Шаги по линиям судьбы

   (неоконченная повесть)         
            Законы предопределенья -
            Ограничители свобод,
            А выбор – жребий проведенья
            По жизни каждого ведет.
            Судьба любая – это счастье
            Души земного бытия,
            И под присмотром Высшей Власти
            Вся жизнь – тропиночка моя.

Ещё снега лежали в поле,
Но на дорогах развезло.
Ещё учился парень в школе,
Ещё любил свое село,
Но лето быстро наступало –
Влюбленных страстная пора,
На сеновале одеяло
Ждало парнишку до утра.
А утром, лишь вздремнув недолго,
Бегом на пруд, и от росы,
Намокший, рад, хоть пруд – не Волга.
Вкусны из пруда караси!
Но вот подул с востока ветер,
Погнал волну на поплавки,
На небе солнце жарко светит,
Домой уходят рыбаки.
Усталый, падает на койку,
И тут же спит, а за селом,
Вдали, заканчивая дойку,
Поют доярки весело.
Заглох движок, соляркой пыхнув,
Кнутом стреляют пастухи,
А парню что – он крепко дрыхнет,
Наевшись свеженькой ухи.

Пока он спит, определимся ,
И парня Мишей назовём.
Отлично в школе он учился,
Всё было парню нипочем.
Хоть был росточком невысокий,
Но крепко сложен и умен,
С характером, но не жестокий,
Талантами не обделен.
Он рисовал, писал стихами,
И на баяне он играл,
Гимнастом был, дружил с коньками,
Ну, вобщем жил, а не лежал.
Бывало летом, вечерами,
Фуфайку бросив на плечо,
Сидел на лавочке с друзьями,
День обсуждая горячо.
Совсем недавно солнце село,
И легкий дождичек прошел,
Играл баян и сердце пело,
И было очень хорошо.
На палисадник возле дома
Из окон кухни падал свет.
Гася весеннюю истому,
Сирень осыпала свой цвет.
Шуршали тихо листья клена,
Пуховый тополь рядом рос,
А по забору хмель зеленый
Хмельной свой дух к соцветьям нёс.
Но верх вечернего блаженства
Заполнил запах чайных роз,
В них буйство дня и совершенство
Неомрачённых юных грез.
И желтой накипью всплывая,
Над палисадником паря,
Всё лепестками осыпая,
Как звезды розочки горят,
А рядом красные сверкают,
Но меньше кустики, бедней…
Погаснет свет и все растает
 И ночь придет, а вместе с ней
Вдруг непонятная тревога
Под истощенною луной
Повиснет прямо над порогом.
И будет дальняя дорога
И возвращение домой.
То ощущенье было странным,
Об этом позже, а сейчас:
Вставать в деревне нужно рано,
Спокойной ночи, в добрый час.

Ночь, сладкий сон. Немое утро.
На кухне яркий свет горит.
Тогда не знали камасутры,
Но успевали до зари.
Проснулась рано мать Ульяна –
Попроще Ольга на Руси,
У печки с чаплем  бабка Анна,
На сковородке караси.
А в чугунке в печи сварили,
Томится жирная уха –
Как в шутку часто говорили –
Из молодого петуха.
Отец Илья скотину выгнал,
Теленка вывел на прикол,
Гусак на псину шею выгнул,
Шипит, а тот грызет мосол.
А братья где? У Михаила,
Так повелось после войны,
Постарше братьев двое было –
Детей разрушенной страны.
Иван скорее всех женился,
С женой в своей квартирке жил,
Работал, с дочерью возился.
Владимир в армии служил.
Тем временем страна крепчала,
Была поднята целина…
Но все же здесь начну сначала.
Шесть лет как кончилась война.
И в том году, довольно мил
На свет родился Михаил.
Ноябрь, холодная поземка
Свой гимн за окнами поёт,
Из люльки, вскрикивая звонко,
Малыш свой голос подаёт.
Михайлов день был где-то рядом,
Крестить ребенка дни пришли,
И божьим даром, всем на радость,
Ребенка в церкви нарекли.

