Хилэр Беллок Лорды

 Lord Lundy
who was too Freely Moved to Tears, and thereby Ruined his Political Career

Lord Lundy from his earliest years
Was too freely moved to Tears.
For instance, if his Mother said,
‘Lundy! It’s time to go to Bed!’
He bellowed like a Little Turk.
Or if his father, Lord Dunquerque,
Said, ‘Hi!’ in a Commanding Tone,
‘Hi, Lundy! Leave the Cat alone!’ 
Lord Lundy, letting go its tail,
Would raise so terrible a wail
As moved his Grandpapa the Duke
To utter the severe rebuke:
‘When I, Sir! was a little Boy,
An Animal was not a Toy!’

His father’s Elder Sister, who
Was married to a Parvenoo,
Confided to Her Husband, ‘Drat!
The Miserable, Peevish Brat!
Why don’t they drown the Little Beast?’
Suggestions, which, to say the least,
Are not what we expect to hear
From Daughters of an English Peer.
His grandmamma, His Mother’s Mother,
Who had some dignity or other,
The Garter, or no matter what,
I can’t remember all the Lot!
Said, ‘Oh! that I were Brisk and Spry
To give him that for which to cry!’
(An empty wish, alas! for she
Was Blind and nearly ninety-three).

The Dear old Butler thought – but there!
I nearly neither know nor care
For what the Dear Old Butler thought!
In my opinion, Butlers ought
To know their place, and not to play
The Old Retainer night and day.
I’m getting tired and so are you,
Let’s cut the Poem into two!
             Hilaire Belloc

Лорд Ланди,
 который был плаксивым и поэтому разрушил свою политическую карьеру

Лорд Ланди мальчик был учтивый,
Но с ранних лет очень плаксивый.
К примеру, говорила мать:
«Ланди, тебе пора ложиться спать!»
Отец, не допуская дело злое,
Просил: «Оставь кота в покое».
Тут поднимался страшный рев,
Его описать не хватит слов.
Сначала всхлип, потом рыдания,
Потоки слез и завывания.
Дед-герцог, выбившись из сил,
Ланди сердито говорил:
«Когда мальчишками мы были,
Котам хвосты мы не крутили».

Тетка, чей муж простолюдин,
Весьма вульгарный господин,
Сказала мужу: «Это не ребенок,
А отвратительный крысенок.
Его бы надо утопить!»
Дочь пэра не должна так говорить.
Ее такое заявление
Для знатных редкое явление.
Бабушка Ланди, важная особа,
Отмеченная королем особо
Медалью или Орденом Подвязки
(Мне здесь бы помогли подсказки),
Сказала: «Ох, если бы могла я встать,
Чтобы кота ему отдать!»
Она это сделать не могла,
Так как была слепа, дряхла.

Считал дворецкий... Что он считал,
Об этом, правда, я не знал.
Не должен он, скажу я смело,
Совать свой нос в чужое дело,
Не должен ни по ночам, ни днем
Для Ланди быть поводырем. 
Устали вы и я отчасти.
Разделим сказ мой на две части.      
       Хилер Беллок

           Lord Lundy
         (Second Canto)

It happened to Lord Lundy then,
As happens to so many men:
Towards the age of twenty-six,
They shoved him into politics;
In which profession he commanded
The income that his rank demanded
In turn as Secretary for
India, the Colonies, and War.
But very soon his friends began
To doubt if he were quite a man:
Thus, if a member rose to say
(As members do from day to day),
‘Arising out of that reply…!’
Lord Lundy would begin to cry.
A Hint at harmless little jobs
Would shake him with convulsive sobs.

While as for Revelations, these
Would simply bring him to his knees,
And leave him whimpering like a child.
It drove his Colleagues raving wild!
They let him sink from Post to Post,
From fifteen hundred at the most
To eight, and barely six – and then
To be Curator of Big Ben! ...
And finally there came a Threat
To oust him from the Cabinet!

