Великому Жан-Жаку Руссо. Письмо xxviii

К Кларе от Юлии.

…Ах, если б ты знала, что этот безумец посмел мне предложить!.. И с какой настойчивостью…
Чтобы я бежала!.. Следовала за ним!.. Чтобы он похитил меня!.. Злодей!.. Я переполнена злостью!..
    Но на кого я сетую?
Ведь моё сердце, недостойное сердце, твердит мне о том,
что во сто крат хуже, что будет потом… великий боже! Если бы он узнал обо всём!.. 
    Он бы совсем обезумел, увлёк бы меня с собою… а я ропщу…
пришлось бы с ним бежать… я трепещу…
    Итак, отец продал меня! Дочь для него – товар, рабыня, он хочет расквитаться за мой счёт,
платит за свою жизнь моею жизнью; ведь я не переживу этого…. а он этого даже не берёт в расчёт!
Не отец, а мучитель, изверг! … Нет никого хуже!...
     Нет, не найти отца лучше!
Он просто хочет выдать дочь замуж за своего друга, вот и вся его вина!
     Но матушка, нежная моя матушка, – какое зло она мне причинила!
Ах, большое зло! Ведь я к ней немедля шла и слушала её, лишь она позови.
Она погубила меня из-за своей непомерной любви.
... Увы! Сердца изменяются в нищете и бесчестии… Так было, но не будет!
О, как же изменится моё сердце, если когда-нибудь тебя забудет!
––––––– 

Жан-Жак Руссо. Юлия, или Новая Элоиза. Письмо XXVIII.
К Кларе от Юлии.
…Ах, если б ты знала, что этот безумец посмел мне предложить!.. И с какой настойчивостью… Чтобы я бежала!.. Следовала за ним!.. Чтобы он похитил меня!.. Злодей!.. Но на кого я сетую? Ведь мое сердце, недостойное сердце, твердит мне о том, что во сто крат хуже… великий боже! Если бы он узнал обо всем! Он бы совсем обезумел, увлек бы меня с собою… пришлось бы с ним бежать… я трепещу…
Итак, отец продал меня! Дочь для него — товар, рабыня, он хочет расквитаться за мой счет, платит за свою жизнь моею жизнью; ведь я не переживу этого… Не отец, а мучитель, изверг! …
Нет, не найти отца лучше! Он просто хочет выдать дочь замуж за своего друга, вот и вся его вина! Но матушка, нежная моя матушка, — какое зло она мне причинила! Ах, большое зло! Она погубила меня из-за своей непомерной любви.
... Увы! Сердца изменяются в нищете и бесчестии… О, как же изменится мое сердце, если когда-нибудь.