А время быстро пролетало,
О сути лет не нам судить,
Мать после года отучала
 Колючей щеткой от груди.
Нормально, в общем, всё и в целом:
Вот сел, пополз, на ноги встал,
По силам занят общим делом,
Он потихоньку подрастал.
Тогда ещё при керосинках
В минуты долгих вечеров,
Семьей усевшись на овчинках,
В голландке жгли охапку дров,
И все старались, обдирая
С гусиных перьев мягкий пух,
От добродушности без края
Витал в избе семейный дух.
В душе испытывая счастье,
Тихонько слушали отца,
А у того, бывало часто,
Тянулась сказка без конца.
Мать убирала мусор с пола
С улыбкой милой на лице,
Она была всегда веселой
При молодом еще отце.
Закончив дело, спать ложились,
И, кроме бабушки одной,
Ко сну готовясь, не молились,
Но Бог был каждому родной.

Так жизнь текла, и всё менялось,
Недавно рядом нефть нашли,
И буровая возвышалась
Над всем, что было у земли.
На дно траншей зарыли трубы,
Для  шлама вырыли  карьер,
У работяг белели зубы,
А чистым был лишь инженер.
Но у него, бывало тоже –
То ль сам залез, то ль нефть пошла –
И роба грязная и рожа
От нефтяного ремесла.
А по селу, звеня когтями,
(Таких не знали никогда),
Между высокими столбами
Тянули люди провода.
Но быстро всё привычно стало,
В домах веселые огни,
Жизнь по-другому засверкала,
Длинней со светом стали дни.
И первый радиоприемник,
Надежный «Муромец» большой,
Отец Илья, великий скромник,
Сверкнув колхозною душой,
Привез из города Самары,
И под людские тары-бары
С любимой матерью на пару
Всех приглашали в гости с жаром.
Ну и, как водится, потом,
«Обмыв» приемник вечерком,
Пластинки новые крутили,
До неба счастливы все были.
А вскоре важный дед Андрей,
Седобородый их сосед,
Тогда казался всех мудрей,
Купил себе велосипед.
Мальчишки бегали гурьбой,
И каждый, маленькой рукой
Блестящий трогая металл,
Себе такой купить мечтал.
Но время горько улыбалось,
Давно хрущёвщина  прошла,
И что, кому и где досталось –
Потом судьба ответ дала.
Нет, было все светло и чисто,
Все так же рожь цвела в полях,
Все так же где-то трубочисты
Сновали в черных пиджаках.
Все так же шли работать люди
И, отдыхая от труда,
Мечтали все, что лучше будет,
Не знали только лишь когда. 

Веселый ветерок безрукий
Задорно ставнями стучал,
А наш герой азы науки
И жизни в школе изучал.
Нет, жизнь была не только в школе,
Там – воспитательный процесс,
А воля здесь, в широком поле,
И где шумел листвою лес.
В лесу с отцом бывая часто,
Среди диковинных чудес
Лося увидеть – это счастье,
А как же без зверушек лес.
Не сильно пуганые птицы
Мелькают меж густых ветвей,
Кукушка плачет или злится,
Поёт задорно соловей,
А дятел с красной головой,
Уселся на седой осине,
Как огонечек за листвой,
Личинок ищет в древесине.
Меж тем, мешки наполнив хмелем,
Срубив вязков на черенки,
Чтоб до темна домой успели,
Заторопились мужики.
Хмель запасали для опары,
Уж больно вкусен хлеб на ней,
Душистый, белый с пылу с жару,
Вкуснее всяких кренделей.

А в поле, нашем русском поле,
Какая все же благодать!
О важности крестьянской доли
Как написать, как рассказать?
Вся сущность здесь, а не в столицах,
Здесь только может человек
И жизнь понять, и научиться
Достойно двадцать первый век
Прожить, не пакостя, как прежде,
А создавать надежно, впрок,
Дать людям лучшие надежды,
Понять, что было невдомёк:
Земля не денежный мешок.
Стяжательство – опасный вирус,
Болезнь земного бытия…
Наш Михаил наверно вырос,
Пока мы спорили, друзья.
Его безоблачное детство
Пора на юность поменять,
«Сынок, лишь на себя надейся» –
Учили бабушка и мать.
Наверно, приоткрою тайну,
Да вы уж поняли, друзья,
Звать Михаилом не случайно
Героя книжки – это я.