The Duke – his aged grand-sire – bore
The shame till he could bear no more.
He rallied his declining powers,
Summoned the youth to Brackley Towers,
And bitterly addressed him thus –
‘Sir! you have disappointed us!
We had intended you to be
The next Prime Minister but three:
The stocks were sold; the Press was squared;
The Middle Class was quite prepared.
 But as it is!... My language fails!
Go out and govern New South Wales!’

  The Aged Patriot groaned and died:
And gracious! how Lord Lundy cried! 

        Hilaire Belloc

      Лорд Ланди
      Песнь вторая

Ланди к годам двадцати шести
Решил занятие найти,
Ничуть не сомневаясь в том,
Что станет он политиком.
Его доход мог позволять
Позднее важный пост занять –
В Индии наместником Короны
И даже пост министра обороны.
Но вскоре поняли друзья,
Что продвигать его нельзя.
Когда в Палате идут прения
И раздаются заявления:
«Этот ответ подразумевает…»
Лорд Ланди плакать начинает.
Намек на скромную задачу
Его вел к всхлипам, рёву, плачу.

Угроза же разоблачений
Его бросала на колени:
Он хныкал, прямо как дитя,
Своих коллег всех в шок вводя.   
Ему понизили доход
С тысячи пятьсот до шестисот,
И в статусе большая перемена –
Назначен он смотрителем Биг Бена.
Они решили к концу лета
Выгнать его из Кабинета.

Его дед, герцог престарелый,
Стыдом сраженный этим делом,
Напрягшись из последних сил,
В свой замок Ланди пригласил.
Вот что сказал он в этот раз:
«Сэр, вы разочаровали нас!
Мы думали, что вы быстро
Займете пост премьер-министра.
Акции проданы, пресса вся за нас,
И подготовлен средний класс.
Что делать? Как это исправить?
Извольте Новым Южным Уэльсом править».
Сказал и Богу душу он отдал.
Как горько Ланди, лорд, рыдал!

        Хилер Беллок

      
       Lord Roehampton

During a late election Lord
Roehampton strained a vocal cord
From shouting, very loud and high,
To lots and lots of people why
The Budget in his own opin-
-Ion should not be allowed to win.
He sought a Specialist, who said:
‘You have a swelling in the head:
Your Larynx is a thought relaxed
And you are greatly overtaxed.’
‘I am indeed! On every side!’
The Earl (for such he was) replied
In hoarse excitement… ‘Oh! My Lord,
You jeopardize your vocal cord!’
Broke in the worthy Specialist.
Come! Here’s the treatment! I insist!
To Bed! to Bed! And do not speak
A single word till Wednesday week,
When I will come and set you free
(If you are cured) and take my fee.’
On Wednesday week the Doctor hires
A Brand-new Car with Brand-new Tyres                               
And Brand-new Chauffeur all complete
For visiting South Audley Street.      
 ……………..
But what is this? No Union Jack
Flats on the Stables at the back!
No Toffs escorting Ladies fair
Perambulate the Gay Parterre.
A’Scutcheon hanging lozenge-wise
And draped in crap appalls his eyes
Upon the mansion’s ample door,
To which he wades through heaps of Straw*, 
And which a Butler, drowned in tears,
On opening but confirms his fears:
‘Oh! Sir! – Prepare to hear the worst!...
Last night my kind old master burst.
And what is more, I doubt if he
Has left enough to pay your fee.               
The Budget –‘ With a dreadful oath,
The Specialist, denouncing both
The Budget and the House of Lords,
Buzzed angrily Bayswaterwards.
…………..

And ever since, as I am told,
Gets it beforehand; and in gold.    
Hilaire Belloc 
_______________________
*This is the first and only time
That I have used this sort of Rhyme.
    
