Клоун Яшка и Каштанка. Глава 22 Исповедь души

Конечно радость, да и только, но в глубине сидит и грусть
Примерно, как от мандарина долька, а все же учащает пульс
В сознании всплывает память, порою не дает собраться
В груди горит, бушует пламя, ведь скоро нужно им расстаться

Но Яшка не торопит время, ввиду сложившихся событий
Он полон радости, стремления, он искренний, с душой открытой
Не бойся Ольга, не волнуйся, он чувствовал ее сомнение
Застыл на миг, и улыбнулся, и это было подтверждением

Не брошу, не уйду так быстро, и не оставлю в трудный час
Смотрел он глубоко, со смыслом, смотрел как будто в первый раз
Не мог напиться ее взглядом, и жажду утолить мгновенно
Сейчас он здесь, он близко, рядом, они одни во всей вселенной

А гром гремел все громче, громче, и дождь стучал по черепице
А капли по стеклу, все звонче, сквозь окна освещались лица
Все это было как салют, в их честь, победы над болезнью
Литавры, барабаны бьют, и ветер в ноты, поет песню

Давно стучалась в двери ночь, но им все было не до сна
Все повторялось точь-в-точь, все та же полная луна
Которая после дождя пришла, чтобы разбавить светом тьму
Она нечаянно вошла, сквозь стекла, в лица их взглянуть

Сидели пара голубков, обняв друг друга крепко, крепко
Хотя и не было оков, надежных, заковавших цепко
Понятно все, без лишних слов, они одним были едины
Как в сказке из прекрасных снов, как из написанной картины

Об этом многие мечтают, кто дружит с одиночеством
Во сне так высоко летают, страдает их высочество
Нет времени, или желания, отдать земному дань
Быть может это наказание, за ту невидимую грань

Что посвятили своей лире, в погоне за материальным
Живут в сакральном своем мире, в надежном, темном, ненормальном
Забывших истинно природу, не замечающих цветов
И ненавидящих свободу, невидимых судьбы оков