Потеря Невинности. сборник, 2015

Клитор в кефире... Намокло.
Я прижигаю прыщи,
Нелёгкая участь подростка
Пубертата бремя нести.
Девственность... Что с ней делать?
Лелеять или отдаться?
Надоело в школу ходить,
В себе надоело копаться!
В зеркале зависла картинка
С одинаково недовольным лицом,
И голос озадаченной мамы,
Перебиваемый уставшим отцом.

2006



Мне шлют и шлют смс,
А у меня ПМС,
И нет никакого дела
До друзей
И их повествовательных посланий,
Они не слышат моих рыданий,
На кровати, свернувшись калачиком,
Я терплю, пока ёжик в тумане
Играет моими яичниками,
Как мячиками.

Октябрь 2007




Девственность потеряна в сортире,
Пепельница разбита о кафель,
Больше для счастья не надо,
Семнадцать закончатся градом
Под громкие аплодисменты
Зажатых в кулак трусов,
Загадки больше не будет,
Не будет раздетых снов. 

2008




Об тебя затушила бычок,
Твой палёный зрачок улыбнулся,
Под ресницу всадила крючок,
Чтоб он кровушкой захлебнулся.
Откусила нечаянно губы,
Зубы видно отчётливо стало.
«Перестань надо мною шутить», –
Ты сказал, а я продолжала.
Аккуратно отрезала уши
И в бюстгальтер себе положила,
Извини, не хотела губить,
Так случилось, что я разлюбила.

2005




Зачем вспоротые ножом страдания?
Зачем съеденные молью мысли?
В заброшенном деревенском домике
Моё сердце пристанище ищет.
Лишь бы никто не трогал,
И какое кому дело?
Небо упало в объятья асфальта,
Осень душу нагло раздела.
На венах желтеют листья,
Так всегда в это время года,
От боли сжимаются внутренности,
Когда холодно и нас не двое.

Сентябрь 2008




Безумие кусает голову,
Разойдитесь, может рвануть!
Разгоняюсь до немыслимой скорости
Только, чтобы себя обмануть.
Всё равно стою на месте,
Предупреждаю вас об опасности,
Я слышу, как в дверь стучатся
Люди из другой реальности.
Испытываю тревогу и страх,
Истерика поблизости ходит,
В припадке падает женщина,
Кондратий её изводит.
Бомж с заскорузлым лицом
Доживает последние минуты,
А тремя этажами выше
Собутыльником девка распнута.
Смотрится омерзительно,
Трагедии маленьких людей
Тараканами на голову сыплются,
Нервы прячутся в тень.

2008




Ты сама наступила на крики,
А теперь говоришь:«Отойди».
Я отплёвываюсь, как могу отказами,
Черти рвутся из вскрытой груди.
На плече сидит маленький дьявол,
Невзрачный и хитрый кукловод,
Подкармливает меня незаметно,
Желудок превращается в траншею,
От мёртвых солдат рвёт,
А ты плачешь и жалко тебя,
И я не могу остановиться,
Чудовищные вылетают слова,
Потому что душа гноится.

Июнь 2008




Я задёрну шторами небо,
Чтобы не было стыдно жить.
Изнасилованный прогрессом,
Изуродованный паразит.
По развалинам рухнувших замков
Измазан надеждой хожу,
Люди мёртвые, извините,
Если я вас запачкаю,
Если вдруг замараю нечаянно
Подступившим к горлу комком
Беспокойства вперемежку с отчаяньем,
Замурованных в храме моём.
Я задёрну шторами небо,
Не смотри на меня, отвернись!
Заштрихованный чёрным и белым,
Я веду непотребную жизнь.

