Москва до полудня. Глава 6. Ночь в тёмном городе

    Закоренелый Сталкер, так можно было назвать Шульмана. Он долго втолковывал   мне премудрости крепежа снаряжения и оружия, чтобы в нужный момент, быть на долю  секунд быстрее соперника, и в критической ситуации, ненароком не прострелить себе  при этом ногу. Говорил о том куда следовало ходить и куда не стоило соваться ни  при каких обстоятельствах. Я даже поймал себя на мысли, что он ещё ни разу в  своей бестолковой жизни, так не вслушивался в то, чему МЕНЯ сейчас учили, и с  сожалением осознавал, что не всё так быстро усваивалось в моей бедной, забитой  новыми подробностями голове. Как говориться – Тяжело в учении –легко в бою. – эта  нехитрая фраза здесь, среди руин, приобретала новое, прикладное значение.
    Взбираясь по насыпи когда то цветущего парка Шульман задержался у одного из  искореженных деревьев, оглядываясь по сторонам и делая глоток из фляжки. Сзади   появился Вадим.
    - Видишь шпиль, -нам туда -через площадь и за поворот. – довольно указал  сталкер, предлагая Вадиму тоже сделать глоток. тот принял флягу из его рук и  сделав глоток тут же вспрыснул на землю резко нагнувшись вперёд под смех  сталкера.
    - Ну как пробрало? – весело похлопал он по плечу Вадима но тот умудрился  спихнуть её со своего плеча.
    - Да пошёл ты! – лицо парня исказилось в гримасе, что только больше позабавило сталкера.
    - Ладно чувачок двигай задницей –немного совсем осталось. – Шульман было  хотел сделать шаг но тут же что то его остановило. он поставил рюкзак на землю и  покопавшись внутри достал бинокль. После некоторого молчания он наконец решил  передать его недовольно переминающемуся с ноги на ногу Вадиму.
    - А ну ка чувачок, вот тебе практическое задание. Скажи мне что ты видишь  впереди? – Вадим фыркнув что то под нос приставил окуляры к глазам.
    - Ничего не вижу – площадь, памятник вижу… - Шульман скривился.
    - Парнишка ты меня огорчаешь. Что я тебе говорил –всегда ищи несоответствия в  окружающей обстановке – взгляни хорошенько.. итак –что ты видишь? – Вадим снова  замер с биноклем в руках. Теперь он смотрел более пристальней и, кажется до него  начинало кое что доходить. В общем площадь как площадь.. но… - он нахмурился,  оглядывая идеально гладкий и совсем лишённый мусора асфальт.
    - Странно – мусора нет. Чисто как после уборки. – он оторвал глаза от бинокля  и удивлённо посмотрел на Шульмана. Тот довольно хмыкнул в ответ.
    - И я о том же. – то что странно то не нормально, а значит нехорошо и опасно  сам знаешь для чего… - немного подумав, Шульман извлёк из кармана небольшую но  увесистую гайку, скорее всего оставшийся от починки зила. Бросив рюкзак на землю  тот резко размахнулся и швырнул её в сторону площади. очерчивая дугу ТА понеслась  прямо в середину. Ожидаемого звона металла не последовало, но случилось нечто  более невероятное и пугающее одновременно. Площадь будто ожила. Фальшивый асфальт  расступился в том месте где только что упала гайка широкими кругами, которые  постепенно увеличиваясь в размерах медленно заполнили всё пространство вокруг  памятника.
    - Офигеть! – выдавил из себя Вадим, открывая рот. Шульман посмотрел на него с  чувством выполненного долга.
    - Ну что чувачок думаю УРОК ЗАКОНЧЕН И нам придётся искать себе другую  дорогу, если у тебя конечно не возникло желания прогуляться по местным  достопримечательностям. – Шульман поднял свой рюкзак и прошествовал на всё ещё  глазевшего на круги парня.