       Лорд Роухемптон
В парламенте лорд выступал,
Доказывал, до хрипоты кричал:
«Должны сказать мы трижды «Нет!»
Нельзя принять такой бюджет!»
От небывало сильной встряски
Сорвал он там голосовые связки.
Подвергнув лорда изучению,
Доктор пришел к такому мнению:
«У вас на горле осложнения…»
«Так это от налогообложения!» -
Граф (а он был граф) вскричал.
Доктор с тревогой продолжал:
«Граф, не давайте ход волнению.
Приступим к срочному лечению.
В кровать, немедленно в кровать!
Как можно больше нужно спать,
Неделю не говорить ни слова.
В четверг я навещу вас снова.
Если не хватит вас удар,
Я получу свой гонорар».
В четверг он взял в наем машину
(В форме шофер, с цепями шины)
И покатил на Одли-стрит,
Чтоб лорду нанести визит. 
………
Но что случилось? Приспущен флаг,
Стоял угрюмо особняк,
У дома нет господ и дам,
Тех, кто гулял обычно там.
А на гербе, без позумента
Висела траурная лента.
Помимо этого, у дома
То там, то сям лежит солома*.
Сказал дворецкий, всхлип рыдая:
«О, сэр, пришла беда большая!
Бюджет был принят. Лорд сражен
И, как герой, смерть принял он.
Но, к сожаленью, до удара
Вам не оставил гонорара».
Новость ударила, как гром,
В Бэйсуотер** врач пошел пешком, 
В мыслях проклиная палату лордов,
А заодно бюджет тот чертов.

……………………………………..
Теперь он золотом берет
И деньги требует вперед.   
      Хилэр Беллок
________________ 
  *Я эту рифму в первый раз
   Использую для вас сейчас. (Примечание Х.Беллока). 
** Бэйсуотер - бедный район Лондона. Упоминание географической детали, а также слово "пешком" усиливает забавность ситуации, если учесть, что доктор приезжал к пациенту в шикарном наемном автомобиле.       

         Lord Calvin

Lord Calvin thought the Bishops should not sit
As Peers of Parliament. And argued it!
In spite of which, for years, and years, and years,
They went on sitting with their fellow-peers.
Hilaire Belloc

        Лорд Кальвин
Епископов не допускать в палату лордов -
Лорд Кальвин выступал за это твердо.
Но несмотря на предпринимаемые меры
Они по-прежнему сидят там, где и пэры.
        Хилэр Беллок

     Lord Henry Chase

What happened to Lord Henry Chase?
He got into a Liable Case!
The Daily Howl had said that he –
But could not prove it perfectly
To Judge or Jury’s satisfaction:
His Lordship, therefore, won the action.
But, as the damages were small,
He gave them to a Hospital.   
      Hilaire Belloc

      Лорд Генри Чейз

Лорд Генри Чейз, борясь за правоту,
Подал в суд иск за клевету.
Газета «Вопли» утверждала…
Но доказательств было мало.
Его сиятельство лорд Чейз
Имел честь выиграть процесс.
Но так как штраф был слишком мал,
Он его в госпиталь отдал.
       Хилэр Беллок

       Lord Heygate

Lord Heygate had a troubled face,
His furniture was commonplace –
The sort of Peer who well might pass
For someone from the middle class.
I do not think you want to hear
About this unimportant Peer,
So let us leave him to discourse
About Lord Epsom and his horse.   
      Hilaire Belloc

      Лорд Хейгейт

Лорд Хейгейт был обеспокоен –
Он лучшей мебели достоин,
А мебель, что стоит сейчас,
Его низводит в средний класс.
Был он неинтересный пэр
И нужен нам лишь как пример.
Расскажем лучше про Эпсома,
Кто оседлал коня у дома. 
       Хилэр Беллок
       Lord Epsom
A Horse Lord Epsom did bestride
With mastery and quiet pride.
He dug his spurs into his hide.
The Horse, discerning it was pricked,
Incontinently bucked and kicked,
A thing that no one could predict!

