меня, возьми… я же ничего тебе стоить не буду: жильё у меня есть, зарабатываю я побольше твоего… будешь ко мне приезжать, хоть раз в неделю, любить, и довольно с меня… а Дашка никогда не узнает, клянусь… а хочешь, я платить тебе буду…
- Интересное предложение… надо подумать… а что, в альфонсах я ещё не бывал…
- Подумай, подумай… я всех троих вытяну… у меня уже два проекта готовы, подписаны, третий наклёвывается… машину тебе куплю…
- Предпочитаю мотоциклы…
- Всё, что хочешь… будешь у меня, как у Христа за пазухой…

          Он поцеловал её в лоб и отстранил.
- Ты куда?
- Дай хоть пальто снять – вся спина мокрая… а ты сядь, как сидела – меня это очень возбуждает… газету возьми… газета главный аргумент…
- Хорошо, как скажешь… может чулки снять?
- Нет, пусть будут…
- Хорошо… я так рада что тебе понравилось… вижу тебя, вижу… вижу… не вижу! Ты где?
- Да здесь я, здесь, в прихожей…
- Только не обмани меня, Коля, не обмани… таких, как я, грех обманывать – я святая – я люблю…



          14


- Шизофрения, чистой воды… Господи, прости меня грешного, разве мог я, тридцать лет назад, будучи желторотым юнцом, предвидеть, что так всё обернётся…
- Что ты там бормочешь, не разберу…
- Говорю, у нас с тобой такого театра ещё не было… – он снимал с себя всё.
- Верно, не было… это новое слово в искусстве нашей любви…
- Поэтически выражаешься… ты, случаем, стихи писать не пробовала?..
- Пробовала…
- А почему я не в курсе?
- Это очень личное… но если тебе интересно, могу почитать…
- В другой раз… сегодня репертуар иного свойства…

         Пританцовывая на восточный манер, он вошёл в комнату и запел. На нём был только носок, в качестве чехла на достоинстве, и шарф на голове, свёрнутый чалмою.
- Если б я был султан я б имел трёх жён, и тройной красотой был бы окружён…
- Вау, Коля! Браво!
- Присоединяйся… да брось ты эту газету…
          Он взял её за руку и повёл.
- Канканом пошли… Но с другой стороны при таких делах… выше ногу… Столько бед и забот, ах, спаси Аллах... теперь в присядку… эх, яблочко, куды ты котисси, а попадёшь ко мне в рот да не воротисси…

          Косточкин молчал. Его сморщенное лицо выражало глубокое сочувствие и сострадание. Рощин разлил остатки коньяка.
- Ну, будем здравы… и слава Богу за всё…
          Выпили. Косточкин уставился на Рощина своими наивными, детскими глазками.
- И что ты собираешься делать?
- Не знаю, Гриша, не знаю… пока только молюсь... и радуюсь за тебя – ты познал истину на чужом примере – редчайший случай в истории человечества…



           15


           Молясь и рассуждая, и вслушиваясь как никогда, Рощин понимал – это его Судный День, его Голгофа, его Армагеддон.
           Собираясь на службу, сказал жене:
- Дарушка, у нас начались предрождественские авралы – я буду задерживаться допоздна…
- Я буду ждать…

           Он поставил ещё два таких феерично-шайтанских спектакля, а потом стал постепенно понижать градус и выводить сознание в область других красок, других интонаций.
- Коля, я никогда не была столь счастлива, мы никогда не общались столь объёмно и глубоко, мы никогда не были столь близки… странное ощущение – и радостно, и плакать хочется, и, в то же время, в душе покой и уверенность…
- И мне радостно… но что это у тебя?
- Где?
- На груди…
- Цепочка, а что такое?.. что-нибудь не так?..
- На цепочке что?
- Скорпиончик…
- Для чего?
- Ну, как для чего?.. это знак Зодиака… я Скорпион по гороскопу…
- Рита, не человек для звёзд, а звёзды для человека…
- Понимаю…
- Нет, это ещё не всё… я хочу сделать тебе предложение… как ты относишься к венчанию?..
- Что ты сказал?.. повтори…
- Ты слышала…
- А разве нам можно?
- Надо подготовиться…
- Я сделаю всё, как ты скажешь…
- Придётся потрудиться…
- Я готова… да, и крестик у меня есть… меня в детстве крестили… вот… а можно на эту же цепочку?
- Можно…



          16


- Саша! Калашников!
- А, Коля, привет!
- Ну, как младенец?
- Спасибо, хорошо… растёт…
- Как назвали?
- Сан Саныч… тёща настояла…
- В честь отца что ли?
- Нет – в честь Александра Невского…
- А ты как хотел?
- Я хотел Виктором… Победителем…
- А Невский что, не победитель?..
- Да это понятно… я и не слишком-то возражал…
- Спать даёт? – мой, помню, первые полгода так голосил, хоть на стену лезь… а дочка нормально – до сих пор тихоня…
- Да вроде ничего… ну, бывает, конечно… по очереди трясём…
- Рад за тебя… Слушай, что-то я Гришку не вижу, пропал куда-то…
- Косточкин?
- Да.
- Так он в отпуске… у него романтическое приключение…
- Да ты что? И кто она, из наших, или со стороны?
- Да как тебе сказать… и из наших, и, в то же время, со стороны, во всяком случае, здесь не работает… короче, не поверишь – дочка Кудрявцева… да ты её видел, на красном «вольво» приезжает…
- Да ты что? Это такая носатенькая, глазки в разбег…
- Нет, ну фигурка-то у неё ничего…
- Папаша небось доволен – ей ведь поди за тридцать, если не к сорока…
- Был бы недоволен, в отпуск бы не отпустил… между прочим, на Мальдивах нежатся…
- А почему я пропустил это событие, не знаешь?
- Не знаю…



