Басни

       Емельян.

Позабыв про всё на свете,
Он всё время в Интернете.
Интернетом научён,
Приготовил зелье он.
Как учили Емельяна,
Выпил сразу два стакана.
Думал, что без докторов
Сразу станет он здоров.
Но дошёл лишь до дивана,
Стало плохо Емельяну.
В голове густой туман,
Сипло дышит Емельян,
Онемели руки, ноги…
Столбенея от тревоги,
В трубку в ужасе крича,
Вызывает он врача.
Врач, узнав от Емельяна
Про рецепт, про два стакана,
И про то, что выпил кряду,
Рассмеялся до упаду.
До истерики дошёл,
Еле сделать смог укол.
Но смешного было б мало,
Если б помощь опоздала.

Емельян теперь учён,
Ко всему дотошен он,
Строго следует запрету:
Не лечись по Интернету!





     Обвинитель.

Нёс торт Иван. Скорей всего
Семейный праздник ждал его.
Мечту о празднике лелея,
Ему б идти не ротозея,
И продвигаясь по дороге,
Хоть иногда смотреть под ноги.
Но у Ивана свой резон,
На всех вокруг глазеет он.
И так случилось в этот вечер,
Ивану Пётр шёл навстречу.
И шапка, куртка и штаны,
Ивану стали в нём смешны.
Увлёкся так, разинув рот,
Что плюхнулся локтём на торт.
И наш Иван, поднявшись скоро,
Пустился в тяжкие укоры,
Причин для злости отыскал,
И закатил Петру скандал.

Иной до обвинений прыткий,
Всех укорит в своих ошибках.






       Наказание.

Наш Заяц, прихвастнув, солгал немного.
За ложь мы осуждаем строго.
Здесь может быть один ответ,
Что Зайцу оправданий нет.
Но мы не ищем оправданий,
Мы говорим о наказанье…
Судьёю выставили Волка,
В судействе зная много толку,
И обо всём толкуя смело,
Он приступил немедля к делу.
И следует сказать одно,
Что Льва судили заодно.
Наш Лев большим гурманом был:
Весьма зайчатину любил.
И, будучи Зайчатам друг,
Съедал на завтрак десять штук.
Продлился суд совсем недолго,
Заранее всё ясно Волку:
Чтоб Заяц не солгал опять,
Его назначил растерзать,
А Льва, коль он такой ужасный,
Отправил под арест домашний.

Хоть и смешны дела зверей,
Но не смешнее дел людей.







       Артист.

Артист повсюду: тут, и там,
Коллегам, зрителям, друзьям, -
Я всех люблю, – твердил всечасно.
Но был он лицемер ужасный.
И если только дома был,
То он жену и деток бил.

Заслуживает строгих мер,
Такой ужасный лицемер.







          Мишка.

Наш Мишка без ограниченья
Всегда охоч до развлеченья.
Хоть кушать мёд и не зовут,
Да только Мишка тут, как тут.
А как до дела… так не трогай:
Он отсыпается в берлоге.
Но если сам в нужде бывает,
То он отказ не принимает.
И тем отказом возмущён,
На всех в лесу бранится он.

Вот так же мнится кой-кому,
Что будто все должны ему.





                Возмездие.

          Один человек был жесток к родителям и несправедливо строг к детям. Когда ему говорили, что это может иметь для него последствия, он только смеялся. Спустя годы, дети ушли от него, а с ним остался только младший сын. Он стал насмехаться над отцом, и не только не помогал ему, а нередко лишал и необходимого. Тогда отец стал жаловаться на него соседям. Но они не хотели его слушать, а только говорили: «Ты сам был таким».
      Многие думают, что они избегут Возмездия.




                Два брата.

      Двум братьям досталось наследство. Один не берёг свою долю, не приумножал её, и всё потерял. Другой свою долю променял на золото, и закопал у кромки леса. Но в старости они оба побирались. Один, потому что прокутил своё наследство, а другой, потому что забыл, где закопал клад.

    Жизнь даётся человеку, чтобы он распорядился ею разумно.





                О дружбе и выгоде.

     У двух друзей было общее дело. Первый пёкся о нём всем сердцем, а Второй всё искал возможности получить для себя больше. И был Пекарь, который пёк булочки. И дела у него шли успешнее. И поманил он к себе Второго. Первый просил его не уходить, и убеждал, что вместе они всё преодолеют. Но Второй хотел всего быстрее, и ушёл. Трудно было Первому, но долгим упорством и трудом, он добился успеха. А Второй обманулся в своих ожиданиях, и стал проситься обратно. Но Первый сказал, что не хочет иметь дело с тем, кого можно переманить булочкой.

   Тот потеряет дружбу, кто ищет в ней только выгоду.




                Хозяин и Работники.

      Один Хозяин был несправедлив и придирчив. И от этого страдали оба Работника. И один Работник спорил, возмущался и втайне относился к работе спустя рукава. Другой Работник переборол своё раздражение и употребил свою энергию на совершенствование в своём деле. В какое-то время обоим Работникам пришлось уйти. И второй Работник быстро нашёл себе новое место. А первому Работнику пришлось очень туго.
  Нередко полезнее употребить энергию на дело, чем на возмущение и споры.




                Горожанин и Мудрец.

