Снег и перья

Слово ветер - не плоть земли, и не бес, не лесная жуть, не огонь, не реки разлив.
Если хочешь - так расскажу.
Девять лет жив тот странный сказ, девять лет я герой, храбрец. Девять лет уж, как ночь виска точно в инее, в серебре.

Говорили, она в краю нашем год и вдобавок век. Появилась с приходом вьюг на холме, в доме том, что ветх. Говорили, она из мест, где нет солнца и хмари дня, где кошмарный волк звёзды ест, злобных фей голоса звенят.
И в глазах её - зелень, лёд, шёпот жуток её и тих. Как в деревню ли, в лес пойдёт - вороньё вслед за ней летит. И в ладонях не тает снег. Чтоб согреться пьёт смертных кровь. Всяк рискнувший покончить с ней не вернулся под тёплый кров.

Юность - это пора для грёз, шанс, чтоб сгинуть, пока внутри прогорает запал зарёй под безумного сердца ритм.
Был на поясе только нож. Туч завеса - плотнее штор. Я пошёл в ведьмин дом сквозь ночь. И надеялся (но на что?..). И я брёл, не твердя молитв. Под ногами ломался наст.

(Из сказаний ли мы пришли,
или сказки пришли из нас?).

Дальше? В памяти гул и тьма, жар под кожей и холод губ, мир что стал вдруг ничтожно мал, россыпь алая на снегу, крик что тишь распорол, порвал, гомон воронов, дрожь руки...

О деталях пусть врут молва, менестрели да бедняки.
Песня сложится восемь раз на девятый - пройдёт сквозь мир станет словно покой стара, проживёт сотни лет и миль.
Ведьме - в белой груди дыра, людям - страха теперь не знать. Мне на память достались шрам да нелепая седина.

Только веришь, последний год вижу сон, где вокруг - метель, крики воронов. И зовёт всё по имени чья-то тень. Колко, едко ветров нутро...
...А сегодня я поутру на подушке нашёл перо что чернее чем ночи трут.