Сигарета

        "Не отнимайте у женщины сигареты,
       Им нравится любой огонь,
       Даже самый крохотный.
       Они любят курить и смотреть на вас,
       Чтобы знать достаточно ли вы серьёзны в темноте»
       (Людвиг Ашкенази)


             
       Я достаю из кармана пачку сигарет и, легко скользя по целлофану пальцами, нащупываю едва заметно припухший бугорок с заусенцем.
       Зацепив краешек, я неспеша разматываю узкую золотистую ленточку, снимаю с крышки прозрачную «одежду» и решительно смяв её, отбрасываю в сторону.
       Потом, словно переломив хлеб, я раскрываю пачку и перед моим взором предстают два одинаковых ряда сигарет, похожих на узкие, с коричневато-жёлтыми гильзами, словно сжатые в обойму патроны.
       Полюбовавшись ими и чуть прижмурив от удовольствия глаза, я втягиваю в себя пряный, девственный табачный аромат, а затем – осторожно извлекаю сигарету из пачки.
       Я нетерпеливо и суетно пытаюсь стянуть с твоих прелестных рук, ненавистные перчатки.
       А ты, закусив губу, восхитительно-неловко стараешься мне помочь.
       Мешая друг дружке, мы спешим вызволить «узниц» из этого кожаного «плена».
       Я долго и осторожно разминаю сигарету, оглаживая «ствол» поступательно-винтообразными движениями, после чего аккуратно снимаю с её кончика табачные крошки и слегка приминаю.
       Затем, я вставляю сигарету в угол рта и начинаю делать губами смешные, разминочные движения, словно флейтист перед началом игры.
       Покончив с этими манипуляциями, я жадно припадаю к твоим ладоням и судорожно тычусь, как щенок в вымя суки, в жилки запястий, целую твои пальцы и, задохнувшись от нежности к тебе, ненадолго отрываясь, не перестаю ласкать твои руки одновременно с внешней и с внутренней сторон, а затем вновь покрываю безумными поцелуями их бугорки и впадинки.
       При твоём молчаливом попустительстве, «приглашающем на казнь», я трепетно касаюсь губами тёплых уголков твоих глаз, скольжу губами по нежным завиткам волос на виске и чиркаю спичкой.
       Я смотрю на стремительно разгорающуюся, словно бикфордов шнур, серную головку и когда пылкое рыжее пламя охватывает дерево, – подношу огонь к кончику сигареты и прикуриваю.
       «Пыхнув» несколько раз не затягиваясь, я выпускаю первые, порции «холостого» дыма и выдержав небольшую паузу, делаю уже полноценную и глубокую затяжку, испытывая приятное головокружение.
       И сердце моё, то стремительно возносится в упоительном восторге по лестнице Якова к Богу, то низвергается в чудовищную пропасть мальстрёмского водопада, засасываемое смертельно-сладким дурманом твоих дьявольско-райских губ.
       Так спешно и жадно сливаются две подвижные ртутные капли, мгновенно превращаясь в неуклюжий, тяжело подрагивающий сгусток...

SOS...................... SOS.................... SOS.......................!!!





       Я делаю ещё одну затяжку, потом ещё и ещё.., а когда рот наполняется вяжущей, прогорклой слюной, от докуренной до фильтра сигареты, я выбрасываю окурок, гаснущий с помертвелым шипением в луже.