    Солнце медленно, словно раненый зверь, катилось в свою берлогу, зализывать  раны дня, разбрызгивая по небосклону ярко алыми, кровавыми брызгами, ползущими по  виднеющимся вдали домам. Словно кто то большой и нехороший, медленно заползал в  душу Вадима и тот тревожно смотрел сейчас вслед СВЕТИЛУ, до последнего стараясь  задержать наступление ночи. Они с Шульманом шли уже больше двух часов, и только  сейчас он начинал понимать весь смысл слова страх. Улица на которой они сейчас  находились, больше не была такой солнечной и уютной, как раньше. Вадим даже  поймал себя на мысли, что те улыбающиеся скелеты в автобусных проёмах окон,  выглядели на этом фоне более привлекательно. Сумрак с каждой секундой захватывал  всё новые и новые рубежи, отрезая одиноко шагавших путников от живого  человеческого мира. Пройдя ещё несколько пролётов, ощущения того, что мрак,  обступивший их со всех сторон стал проявлять несвойственные ему материальные  проявления, намертво обосновалось в голове Вадима. Он не выдержал, и поведал о  своих подозрения идущему впереди Шульману. Тот отреагировал довольно сдержанно,  только чуть прибавив в шаге.
    - Нас, похоже ведут, чувачок. – Не отходи от меня далеко, и всё будет в  порядке. – Шульман перепрыгнул через упавший рекламный щит с зелёными видами  города, направляясь к высотным зданиям, с мрачно чёрными глазницами разбитых  окон.
    - Чёрт возьми!… Одни завалы мать их! - Путь оказался чуть дольше, чем я  рассчитывал. – недовольно буркнул он поворачиваясь назад себя.
    - Живей чувачок шевели булками! – нервно прохрипел он через плечо.
    - Куда мы идём то? – отозвался за его спиной Вадим переваливаясь с тяжёлым  дробовиком на перевес.
    - В одно очень хорошее место чувачок.- Раз уж у нас не получилось добраться  до станции то придётся переждать ночь в самом городе... – он подозрительно  огляделся по сторонам.
    - Самоубийство знаю, но что другое нам остаётся? Не тут же ночевать? –фыркнул он на возмущённый взгляд Вадима.
    - Это конечно не то, на что я рассчитывал но…- на худой конец всё сгодится...  – Шульман снял с плеча автомат и скинув предохранитель, осторожно приоткрыл  скрипящие от ржавчины ворота, ведущие во внутренние дворы когда то жилых домов. В  пробирающей до костей тьме, освещая мокрый асфальт тусклым светом фонариков, они  брели через детскую площадку, стремясь при этом темпе не поднимать много шума от  своего присутствия. Нервы у Вадима были на взводе. –постоянное ощущение, что в  спину ему кто-то непрерывно смотрит, давило как пятитонный пресс. Они спешно  миновали площадку с покосившимся грибком и песочницей, и почти были уже у дверей  подъезда, на который указывал сам Шульман, когда одна из качелей за спиной, где  только что прошёл он сам, тихонько скрипнула под чьим то напором. Вадим  почувствовал, как волосы на его голове медленно встают дыбом. Он только и смог  дрожащим голосом пропищать сзади – Шуульман! - Тот быстро повернулся назад  нацеливаясь вскинутым автоматом поверх пригнувшегося позади него парня.
    Холодный свет фонарика лёг на, одиноко покачивающиеся качели. Зрелище было более чем странное и пугающее.
    - Вот суки! – В наглую прут. Значит их больше чем я думал. – Где то с лева от  детской площадки, из темноты, донёсся жалобный детский плач, подкрепивший его  опасения. Вадим от удивления вытаращил глаза.
    - Шульман, там ребёнок плачет. – Вадим попытался отыскать фонариком то место  откуда доносился звук, но тьма намертво сковывала свет не позволяя проникать  дальше дозволенного. Шульман посмотрел на съёжившего подле него Вадима, и  усмехнулся.
    - Ну как же, ребёнок. Если пойти и протянуть такому малышу руку, он с  радостью ей же закусит! и не подавиться! – Сталкер тяжело выдохнул, в холодный,  морозный воздух облачко пара.