2008




Первая любовь
Вылилась в раннее замужество,
Жить стали у него.
Шестнадцати лет
Робко в рот взяла, зажмурившись,
Подумаешь, всего-то ничего.
В восемнадцать в жопу приняла
И скоро всем пресытилась,
В двадцать уже развелась,
Обычная девка,
Бывшим супругом избитая,
Осталась с ребёнком на руках.
Вернулась к оставленным родителям,
Другого выхода не было,
Её встретили мёртвые голуби
С оторванными головами
На первом этаже,
Так отморозки свадьбу отмечали,
Выписывая кровью голубиной,
Пожелания молодожёнам на стене.
Отец в коридоре отвесил пощёчину,
На внука даже не взглянул,
Мать на секунду от плиты отвернулась
И продолжила нести караул.

Январь 2008




Молчаливых улыбок слова
С губ слетают безмолвным потоком,
В их печали есть много от сна,
Там, где осень кричит одиноко,
Где рыдает над гробом вдова,
Где заляпаны копотью стены,
И любовью закрытая дверь
Заставляет царапать колени,
Где сказанные в гневе слова
Необратимо меняют жизни
И подолгу звенят в ушах
Немыми упрёками мыслей.

2005–2006




Всё испортили грязные рты,
Один кривее другого,
Мы в толпе занавесками
Отгораживались – недотроги.
Старались не испортить праздник,
Скромно пытались устроить свой,
На нетрезвой спине – распятие,
Иисуса отец забрал домой.
Прошло почти две тысячи лет.
Люди по-прежнему ползают.
Сверху выглядят как перегной,
Но отчаянно затягивают на шее
Пуповину оторванную.
Во всеобщем веселье обязательно
Кого-нибудь незаметно растопчут,
И сегодняшний маскарад доказательство:
Люди слепнут, глохнут и дохнут.

Июль 2008




Очарование разочарованием...
И мужчин, и женщин
Приберёт к рукам смерть,
Лучше б квартиру прибирала раз в неделю,
Её ждала бы открытая дверь.
На подмостки выходит новая дива,
Как бы красива она ни была,
Ей сморщиться в микроволновке
Приготовила блюдо судьба.
Благоухают здоровые люди,
Конец жизни у всех один,
Закопают или кремируют,
Отслуживший своё механизм.

Март 2008




Наплевать на лай дворовых собак,
Не укусят, я сам(а) с улицы,
Многоэтажки в спальных районах
По сторонам подозрительно щурятся.
Машины стоят вдоль бордюров,
Жмутся друг к другу как целки,
Знают, в любую минуту,
Могут быть вскрыты кем-то.
Алкашей разливает в стаканы
Дешёвая бутылка водки
И учтиво кланяется в пузо
Свиньям на служебной пролётке.

Декабрь 2007




Ветер гонит против собственной воли
Капризные облака,
В сторону заводов и фабрик
Из красного кирпича.
Безвыходных ситуаций не бывает,
Бывает, нет выходных,
Люди становятся макетами.
Подделками себя самих.
Рано утром развозит метро
В городские концлагеря
Невыспавшихся ночью рабочих,
Нежелающих ехать туда.
Вечером возвращает в бараки
То, что осталось от них,
Теми же самыми путями
Выжатых и пустых.

Сентябрь 2007




Осень – сука разноцветная,
Что ты делаешь со мной?
Девушкой свободных нравов
Дразнишь и зовёшь с собой.
Куртизанка-недотрога
С чувством собственной цены,
Завалить бы тебя грубо
В лужу собственной слюны.

Октябрь 2005




На низком небе
Заржавело солнце,
Дни устают быстрее – осень,
Мои глаза тебе станцуют,
Если об этом их попросишь.
Гвоздей повсюду много,
Но не страшно
Ступать по ним,
Превозмогая боль,
И с одиночеством
Не страшно целоваться,
Когда хотя бы кто-то за спиной.
Ночь каждую
Одни и те же сны
Полны событиями прошлого –
Не страшно!
И просыпаться
От истосковавшейся любви,
Тебе хватает смелости
В лицо судьбе смеяться.
Уставший Мефистофель на столе
В кровавых хлопьях копошится,
Ты препарируешь его который год,
А он жалеет,
Что не в силах измениться.
Пустые люди
На искусственных ногах
Газетами заклеивают лица,
Ты презираешь их уютный,
Безобидный страх,
Мне нравится,
Как ты умеешь в темноте светиться.