Lord Epsom clearly understood
The High-bred creature’s nervous mood,
And only such a horseman could.
Dismounting, he was heard to say
That it was kinder to delay
His pleasure to a future day.   
          .      .    .        .
He had the Hunter led away.   
     Hilaire Belloc

      Лорд Эпсом
Лорд Эпсом, на коня вскочив,
Шпоры в бока ему вонзив,
Зная, что конь его ретив. 
Однако тот вдруг стал брыкаться,
Стараясь сбросить седока, лягаться.
Кто мог об этом догадаться?

Лорд Эпсом дал такое объяснение:
Мол, у коня - плохое настроение.
Лорд принял верное решение. 
Он спешился и сообщил,
Что к лошади гуманность проявил
И выезд на неделю отложил.
.    .   .  .
Как правильно знаток коней решил!
      Хилэр Беллок

         Lord Finchly
Lord Finchly tried to mend the Electric Light
Himself. It struck him dead: And serve him right!
It is the business of the wealthy man
To give employment to the artisan.
        Hilaire Belloc

       Лорд Финчли
Погиб лорд Финчли дома вот как:
Решил он сам чинить электропроводку.
Током сиятельство убило, и не диво!
Я думаю, что это было справедливо.
Лорд должен, проявив заботу,
Давать электрикам работу. 
       Хилэр Беллок

      Lord Ali-Baba
Lord Ali-Baba was a Turk
Who hated every kind of work,
And would repose for hours at ease
With Houris seated on his knees.
A happy life! – Until one day
Mossoo Alphonse Effendi Bey
(A Younger Turk: the every cream
And essence of the New Regime)
Dispelled this Oriental dream
By granting him a place at Court,
High Coffee-grinder to the Porte,
Unpaid: - In which exalted Post
His Lordship yielded up the ghost. 
Hilaire Belloc

Лорд Али Паша
Лорду из Турции Али Паше,
Был труд совсем не по душе,
Он днями предавался лени,
Сажая гурий на колени,
И становился все тучней.
Мосье Альфонс Эфенди Бей
(А это младотурок), он
Развеял этот сладкий сон.
Лорд Али был переведен
На пост почетный кофемола.
Там, у султанского престола,
Он, выбиваясь из всех сил,
В конце концов, дух испустил.   
       Хилэр Беллок

        Lord Hippo

Lord Hippo suffered fearful loss
By putting money on a horse
Which he believed, if it were pressed,
Would run far faster than the rest: 
For someone who was in the know
Had confidently told him so.
But on the morning of the race
It only took the seventh place! 
Picture the Viscount’s great surprise!
He scarcely could believe his eyes!
He sought the Individual who
Had laid him odds at 9 to 2,
Suggesting as a useful tip
That they should enter Partnership
And put to joint account the debt
Arising from his foolish bet.
But when the Bookie –oh! my word,
I only wish you could have heard
The way he roared he did not think,
And hoped that they might strike him pink!
Lord Hippo simply turned and ran
From this infuriated man.   
Despairing, maddening, distraught
He utterly collapsed and sought
His sire, the Earl of Potamus,
And brokenly addressed him thus:
‘Dread Sire – to-day – at Ascot – I…’
His genial parent made reply:
‘Come! Come! Come! Come! Don’t look so glum!
Trust your Papa and name the sum…
What?... Fifteen hundred thousand?....Hum!
However, stiffen up, you wreck;
Boys will be boys – so here’s the cheque!”
Lord Hippo, feeling deeply – well,
More grateful than he cared to tell -
Punted the lot on Little Nell: -
And got a telegram at dinner
To say that he had backed the Winner! 
Hilaire Belloc