Играл восток зарей далекой,
Поплыл на землю Божий свет,
И ветер тоже был с востока
И через много, много лет
От ощущения восторга
В душе остался четкий след.
Да, были горькие минуты,
О них бы тоже рассказать,
Но люди чаще почему-то,
О лучшем любят вспоминать.
И, независим от желаний,
Далеких дней утихший плач
Блестит слезой былых страданий,
Как в черном поле черный грач.
А жизнь прожить, как говорится,
Не просто поле перейти,
Тут с каждым шагом по крупицам
Судьбы своей мостишь пути.
Бывает, что внезапно смоет
Весь труд твой дождик грозовой,
И неудачи грозным строем
Взметнут мечи над головой.
И с острым ядовитым жалом
Измены подлая змея
Прижмет к пестреющим вокзалам,
И беспокойная земля,
Тугими рельсами звеня,
Мигая красным семафором,
Другим отдаст мои поля,
Сюда вернет меня не скоро
Судьбы дорожная петля.

Да, время к нам неумолимо,
Где жил, тебя там больше нет,
Бывает, дни проходят мимо,
Не оставляя нужный след.
И лишь тоскливая досада,
Что сделал хуже, чем хотел,
Построит в памяти отряды
Тобой не выполненных дел.
Или, порой, намного хуже –
Терзать начнут ошибки те,
В которых ты, как в грязной луже,
Сидишь в бесстыжей наготе.

Вся жизнь – дорога… чай в стаканах,
Картошка с салом на столе,
И люди, как в картинках рваных,
Идут со мною по земле.
Как много трезвых их и пьяных,
С носами, как у истуканов,
Курносых, белых, смуглых лиц
Летят с оторванных страниц
Воспоминаний о былом,
Иных и вспомнишь-то с трудом.
Я понимаю, в каждой встрече
Определенный есть урок,
И, наступая, каждый вечер
Дню уходящему в упрек
Пеняет, что не все он смог.
Но как ответ на все найти,
Когда и молод, и хорош.
Годам лишь к сорока пяти
Внезапно четко вдруг поймешь –
Не вечна жизнь, ядрёна вошь.
Но все идут, и ты идешь.
С трудом добытый каждый грош
Жене и детям в дом несешь.

Советский строй... сегодня много
Твердят под личный интерес,
Что, мол, неправильной дорогой
Вела страну КПСС.
Не мне судить, рассудит время,
Но стало ясно мне давно –
Рабочим рыночное бремя,
Как перекисшее вино.
Не утолить им счастья жажду
И сердце не развеселить,
Пустые доллары однажды
Исчезнут, как тогда прожить
Народу в хаосе богатства
С опустошенною душой?
Без денег видимое братство
Падет под алчною враждой.
Когда-то были честь и совесть
Для большинства на высоте,
И хоть в Сургуте, хоть в Ростове,
Народ трудился, жил в мечте,
Что детям светлые просторы,
Подняв над миром братства флаг,
Леса, поля, моря и горы
Отдаст для добрых общих благ.
В пылу нечетких рассуждений
Народ, не верящий в себя,
Забыл, что он – тот светлый гений,
Которым строится судьба.
В его запутанном сознанье
Утрачен стержень доброты
И... вместо вольности – страданья,
Уродство – вместо красоты.
Про отностительность свободы
Не рассуждает молодежь,
Ей проще обсужденье моды
И вседозволенный балдежь.
В потоках ложных информаций,
В угоду нынешним властям
Готовы многие стараться
Прибрать добро к своим рукам,
А не отдать на благо дела –
Уничтоженья нищеты
Работу собственного тела
И ум, и знанья, и мечты.
Что значит в нынешнее время
Жить в этом мире по-людски?
Судьбу вершит иное племя
В борьбе за жирные куски...
Но, прочь потоки размышлений,
Теперь на совести других
Судьба грядущих поколений,
Их достиженья и долги.
Но мы прожить старались честно,
Как большинство старалось жить,
Нас уводила в неизвестность
Судьбы натянутая нить.

