Тарагарщина. часть 7

Дней десять проходит - из дома ответ:
“Захар, бабы Зины давно дома нет,
Невестку проведать умчалась в Тамань,
Вот адрес. Коль можешь, шуруй на Кубань”.


А денег немного, заправок на пять...
Хотя до Кубани рукою подать,
Но сколько наездишь с коротким рублем?
Опять же солярка - ищи днем с огнем.


С хозяином он поделился бедой
И тот  посоветовал  выход  простой:
“Соседу кирпич доставляешь в Темрюк,
На месте расчет. А сто верст разве крюк?”


          Захар вдруг припомнил военный прибор...
          Рукою махнул и пошел греть мотор.



Невестка (в письме было много о ней)
Челночила сразу на пару семей:
Таскала из Турции то ли белье,
Шарфы ли, перчатки, другое шмотье,


Бюстгальтеры, сумки... Захар не вникал.
Мужик все на рынке успешно толкал,
На местном базаре удельный царек.
Какую-то часть - в бабизинин ларек.


Но так, для отчета... С каких-то шишей
Построил ведь дачу из трех этажей!
Любой углядит, если только не слеп,
Не видел лишь только инспектор ОБЭП.


          А вы про беззубость! Нам рот бы открыть,
          А там уж найдем от чего откусить.





Видать, откусил очень крупный кусок...
Три выстрела было, контрольный - в висок.
Сказал прокурор: “Никаких перспектив”,
И дело списал через месяц в архив.


Чего тут искать? Заурядный дележ.
К чему нарываться на пулю, на нож?
Скорей бы друг друга сумели пришить,
Спокойнее было б работать и жить.


Жена отрыдала - положено так,
Потом продала “Мерседес”, особняк.
С родней порешила салон открывать,
Не век же турецким тряпьем торговать.


          Идея пришла после творческих мук,
          Салон необычный - интимных услуг.



Ту  мысль подсказала, конечно, свекровь,
При этом заметила в глаз, а не в бровь:
“О сыне скорблю, но его не поднять,
А нам, как живым, надо жизнь продолжать.


У мертвых не спросишь, как быть - промолчат,
А  мне еще на ноги ставить внучат!..”
Вот справила девять, затем сорок дней,
И в долю вошла на сто тысяч рублей.


Всю выручку, баксы, шоферскую дань
Она прихватила с собою в Тамань.
Ну, бабка, ну, Зина... Сведешь меня в гроб.
В такие года открывать свой секс-шоп!


          Ах, чувства! Доступен вам возраст любой...
          Но лучше бес в ребра - пока молодой.




В путь новый герой собирается наш,
Покой впереди или новый вираж?
Укусит он перец иль сладкий урюк?..
Вопросы, вопросы... Забыл про Темрюк!


Не шутка - доставить пять тонн кирпича...
Захар размышлял и, ключами стуча,
Латал своего боевого коня.
Все это осмыслить не хватит и дня.


Поутру грузиться. Заправиться впрок,
И снова исчадье российских дорог,
Проколы, поломки, солярный угар...
А сколько на трассах таких тарагар!


         Мы с ними, как в тройке, по трассам летим,
         Домчаться быстрее всех прочих хотим.



    
*                *                *              *


Политика - тот же театр теней:
Потушены свечи, не видно огней,
Но кто-то всех куколок держит за нить.
А кто - невозможно во мгле различить.


И прыгают те, от восторга дрожа:
Книксен, повороты, шпагат, антраша...
Известны заранее кукол шаги,
Покорных лишь воле хозяйской руки.


Не дай бог хозяин рассердится вдруг,
И куклу ненужную сунет в сундук
В порядке решительных кадровых мер...
Лежи и пылись там до новых премьер!


          Политиков труппа, как кукол толпа -
          Готовы на сцене на всякое па.



А тучи сгущались... Максим понимал:
Коль мер не принять, ждет прискорбный финал.
У фонда не жизнь, а сплошной аудит:
ОБЭП наседает, таможня шерстит,


Полиция  чешет  и  жмет  ФСК -
Сплошные проверки... Какая тоска!
В Совете интриги: “Пора прекращать
Политику с бизнесом нам совмещать!..”


А все началось с той статьи про коньяк...
Но он понимал: что, откуда и как
Рождается слух. Чай, не мальчик уже -
Профессор сменил своего протеже.


          Проверки - прикрытье, как плеши парик...
          Порядки  свои  у  дворцовых  интриг.






Такому теперь черт не сват и не брат.
Кто это? Знакомый нам дьяк Елистрат!
И кто мог подумать, что наши попы
Годятся и для подковерной борьбы,


Для свары и склок, политических битв...
Тем, видно, и тешатся между молитв.
Куда веселее, чем плоть усмирять,
В правлениях фондов весь день восседать.


Но только бы это... Метаться б не стал.
“Спорт-Банк” отделился, с ним весь капитал.
И тут приложился партийный экс-дьяк!
А это уже не симптом, это знак.


          Приучены с детства читать между строк...
          Коль знак, то кому-то корячится срок!





А что фонд без банка? Дорожная грязь.
Еще хорошо, что сиятельный князь
Интриги поповские видел в гробу,
Но то объясняется: ревность к попу.


Но импорт идет... Не вчерашний поток,
А так, по чуть-чуть, для души - ручеек.
Но хватит на первых порах на тылы,
Помогут, коль надо, спортсмены - орлы.


Отряд не отряд и оплот не оплот,
Резерв на тот случай, когда подожмет.
Грубы, туповаты, ленивы... Зато
Стреляют и знают приемы дзюдо.


          Увы, устарело: “Имей сто друзей...”
          “Имей сто наемников...” - это верней.




А сколько положено времени, сил!
Атлетов как птиц из ладони кормил:
И “Фишер”, и “Кеттлер”, “Рибок”, “Саломон”...
Да что там фирмА - если надо закон


Для спорта напишет, не дрогнет рука...
И вот благодарность: в нос тычут УК,
Запрос за запросом приходят в Совет.
Храни же Христос его иммунитет!


Вовсю обвиняют: без пошлин ввозил,
Бюджету огромный ущерб наносил,
В Швейцарии счет и в Америке след,
Отделал под золото свой кабинет...


          Пусть так, кабинет не из самых простых...
          Но  сколько  медалей  привез  золотых!





Державы крепил он спортивную честь,
Уж это могли б критиканы учесть!
Но вот что отвратно: тот громче кричал,
Кто в аэропортах с цветами встречал.


Почуяли смену руля и ветрил...
Вдруг все напряглись от Москвы до Курил:
По осени, только  ударил  мороз
Профессор поставил о власти вопрос.


Страна честолюбцев! Страна баррикад!..
Дивизия сытых веселых солдат,
Вдосталь настрелявшись, натешившись всласть,
В три дня отменила строптивую власть.


          Подробности надо? Но вам-то зачем?
          Не стало смутьяна - не стало проблем!



Максимов кораблик почувствовал крен:
Пора наступала крутых перемен.
Он в новую Думу был прыгнуть готов,
Да вот не судьба - не добрал голосов.


Какой-то сплошной заколдованный круг,
Не помнит никто его прежних заслуг.
И фонд захирел без поблажек и квот...
Все бросить! Слесарить идти на завод!


Ну, это Максим сгоряча, ей-ей-ей...
Остыв, внял разумным советам друзей:
Уехать лечиться, уняв политзуд,
На время российских сумятиц и смут.


          Так было всегда: смысл российских невзгод
          Понятней, коль смотришь из дальних широт.



                (продолжение следует)