Лорд Мерин
Вот лорд Мерин. Ему не сладко –
Седьмой пришла его лошадка.
Какой удар, какой провал!
Он много денег проиграл.
Лорд твердо верил в свой успех:
Лошадь его - резвее всех.
И убедить его в том мог
Один влиятельный знаток. 
Как описать картину вам?
Не верил лорд своим глазам.
Он повстречался с ловкачом,
Который ставил девять к трем,
И хотел с ним договориться,
Чтобы в игре объединиться,
Кое-какие внести  поправки
В итог его столь глупой ставки. 
Когда букмекер стал кричать…
О, это мне не передать –
Его истошный злобный крик,
Не утихавший ни на миг.
Когда неистовствовал нахал,
Лорд в страхе от него сбежал
И со страдальческим лицом
Явился он перед отцом.
Он заикаясь так сказал:
«Сегодня, в Аскоте, я проиграл…»
Граф Потамус, отец-добряк,
Ему на это ответил так:
«Ну, ну, не делай много шума,
Доверься папе. Какова же сумма?
Что? Сто тысяч фунтов? М-да.. .
Ну, это, в общем, не беда!
Бодрись, несчастный человек.
Дети есть дети, вот твой чек!»
От умиленья чувства пели.
Мерин на этой  же неделе
Поставил все на Крошку Нелли.
И вот приходит телеграмма:
В забеге – первой эта дама!
      Хилэр Беллок

    Lord Uncle Tom

Lord Uncle Tom was different from
   What other nobles are.
For they are yellow or pink, I think,
   But he was black as tar.

He had his Father’s debonair
   And rather easy pride:
But his complexion and his hair
   Were from his mother’s side.

He often mingled in debate
   And latterly displayed
Experience of peculiar weight
   Upon the Cocoa-trade.

But now he speaks no more. The Bill
   Which he could not abide,
It preyed upon his mind until
   He sickened, paled, and died.   
Hilaire Belloc

     Лорд дядя Том

Кто с лордом Томом был знаком,
Тот был смущен порою даже:
Ведь лорды все – с белым лицом,
А этот лорд чернее сажи.

Он был характером в отца,
Известным бонвиваном нашим,
А цвет волос и цвет лица
Ему достались от мамаши.

Он бесконечно спорить мог
И не сдавался без борьбы.
А в наши дни он был знаток
Цен на кофейные бобы.

Теперь замолк он. Билль принят был,
И он не мог это стерпеть.
Его тот билль и  подкосил.
Он слег, чтоб вскоре умереть.   
     Хилэр Беллок

       Lord Lucky

Lord Lucky, by a curious fluke,
Became a most important duke.
From living in a vile Hotel
A long way east of Comberwell
He rose, in less than half an hour,
To riches, dignity and power.
It happened in the following way: -
The Real Duke went out one day
To shoot with several people, one 
Of whom had never used a gun.
This gentleman (a Mr Meyer
Of Rabley Abbey, Rutlandshire),,
As he was scrambling through the brake,
Discharged his weapon by mistake,
And plugged about an ounce of lead
Piff-bang into his Grace’s Head –
Who naturally fell down dead.
His heir, Lord Ugly, roared, ‘You Brute!
Take that to teach you how to shoot!’
Whereat he volleyed, left and right;
But being somewhat short of sight,
His right-hand Barrel only got
The second heir, Lord Poddleplot;
The while the left-hand charge (or choke)
Accounted for another bloke,
Who stood with an astounded air
Bewildered by the whole affair
-And was the third remaining heir.
After the Execution (which 
(Is something rare among the Rich)
Lord Lucky, while of course he needed
Some help to prove his claim, succeeded.
- But after his succession, though
All this was over years ago,
He only once indulged the whim 
Of asking Meyer to lunch with him.
        Hilaire Belloc

     Счастливчик Лорд

Стал герцогом Счастливчик Лорд,
А был он лорд не первый сорт.
Жильцу зловонного отеля
В восточной части Камбервеля
Достались сразу, без хлопот
Титул, богатство и почет.
Случилось всё это вот так.
Герцог со сворою собак
В сопровождении гостей
Поехал в лес стрелять зверей.
Среди охотников был Майер,
Из Ротландшира некий сквайр.
Он жизни в первый раз ружье держал,
Как обращаться с ним не знал,
И пробираясь через дрок,
Нажал нечаянно курок.
Он прямо в герцога попал,
И был убит тот наповал.
Вскричал наследник, Лорд Ужастик:
«Я размозжу тебя на части!»
После чего без остановки   
Пальнул в него он из двустволки.
Так как он был подслеповат,
То был печальным результат,
Попал он в скверный переплет: 
Второй наследник Подлпот
Погиб, а заодно один болван,
Кто там стоял, как истукан.
Казнен богач за преступление,
(А это – редкое явление).
Счастливчик Лорд, быв бедным с детства,
Вступил в законное наследство.
Он принимал случившееся за данность,
Не проявляя благодарность.
Лишь только раз за много лет
Майера позвал он на обед.   
       Хилэр Беллок