2005–2006




Мой истёк гарантийный талон,
Взгляд притуплен, фиксирует пепел,
Я сегодня не то чтоб пижон,
Я размазанный клоунский ветер.
Напрокат твои крылья возьму,
И над городом полетаю,
Не волнуйся, я их сохраню,
Не спалю своим бешеным жаром.
Ты меня извини, не суди,
Кто из нас смертных не грешен?
Обещаю вернуть до зари
Крылья, взятые вечером.

Декабрь 2005




Застряла в гостях, не может выбраться,
Чаем давится, нос окислился,
Разлагается третий час
В вязком гостеприимстве хозяев,
Они на кухне со дня свадьбы сидят,
Волосы плесенью зарастают.
От любви осталась привычка,
Глаза глядят в никуда
И смердит безнадежно мещанством,
Приготовленная ими еда.
Но это никак не влияет
На пряное чаепитие,
Слова мёдом на щеках висят,
И вечер идет по наитию.

Ноябрь 2007




В сточной канаве вышивают ****и,
Алкоголики в карты играют не спеша,
Ребёнок с пакетом живет «Моментом»,
Идиллическая картина социального дна.
Вечером проститутки уходят на работу,
Пьяницы воспитание берут на себя,
Сразу появляется палёная водка
И желание наставлять пацана.
Будет, что в старости мальчишке вспомнить,
Как с мужиками бухал за столом,
И как нетрезвые размалёванные мамы
Кормили из грудей отравленным молоком.

Июнь 2008




Кожа содрана со знанием дела,
Мясо ломтиками нарезано,
Жри, сука нежная,
Пока жрётся и пьётся
Кровь свежая.
С пробитой башкой на асфальте
Все одинаково выглядят,
Легко убить волка на пару с овцой
Из дедовской двустволки
Со стволом спиленным,
А потом разложить по городу,
Повесить в его окрестностях,
Кто после этого скажет,
Что я не способен(а) на нежности?

Апрель 2008




Со свинцовой дрожью на губах
Девочка протягивает руку,
В сложенной лодочкой ладошке,
Тихо бьётся сердце в муках.
Оборванцы с улиц городских
Кружат вокруг нищенки как волки,
И не могут для себя решить,
Как им поступить с продрогшею девчонкой:
По привычке надругаться
И дать деру с её нимбом,
Или на коленках танцевать
С ворованными свечками в обнимку?
Снег падает кирпичными хлопьями,
Снежинки проживают недолгую жизнь,
Подворотни выстланы бездомными,
С рекламных щитов стекает жир.

Июнь 2008




Дедушка склонился над пенсией,
Бабушка считает гроши,
В хлебнице на холодильнике
Бегают тараканы и лежат сухари.
Сантехнику надо менять,
Часы давно не идут,
В авоське под умывальником,
Госслужащие взятки берут.
Нет в доме излишеств,
Дедушка встает из-за стола,
К нему прижимается бабушка,
Им спать ложиться пора.
У белья специфический запах,
На тумбочке Горький раскрыт,
Унизительно-бедную старость
Помогает любовь пережить,
Пронесённая через года,
Без отметок в трудовой книжке,
И казалось, всё было вчера,
А теперь уже могила близко.

Апрель 2008




Я стою на ушедшей почве
По своим неотложным делам,
Нарушает гробовое молчание
Сваи в голову забивающий кран.
Ты лежишь в естественной позе,
Покрытая лаком и стеклом,
Комната наполнена прощаньем,
Стены сочатся дождём.
Я склоняюсь над твоим лицом
И целую холодные губы,
Ты пахнешь увядшим цветком,
Весна тебя не разбудит.