          17


          Рощин отпер дверь своим ключом. Она стояла на пороге.
- Ну, хватит уже, Рита, что ты меня всё караулишь…
- Я не караулю – я жду... я жена…
- Что у тебя с лицом?..
- Не знаю, а что? – она повернулась к зеркалу. – Вроде нормально… правда спала мало, мешочки под глазами, но самочувствие отличное…
- У тебя изменилось выражение лица…
- Надеюсь, к лучшему – я всё выполняю, и молитвенные правила: утреннее и вечернее… и Евангелие читаю, и к исповеди готовлюсь по книжечке… и в храм сходила, Богородице свечку поставила… и к Матронушке ездила, просила у неё помощи… когда пойдём исповедоваться?.. и причащаться...
- После Рождества…
- Ну, Коль, так долго? – у меня всё готово… хочешь, исповедь прочту?.. или сам, на, почитай…
- Нет… ты ещё не готова… лучше скажи, что ты чувствуешь, ощущаешь, когда молишься по правилу?..
- После утренних молитв чувствую прилив сил, и сознание ясное… и что интересно, зачастую прямо во время молитвы на ум приходят правильные решения… и по работе, и вообще… а вечерние молитвы успокаивают, как бы снимают всё, что за день нацеплялось…
- Хорошо, молодец, всё правильно... Но есть ещё один вопрос…
- Какой?
- Да не смотри так напряжённо… ты Рождество, где собираешься справлять?
- Не знаю… не думала ещё…
- Со мной хочешь?
- Ещё спрашивает… а где?.. здесь?..
- Нет, там…
- А как Даша?
- Нормально… она всё пытает меня, мол, почему мы перестали дружить с Артуром и Ритой…
- Ты сказал?
- Нет… она даже не знает, что Артур погиб…



          18


          Рощин отпер дверь своим ключом. Она вышла ему навстречу.
- Не спишь?
- Жду… Есть будешь?..
- Спасибо, сыт…
- Нельзя так, Коля, желудок испортишь…
- Чайку попью…

          Он переоделся, умылся, сел за стол. Чайник закипел.
- Зелёного завари…
- А у меня чёрный свежий, с мятой и чабрецом…
- Давай, такой я тоже люблю… Знаешь, кого я сегодня встретил?.. угадай...
- Кого-нибудь из одноклассников?
- Нет.
- Из институтских?
- Нет.
- Из армейских?
- Нет, нет и ещё раз нет… Риту Лебедеву…
- Да-а-а?.. вот радость-то какая... я ведь до сих пор не понимаю, почему мы перестали дружить?.. так хорошо было: и на рыбалку ездили, и в театры ходили, на выставки, все праздники вместе…
- Не знаю… да и неважно теперь… она вдова…
- Что с Артуром?
- Погиб… ДТП…
- Ой, Господи… жалко-то как… такой интересный мужчина… весёлый, обходительный…
- Я пригласил её к нам… на Рождество…
- Умница, ммцца… я ведь по ней скучала…
- Только ты это… не расспрашивай, что да как… было и прошло… слава Богу за всё…
- Ой, а то ты меня не знаешь…
- Знаю… и люблю…
- А ещё что?
- А ещё… давай, как бывало, концерт приготовим – ты на флейте, я на гитаре… романсы попоём…
   


          19


          Сверкали игрушки, мигали разноцветные огни, пахло ёлкой. Но было уже тихо. Романсы отзвучали, разговоры отшумели, веселье улеглось, молодые и дети смотрели рождественские сны. Маргарита собиралась домой.
- Может, останешься? Ну, куда ты в эту пору?.. постелю тебе на диване…
-  Спасибо, Дашенька, спасибо… и тебе, Коля, спасибо… спасибо вам, дорогие мои… поеду, надо побыть одной – столько мыслей, столько впечатлений… да и такси уже заказано…
- Ну, хорошо… надеюсь, теперь будем видеться чаще…
- Конечно, конечно… как Бог даст…
- Хорошо сказала… Божий Промысел радеет о всех… я провожу…

          В лифте она надела солнечные очки.
- Ты что, в Египет собралась?
- Нет, Коля, от стыда сгораю… стыдно... Боже, как стыдно… весь вечер не знала, куда себя деть… жена – чумой заражена… ну, какая я тебе жена – твоя жена Дарья – чистейший, светлейший человек… и в доме чистота, дети и внуки, как ландыши, цветут и пахнут, и вы между ними… а я, ехидна, раз в месяц забегу к своим, подарками отмажусь и скорей-скорей к себе в берлогу, в себя любимую… всё какую-то блестящую личную жизнь пытаюсь организовать, каким-то сказочным счастьем грежу… а оно в другом месте и совсем не такое… Господи, какая же я грязная…

          Вышли из лифта, на улицу. Рощин глубоко вдохнул. Слышалась отдалённая музыка и редкие хлопки фейерверков. Она сняла очки.
- Ну, вот и всё… спасибо тебе, Коля, отверз ты мне очи…
- Никак разлюбила…
- Нет – люблю… но уже иначе…
- Вот теперь ты готова…



05.12.15
4:21