         Lord Canton
The reason that the present Lord Canton
Succeeded lately to his Brother John
Was that his Brother John, the elder son,
Died rather suddenly at forty-one.
The insolence of an Italian guide
Appears to be the reason that he died.
        Hilaire Belloc

Лорд Кантон
Все то, что принадлежало Джону,
Досталось младшему Кантону.
В сорок один год старший брат
Был титулован и богат.
Погиб он в Альпах, так как гид
Спесив был и на него сердит.
      Хилэр Беллок

          Lord Abbot
Lord Abbot’s coronet was far too small, 
So small, that as he sauntered down Whitehall
Even the youthful Proletariat
(Who probably mistook if for a Hat)
Remarked on its exiguous extent.
There is a picture of the incident. 
          Hilaire Belloc

        Лорд Аббот
Мала корона Аббота, нет слов.
Когда он вышел на Уайт-холл,
На улице подросток, пролетарий,
Дал подходящий комментарий.
А на рисунке - тот  момент,
Когда случился инцидент.
      Хилэр Беллок

    Another Peer

Lord Archibald I grieve to say
Was late for breakfast every day, 
And as he slunk upon the scene
His kind papa – a Rural Dean –
Would solemnly remark ‘My son
Our morning meal is nearly done
And grace will very soon be said’.
Lord Archibald would hang his head
And drop hot tears upon his plate:
And yet next morning would be late.
       Hilaire Belloc

    Еще об одном пэре

Лорд Арчибальд, надо сказать,
На завтрак стал опаздывать.
Когда однажды он вошел
И сел позавтракать за стол,
То получил не завтрак,а упрек.
Пусть сыну впредь будет урок!
Попал лорд младший в переделку,
Слезы закапали в тарелку,
И горько-горько он рыдал.
Но утром снова опоздал.
       Хилэр Беллок

Lord Rumbo and Lord Jumbo

Lord Rumbo was a Democrat
Who wore a very curious hat
And woolen boots, and didn’t think
It right to smoke or take a drink. 

He also thought it rather wrong
To hum the chorus of a song.
But what he simply couldn’t stand
Was Billiard Tables off the Strand.

Yes! Billiard Tables off the Strand!
Lord Jumbo, on the other hand,
Was quite another sort of cove.
What? Yes by God! – and also Jove.

He was a Tory thick and thin.
His hat was made of Beaver Skin.
He practiced every kind of sport
And drank a dreadful deal of Port.
Hilaire Belloc

   Лорд Румбо и лорд Джумбо
 
Слыл лорд Румбо демократом,
Ходил в цилиндре странноватом,
Сигары в клубе не курил,
Ни джин, ни виски он не пил, 

Не пел под нос мотивы он, 
Считал, что это моветон.
Румбо никак не мог понять,
Что надо в бильярд играть.

Лорд Джумбо был, наоборот
Совсем иного сорта лорд.
«Что? Бильярд? Всегда готов!»
Лорд Джумбо, видите, таков.