2005–2006




Почему я принюхиваюсь к смерти?
Она что мне родственник?
Или у этой суки вечная течка?
А я кобель, с мордой
От желания перекошенной.
Ежеминутно – драма,
Ежедневно – трагедия,
В гробы очереди стоят,
Все мечтают о спасении,
Напевают назойливые мотивчики
Популярных по радио песен,
Души сидят в обезьянниках
С гастарбайтерами,
Тесно и невесело.

Октябрь 2008




Вера умирала с болью,
Выблёвывая порции надежды,
Расхаркивая в стороны любовь.
Вздымалась грудь пробитая гвоздями,
Со свистом вырывались хрипы изо рта,
Во впадинах под пожелтевшими глазами
Насилие чинила темнота.
Подонкам отдавалась пьяная девчонка,
Ходила по рукам туда-сюда,
Фонарные столбы светили тускло,
Как угли затухавшего костра.

2008




В итоге пришла безнадёга,
Многих согнали в продрогший подъезд,
Люди сбились бесформенной массой
Полуголых, жалких овец.
Холодная батарея их ни капли не грела...
Приходилось замёрзшие тела
Колоть и выбрасывать из окна.
В определённое время стадо
По команде открывало рты,
Принимая с рабской покорностью
Подачки с барской руки.

Октябрь 2007




Ты же видела, как гасли огни,
Пятна грязные запачкали небо,
Уцелевшие люди Земли
Бомбы атомной отходы ели.
Безупречные водородные дети
Смотрели сны про грибы,
Штабелями лежали в воронках,
Пускали слюнявые пузыри.
Существа, похожие на собак,
Шныряли в поисках пропитания,
И матери носили в сдутых животах
Давно забытые воспоминания.

2006–2007




Любовью влажной занимались,
Тела сырые с простынью слипались.
Кровать была готова развалиться,
И билась в судорогах, как самоубийца.
Луна-любовница подмигивала глазом,
И как сказать ей было: «Отвали?»
Я полчаса, растягивая губы, шептал:
«Ты следующей ночью приходи».
Но не пришла зараза разбитная,
Обиделась, знать, как её судить,
Я до восхода, в сигаретном дыме утопая,
Ласкал другую, чтобы Бледную забыть.

Декабрь 2005




Я влип и, по ходу, конкретно,
Шлёп, шлёп... следы на земле,
Ты лёгкая, а это редкость,
Бывают такие сны,
Когда свободно паришь
И красиво рисуешь шрамы,
Жрица древнего культа
С налитыми любовью губами.
И хочется опасной бритвой
По небу пройтись глубоко,
Кровавое зарево сдохло,
Улыбкой разбив мне лицо.
Сумерки давят прощаньем,
Луна ухмыляется криво,
Я обмажу её плевком
И зарежу твоё имя.

2006–2007




Как красиво ты шла по проспекту,
Беззаботно роняя рёбра,
Вздорная, голая девочка
Бледнее слоновой кости.
Сшитое сердце билось,
Заглушая зависть прохожих,
Витрины тебе молились
И гнёзда на звёздах вили
Из твоих отражений несносных.
Мёртвый Блок улыбнулся в могиле,
Он бы мог подарить тебе строки,
В твоей красоте много букв
Озорных и таких одиноких.

2006–2007




Нарисовалась, когда никто не ждал,
И кому от этого легче стало?
Начало у всех отличное
С поцелуями, где попало,
С идиотскими сценами ревности
И сопутствующей лабудой,
Мы когда-нибудь были трезвые?
Всё подёрнуто пеленой.
Находились в хрустальной ловушке,
А думали у Христа запазухой,
«Любовь не бывает честной,
Как не противься, один отсасывает».
Вспоминаю слова неизвестного
В сквере музея Анны Ахматовой,
Он ещё о многом буробил,
И одной ногой притаптывал.

Октябрь 2010




Ссоры изводят меня,
Трухлявое тело гуляет,
По глотке стекает слеза,
В открытый желудок впадает.
Закрытые грустью глаза
Не видят любви на подносе,
Разлитые в рюмки сердца
Упрёками на упрёки.
Заплатами по заплатам
Себя пришиваем друг к другу,
Расшитые желчью слова
Плюём вечерами по кругу.

