Шубка

                – И чего ты этим хочешь сказать?
Что же она всё домогается? Лежу, никого не трогая, шлифую остроту ока, следя за мухой на шторке… А уж та! Будто зрителя почуяв: и лапкой макушку чесанёт, и пробежится пару сантиметров, крылышками ангелочка изображая. Бестия!
Надо ответить? Не отстанет же... И косится недобро.
                – Ты что обещал с вечера? Забыл? /Это она про шубу/
Опять неймётся. Перебрёх у нас вышел нешуточный на предмет разницы между нею /женой!/ и… дохой. Я-то, думал, сравнение удалось, дескать, тоже мехом вовнутрь, а снаружи… гладенькая, ни единой ворсинки, а наглядности ради – капнул… Дабы убедить, что с неё, как с гуся водица... И понеслось.
                – Я тебе… кто? Машина, воском тёртая, баба, отроду мыла не знавшая, или...
Стоп! Надо возразить. Иначе… Размахивать начнёт, муху пуганёт…
Ничто так не злит человека больше, чем немотивированное молчание. Вон и олово в глазах наметилось. Того гляди, на визг переплавит… Откуда у меня столько выдержки? Опыт…
                – Короче, встрял ты по-взрослому! – ошибочно принимая безмолвие визави за его покорность планиде, то бишь ей, начинает менять гнев на мою щедрость… Мать, что ли надоумила дочуру?
                – Все, ты погляди, погляди кругом-то?! Уже по три… /запнулась!/ как минимум, шубы износили да, заметь, не до проплешин, а я… /подбирает словечки?!/ прозвища «выдра» только и удостоилась? Ты, хоть знаешь, кто это?
/Муха насторожилась, ловя флюиды, не про неё ли?/
                – И не смей врать, что норочьий мех той шкуре не ровня, на латки не годится… Ты в глаза, глаза смотри! Это я-то крыса? Хорёк…
Ну и субботка выдалась, хуже понедельника... Насекомое, сменив портьеру, цепляется к потолку, хвалясь лакированным затылком, подальше от гнева? Чует амбре скандала... Ушлая! Пора амортизировать.
                – Дорогая, был такой писатель Фенимор…
                – Какой… Феня Мор? Ты мне локон не завивай, не прокатит! /это она по инерции/
                … отдававший предпочтение меху водных обитателей /на лице уже вид интереса, муха тоже каменеет/, у коих на суше он приобретает нулевую теплопроводность, что вкупе с природным блеском создаёт гармоничную систему красоты, греющей душу его владелице, и патологической зависти у… не имеющих оного, и ставшую мерилом благополучия любой дружной, как и наша, семьи… Герой произведений – траппер…
                – На какой он стоит полке? Тебе верить-то… Вы-дра, вы-дра… Как на футболе, но уважительно, на «вы»… Тоже, небось, хорёк? Нормального, разве так обзовут?
Улыбается. Всё-таки языку замены нет! И взор теплее. Хорошо, что в доме клёвая библиотека?
И стократ, когда супружнице по-прежнему не до неё.  Я так думаю… Кстати, а если бы сказал, как с лебедушки роса, что тогда? Пришлось бы шиншилловой байкой умащивать? Всякое возможно! А посему… Будьте рассудочны: ибо лишнее – враг необходимого. И так во всём.
                Не потому ли муха зиму не любит? Надо подумать… Нелегко на потолке сидеть, вот уж кто воистину цепок… А то всё клещ, репей...
                И как же здорово, что живу с незлобивой, отходчивой… Любит? Это не обсуждается. И верит, мечтая о лете: куда, на чём, лишь бы вместе. Сколько раз уже? А шуба, так – повод, не более, чтобы завязать беседу. Два выходных впереди, а тема – ёмкая, надолго... Как у Даррелла – "Моя семья и другие звери". Все налицо. Но кошка спокойна. А, значит... в полёт, фантазии! Куда мухе до нас? У неё и мозжечка-то нет, не то что дохи от Купера.