Он, тори до мозга костей,
Носил наряд из соболей,
Все виды спорта полюбил
И часто крепкий портер пил.   
     Хилэр Беллок

***
The grocer Hudson Kearly, he
When purchasing his barony
Considered, as we understand,
The title of Lord of Sugarsand,
Or then again he could have been
Lord Underweight of Margarine,
But, being of the nobler sort
He took the name of Devonport. 
      Hilaire Belloc

***
Керли, торговцу бакалеей,
Бароном стать пришла идея.
Как мы считаем, он бы мог
Взять титул «Сахарный Песок».
Впрочем, была еще причина
Стать «Недовесом Маргарина».
Но был бы то не благородный лорд,
Поэтому он ныне лорд Девонпорт.
      Хилэр Беллок

     The Author

There is a literary man,
Whose name is Herbert Keanes:
His coat is lined with astrakhan.
He lives on private means.

His house is in St James’s Square
(Which I could not afford).
His head is strong but short of hair,
His Uncle is a Lord.

This Uncle loves him like a son
And has been heard to vow
He will be famous later on
And even might be now.

And he has left him in his will
New Boyton, Hatton Strand,
Long Stokely, Pilly-on-the-Hill,
And Lower Sandiland.

He is not dead, but when he dies
This wealth will all accrue,
Unless the old gafoozler lies,
O Herbert Keanes, to you!

 The Son? The Son whom She alone
Could bear such a sire,
The son of Lady Jane O’Hone
And Henry Keanes esquire.

First with a private tutor, then
At Eton Herbert Keanes,
Like other strong successful men,
Was nurtured in his teens.

To curious dons he next would pay
His trifling entrance fee,
And was accepted, strange to say,
By those of Trinity:

Tall Trinity whereby the Cam
Its awful torrents rolls,
But there! – I do not care a damn,
It might have been All Souls.   

He sat for Putticombe in Kent
But lost the seat he won
By boldly saying what he meant
Though meaning he had none.

Hs written ‘Problems of the Poor’,
‘The Future of Japan’,
And ‘Musings by Killarney’s Shore’
And ‘What Indeed is Man?’

And “Flowers and Fruit’ (a book of verse)
‘The Ethics of St. Paul,’
‘Was there a Peter?’ (rather worse)
And ‘Nero’ (worst of all).

Clubs: Handy Dandy, Beagle’s, Tree’s
Pitt, Palmerstone, Riviere,
The Walnut Box, Empedocles,
Throgmorton, Pot o’ Beer.

(The last for its bohemian lists
Wherein he often meets
Old Wasters, Poets, Communists,
And Ladies from the Streets.)      

A strong Protectionist, believes
In everything but Heaven.
For entertainment, dines, receives,
Unmarried, 57. 
Hilaire Belloc

          Автор
Он - Герберт Кинз, он будет сэр,
Автор трудов, стихов, романов,
Имеет дом на Сент Джеймс-сквер,
(А мне такой не по карману).

Благами жизни обладает,
Пальто – каракуль, коверкот,
Лоб крепок, лысина сияет,
Дядя его – почтенный лорд.

Ему племянник был как сын.
Как говорит этот старик,
Достигнет Кинз больших вершин,
А, может быть, уже достиг.

Ему достанутся дома:
«Нью-Бойтон», «Хаттон Стренд»,
«Лонг Стокли», «Пилли-близ-холма»,
А также «Нижний Сандиленд».

Он еще не умер. Когда умрет,
Если не врет пройдоха старый,
Твое богатство возрастет,
О, Герберт Кинз, наш славный малый.

Да, сына родила Она, и лишь Она,
И ее сын знати не был чужд.
Леди O’Хоун - знатная жена,
А Генри Кинз, эсквайр - просто муж.   

Сначала частные уроки
Кинз по предметам школьным брал,
Затем в положенные сроки,
Студентом Итона он стал.

Платил, конечно, он исправно
Вступительные взносы всем,
И в «Тринити», как то ни странно,
Все обходилось без проблем.

«Тринити», где речка Кем несет
В потоке вод тела утопших.
А, впрочем, может быть, и наоборот,
То был колледж Всех Душ усопших. 
 
Он депутатом Кента стал,
Но забаллотирован потом,
Так как что на ум взбредет болтал,
А думал, в общем, ни о чем.   
 