Декабрь 2005




Мне достаточно знать, что ты есть,
Мне достаточно знать, что ты рядом,
Чтобы дальше продолжать терпеть
И сносить недовольные взгляды.
Я главного тебе не дам,
У меня проблемы с психикой,
В тёплом семейном кругу
Я больше похож на висельника.
В безудержном потоке жизни
Ветром развивает локоны,
Мы стоим у подножья горы,
На всеми покинутом острове.
Отплывает последний корабль
С живыми людьми на борту,
Пусть грызутся за своё спасение,
Извини, что я так не могу.

Июль 2010




Не будет уже ничего
Из того, что когда-то было,
Из того, что могло бы быть,
Дело не в годах –
Шагах в могилу,
А в неловких попытках
Наладить жизнь,
При сомнительной поддержке
Пустых карманов,
Слабого здоровья
И низких потолков,
Под тиканье бегущих стрелок
В форме будильника
Настенных часов.

Август 2010




Мой Чёрный человек, как и твой,
Всё чаще стоит над душой,
Пугает и дразнит меня,
Изводит своей болтовнёй.
В залепленных похотью окнах
Его силуэты видны,
Танцует язвительный клоун
На грязи могильной плиты,
Не чьей-нибудь, а моей!
И в полчетвёртого ночи
Мне хочется быть рядом с ней,
Но такой поворот невозможен.
Смотрю на пляски его,
Жестокие драмы жизни
Смеются кровавыми кадрами,
Детали мне их не видно.
Ближе к рассвету он приходит за мной
И забирает с собой на прогулку,
Проводит по краю бездны,
Хохочет как полоумный.
В предвкушении скорой победы
Он потирает вспотевшие руки,
Пальцы венчают головы демонов
С глазами серебряной ртути.
Чувствую, что теряю контроль,
Но ведь может и так случиться:
Он погибнет, сражённый зарёй,
А мне Есенин приснится.

2006–2007




Птичий хруст и весна под ногами,
Учащённое биение сердец,
Ноги голые выше колен
Намекают, что покою конец.
От земли оторваны взгляды
И мечты завернуты в плед,
Созерцать их большая отрада,
Как награда нелёгких побед.
Ветер пинает по улицам мусор,
Вместе с ним поднимая пыль,
И как только он успокоится,
Начнётся смешной водевиль.

Апрель 2008




Она жила на девиантном этаже,
А он на делинквентном,
Она любила заворачиваться в страдание,
А он носил непроходящую боль,
Её зрачки плавали,
Как детские кораблики,
В грязных весенних лужах,
А его – прятались,
Как замёрзшие пальцы,
В карманы дырявого пальто.
Она любила есть воспоминания,
А он любил кормить фантазиями,
Они знали, что встретятся...
Когда она возвращалась домой,
Он выходил из подъезда,
На ней было привычное страдание ,
На нём – ярко-красная боль
Затушенных об руку сигарет,
Их зрачки бросились раздеваться,
Когда увидели друг друга,
Ресницы падали к ногам,
Губы цеплялись за прутья зубов.
Они знали, что нашлись...
Он полюбил её несвежие воспоминания,
А она – его больные фантазии,
Когда появлялась потребность,
Он бился головой об стену,
А она туго перетягивала шею,
Они вместе ходили к врачу...
Они знали, что это всего лишь картинки...

2005–2006






ВЯЧЕСЛАВ КИНЬШИН. ПОТЕРЯ НЕВИННОСТИ © 2015
ОБЛОЖКА: ИГОРЬ УСТИНОВИЧ © 2009
КОРРЕКТОРЫ: РОДИОН РУДАКОВ, ПОЛИНА КАВЕР, ДАРЬЯ Ш. © 2015


vk.com/kinshin
instagram.com/kinshin_shalava