Осенний день, конец «гражданки»,
Везут неведомо куда
И под «прощание славянки»
Уходит детство навсегда.
А впереди – закон природы
Меняет завтра на вчера,
И, поглощающая годы,
Судьбины черная дыра.
Под ветром дней просохли слезы
Прощальных горестных минут,
Любовью первой, как занозой
Изранит тех, кого не ждут.
Давно с небесного экрана
Ушла прощальная звезда,
И от сиреневых туманов
Вдаль уносили поезда.
Два года Родине любимой
Я отдавал священный долг,
Хоть цель сражал, хоть мазал мимо –
Не плакал в маменькин подол.
И, сожалея, что скончалась
Внезапно бабушка моя,
Я возвращался вновь к началу –
В родные отчие края.
Больная мать всё по больницам,
Где нет здоровья – счастья нет…
Но все же я пошел учиться
В самарский университет.
Женился вдруг довольно рано,
Жене помог сынка родить,
В судьбе не чувствуя обмана,
Любя семью, старался жить.
Но у судьбы свои законы,
Свои внезапные дела,
Я видно мало у иконы
Стоял… мать вскоре умерла.
Отец сказал, что он без мамы
На белом свете не жилец.
Судьба – капризнейшая дама,
Бороться с ней не стал отец.
И бросил я свою учебу,
Чтоб как-то хоть помочь отцу,
Но самому помог мне кто бы,
Почти совсем еще юнцу.
Отец обет свой не нарушил,
В постели лежа, весь больной,
Через три года богу душу
Отдал, чтоб встретиться с женой.
Чего я мог от жизни ждать?
Осиротел теперь и я.
Вдобавок, должен вам сказать,
Распалась и семья моя.
И как-то пусто в мире стало,
А боль тягучая в груди
Тоску рождала и усталость,
И неизвестность впереди.
Порой, нам кажется, что сами
Мы выбираем в жизни путь,
Сидим и думаем часами,
И ищем смысл, а в смысле – суть.
А может быть, на самом деле
Все мы – хозяева судьбы?
И достигаем в жизни целей,
Трудясь над ними, как рабы?
Как все запутано и странно,
Во всем, попробуй, разберись
И не пойди путем обманным,
Стремясь в непознанную высь.
Но в ожиданьи доли лучшей
Жизнь продолжалась. На порог
Пришел великий практик – случай
И выбор сделать мне помог.

Прощай же все, что было долго
На свете самым дорогим –
Моя земля на Средней Волге,
Друзья, подруги и враги.
Мой самолет на север мчался,
Мой дом остался далеко,
А незнакомый край скрывался
Под покрывалом облаков.
Под облака нырнув, ЯК-40
Катил по взлетной полосе,
Ко мне сибирские просторы
В таежной выплыли красе.
В родных полях пахучий клевер
Я часто буду вспоминать…
Дождем встречал тюменский Север
И быть чему – я твердо верил –
Того никак не миновать.
Судьба забросила надолго
В Сургут – на целых тридцать лет,
Где станет Обь родной, как Волга,
Где засиял надежды свет…
Был чемоданчик и общага,
Дороги новые, дела,
И потихоньку – шаг за шагом
Судьба по Северу  вела.
За тридцать лет – считай полжизни,
Пришлось немало испытать,
Но буйный нрав судьбы капризной
Сумел я все же обуздать.
Теперь те годы стали мигом,
Закончить повесть я спешу,
Наверно, Северную Книгу
О них когда-то напишу.
Скажу одно – большое счастье
Нашел я там в судьбе своей,
Как жаль, что быстро годы мчаться,
А мы становимся старей.

Теперь живу в объятьях юга,
Звонят частенько сыновья,
А рядом милая супруга.
Жизнь удалась и счастлив я.
И лишь, то радостью, то болью
Из глубины прошедших лет
Всегда с печалью и любовью
Мне присылают свой привет
Все те, кого на свете нет.
И начинаются терзанья:
Ну как же так, ведь я то жив…
И от такого осознанья,
На сердце руку положив,
Не клятвы ради, для массажа,
(Давно болею сердцем я),
Прося прощенья, горько скажешь:
«Вас вспоминать – судьба моя.»
И мамы милая улыбка,
И папы твердая рука,
Из пелены всплывая зыбкой,
Коснутся памяти слегка.
Меняют их другие лица
И исчезают без следа,
И мчится память, мчится, мчится
По эпизодам  и годам…
Летят года, как скорый поезд,
По теплой южной стороне
И неоконченную повесть
Остаток жизни дарит мне.
                19.11.15г.