        Однажды пришёл Горожанин к Мудрецу и сказал, что с некоторых пор измучила его зависть к другим людям. И попросил совета. И ответил Мудрец: «По завершению дня, намечай себе на новый день дел больше, чем было. И делай так целый месяц. А в конце месяца приди ко мне». Прошёл месяц, но Горожанин не пришёл к Мудрецу. И спустя время Мудрец сам пошёл к нему. И встретив его, спросил, мучает ли его зависть. На что Горожанин ответил: «Какая зависть? У меня едва хватает времени на сон».
   Иному человеку, чтобы что-то в себе преодолеть, бывает достаточно лишь больше времени уделять делу.




                Пчёлы и Бражник.

       Пчёлы трудились без устали, заполняя соты мёдом. Но однажды они обнаружили, что уже запечатанные и приготовленные для зимовки соты, частично прогрызены и пусты. И тогда они увидели, что по сотам ползает огромный и толстый Бражник, и поедает мёд. Пчёлы обратились к Стражникам с вопросом, почему те пропускают Бражника в улей. И Стражники ответили, что согласно Закону, всякий, кто пахнет, как Пчела, должен быть пропущен. «Но ведь Бражник не приносит в улей нектара»,- возмутились Пчёлы. «Закон для всех один»,- ответили Стражники. И тогда Пчёлы решили сами бороться с Бражником. И, когда он пробирался в улей, они жалили его. Но проку от этого не было. У Бражника был Иммунитет.
    Некоторым людям дано столько прав, что они воруют безнаказанно.

      


                Злая Обезьяна.

       Любила обезьяна над чужими бедами смеяться. Случилось, что у Медведя лапа заболела. Идет он по лесу, лапу качает, стонет. А Обезьяна по веткам скачет, кривляется, над Медведем потешается. Случилось, что Зайцу Волк ухо порвал, Обезьяна опять тут как тут. И, мало, что потешается, так норовит ещё и орехами в больное место попасть. Над каждой бедою у всякого зверя, у Обезьяны своя насмешка. И ответить ей никто не может, потому как, хоть и глупа Обезьяна, да высоко бегает. Но вот шёл как-то Охотник по лесу, и вздумала Обезьяна в него камнем кинуть. Посмотрел Охотник на кривляющуюся Обезьяну, потёр ушибленное место, да что-то на звериной тропе делать стал. И ушёл. Спустилась Обезьяна, а на тропе лунка, а в глубине орехи видны. Схватила она орехи, а назад руку вытащить не может. Потому, как зла в ней было много, а ума было мало. Шёл Медведь, и Обезьяне здоровой лапой оплеуху и отпустил. Бежал Заяц, постучал Обезьяне по голове, как по барабану.
    Вспомнила тут Обезьяна, как над бедами других зверей потешалась, и взвыла от страха. Да поздно было.



                Петух.

      Все Петухи любят петь. Особенно на утренней зорьке. И на то ни у кого досады нет. Наоборот, многие скажут: «Хорошо, когда Петушок на зорьке пропоёт». Но вот беда удумал наш Петух, что он самый лучший, а потому и внимания заслуживает особого. Да только никто его из общего Петушиного хора не выделял. И стал наш Петух весь день кричать без перерыва.  Вот и заметили его, потому, как никому от него покоя не стало. Просили его, чтобы пел с перерывами. Но не унимался Петух, горланил без умолку. Большего внимания требовал. И собрались звери решать, что делать. А Петух тем временем возомнил, что теперь с него картину напишут, или того лучше золотое изваяние сделают. И когда пришли за ним представители от звериного царства, он не то, что не убежал от них, а за ними пошёл. Да и попал на суд звериный. А уж там ему голову и свернули, чтобы не досаждал звериному царству.
      Иному человеку, чтобы пробудилось в нём понимание, нужны законы звериного царства.



                Хомяк.

       Хомяк жадным был. Говорили ему: «Хомяк, ты жадный». «Нет», - отвечал Хомяк, - «я бережливый». «Да, где ж ты бережливый»,- спорили с ним – «если ты всё, что ни попадя домой тащишь. Меру же знать надо. Гляди, как бы беды не было». Но Хомяк отмахивался, и опять всё по-своему делал. Если кто за помощью обращался, он отказывал. А если кто отворачивался, то он из-под боку всё утаскивал. Настроил себе Хомяк сараев, да амбаров, а всё одно уже складывать некуда. Решил тогда Хомяк всё за щеками прятать. Раздулся так, что уж и с места сдвинуться не мог. И случился у него пожар. Хомяку его бы сразу тушить начать, да замешкался он: уж сильно раздутые щёки мешали. Вот пожар и разгулялся. Выгорело всё у Хомяка. И сам он еле жив остался. Вот и живёт теперь в холодной норе, и питается тем, что другие дадут. И поделом. Не жадничай. 


                Заяц.

         Всё Зайцу не так. Запрыгнет на пенёк и галдит: «Хорошо быть Медведем. И силён, и ухватист. Оттого и бока наел, что еле на тропе помещается. Быть бы мне Медведем, а не зайцем». В другой раз уже другая песня у него: «Хорошо Белке. По деревьям прыгает, орехи собирает, да в дупло складывает. Уже и запас на зиму есть. Будет зиму без заботы жить, не то, что я». И так без конца. То Заяц Льву позавидует, то вдруг и до каждой букашки доберётся. И всем, оказывается, хорошо, одному Зайцу плохо. Уговаривали его другие Зайцы быть самим собою, да никому не завидовать, да не послушал их Заяц. Так на своём пеньке дозавидовался, что не заметил, как к нему Лиса подкралась.
        Так и иной человек, пока другим завидует, и своё потеряет.