Он автор книг «Проблемы бедных»,
«Япония: грядущий век»,
«Думы высокие у вод Киллерных»
И «Что такое человек»,

«Цветы и фрукты» (том стихов),
«Апостол Павел: чему учил он»,
«А был ли Петр: он кто таков?»,
А худшая из них – «Нерон».

Клубы: «Эфенди Денди», «Прокл»,
«Питт», «Палмерстон», «Ривьера»,
«Шкатулка из ореха», «Эмпедокл»,
Богемный клуб  «Пивная вера».   

В последнем клубе, не очень чистом,
Проводит время он в беседе
С поэтом, мотом, коммунистом,
А также с уличными леди.   

Протекционист он до мозга костей.
Любимые занятия: обед,
Прогулки и прием гостей.
Агностик. Холост. Пятьдесят семь лет. 
           Хилэр Беллок

              The Career

Hail Muse. Inspire your devotee
- Which is in this occasion me –
With power to tell in phrase refined
The end of Joseph Nevermind:
With power to tell his glorious end
Without one word which could offend.
For twenty years – or rather more –
This – shall I say this ghastly bore?
He held the seat of Smoke-on-Tees
With varying majorities; -
But always held it  - mark you that!
I would not call his wife a cat,
But she was sexless, rich and sour,
Three things which greatly serve the power
Of ladies in constituencies :
Particularly, Smoke-on-Tees.
This two, this couple, nay this pair,
Had got so tight a clinch up there
As kept unstained through every fight
The glorious name of Oomptyite,
And Oomptyism could not find
A stronger name than Nevermind.
They (I discreetly call them ‘they’
-It is the least that I could say -)
Were tempted in the end of fate
To make him Minister of State,
In which capacity he showed
The mental vigour of a toad,
The all-round grasp of things and men
Which flourishes beneath Big Ben;
A power of work observed in both
A lap-dog and the common sloth,
And finally that concentration
And faculty for integration
So common in his social station.
'They’ therefore laid him on the shelf   
(If I may so express myself),
Whereat what – well, what I suppose
A gentleman might call his nose
Was – not to put too fine a point
Upon the matter – out of joint,
And yet he had a great reword!
A youth whose Uncle was a lord   
(A real lord you understand)
Became his secretary and
His debtor and a lot beside.
So when he died – why, when he died
The papers loaded him with praise…
In some respects: in several ways.    
         Hilaire Belloc    

          Карьера

О Муза, дай мне вдохновение,
Чтоб выразить мое почтение
Тому, кто был ведь знаменит –
Это сэр Джозеф Пофигит.
Воспеть хочу я, наконец,
Его блистательный конец.
В парламент избираться смог
В местечке под названием Дымок
Он двадцать целых лет подряд.
Такая скука, на мой взгляд!
Он был женат на благородной,
Даме богатой и холодной,
Что привлекало обывателей –
Потенциальных избирателей.
И эти двое, эта пара,
Два великолепных экземпляра,
Чья постоянная харизма
Была средой для пофигизма,
Они, кто лаврами увиты,
Носили имя пофигитов.
Благодаря «им» он очень быстро
Стал заместителем министра.
(Под словом «им» подразумеваю
Всех тех, кого я плохо знаю).
На этом поприще как личность
Он проявил сверхэнергичность,
Людей и дел большое знание,
Такое ж, как у жаб, старание,
Трудоспособность, как у шпица,
Как у всегда спящего ленивца,
Имел способность к интеграции
В любой сложнейшей ситуации,
Присущей этой части нации. 
Решили всё ж его «задвинуть»,
Но просто так не дали сгинуть.
Нет, не поймите вы превратно.
Он осторожно, деликатно,
Был отстранен от важных дел
И над бумажками корпел.
И Пофигит остался гордым:
Его не позабыли лорды.
Назначен ими был  при нем
Знатный юнец секретарем,   
Тот, кто при всем при том,
Был Пофигита должником. 
Вот Джозеф  умер, жизненный итог
Подвел хвалебный некролог.
               Хилэр Беллок