    - Сколько лет прошло, а репертуар не меняется. – так и не допёрли, что уже слишком поздно, в сегодняшнее время на жалость брать. – Не спуская глаз с  площадки Шульман злорадно ухмыльнулся.
    - В общем так. Как только дам команду сигай к подъезду и не оглядывайся, там  на последнем этаже хатка одна есть – жди меня там, а я пока по базарю с этими  немного. Шульман встал расставив ноги для лучшего прицеливания и в его руке  показалась зажатой с торчащим фитилём на ружу, световая граната.
    - Пошёл! – гаркнул он и Вадим, позабыв об усталости что есть сил рванул к  распахнутым в дали дверям тёмного подъезда. Это был самый медленный забег в его  жизни. Фонарь на голове выписывал не мыслимые кульбиты на огороженных цветочных   клумбах, пока он неуклюже рвался к спасительному убежищу, - прочь с этого   проклятого двора! Когда он уже был в подъезде, то не мог не обернуться, чтобы  узнать, как там Шульман. Тот к тому времени тот уже смог поджечь фитиль гранаты и  швырнуть её вперёд. граната дугой полетела прямиком в самый центр детской  площадки, и грохнувшись где то в песочнице, разверзлась на стенах внутреннего  дворика, сотнями ярко алых, мечущихся в разные стороны, теней. Вадим даже смог  заметить, как от этого света, словно от огня в разные стороны, сигануло много  обнажённых, похожих на детей фигур. Прежде чем те успели укрыться во мраке по  краям двора, Шульман полоснул их длинной очередью своего автомата, злобно  выкрикивая что-то вслед. Вадим не стал дожидаться пока догорит спасительный  огонёк, и тьма снова отвоюет спасительный участок дворика, рванул вверх по  лестничным пролётам. Перед его глазами в свете фонаря чередой замелькали электро  щитки и двери когда то жилых квартир. Большинство из них были взломаны самым  разнообразным способом, отчего под ногами постоянно шуршали оторванные деревянные  опилки и куски кожаной облицовки. Не чувствуя ног, он прорывался на самый верх,  по небрежно залитым когда то алой краской лестницам, где его ожидала увесистая,  обитая листами дверь, чуть приоткрытая в глубь тёмной квартиры. На ум пришла  маниакальная настороженность Шульмана, и войти в пустую квартиру с размаху тот не  решился. Автоматная очередь к тому времени, гулко отдававшаяся в стенах подъезда  внезапно смолкла, и он запыхаясь, в ожидании, склонился над перилами. В глубине  послышалось, как в двери подъезда, гулким топотом походных ботинок, ворвался  Шульман. С прыткостью рыси, тот смог одолеть добрую половину этажей, как Вадим  заметил, что с новым скрипом дверей, в подъезд ворвался ещё кто то, неслышный.  Вадим окаменев от ужаса застыл на месте. Там внизу, где только что находились  подвешенные и сорванные с петель почтовые ящики, появилась субтильная фигура.  Выпрямившись на корточках, она внимательно посмотрела вверх, прямо туда, откуда  смотрел сейчас Вадим. Холодный взгляд огромных слепых глаз с разинутом в немом  крике, чёрного рта, недвижно уставился прямо на него. Длинные белокожие руки  существа, цепко сжимали перила, удерживая того на подмятых, мускулистых ногах.  Складывалось впечатление, будто оно готовилось к решающему прыжку, но не смело  совершать его по какой то не ведомой причине. Ластящееся от жира, белое тело  существа, содрогалось под напором мускулов, блуждавших по его жилистому телу. Всё  то время, пока это существо смотрело на него, мимо неслышно проносились босоногие  стайки его соплеменников, ни на секунду не прекращая преследование своей законной  добычи.
    - Закрывай двери! – хрипло задыхаясь орал Шульман одолевая последний пролёт  лестниц, но Вадим будто парализованный стоял у перил и тупо глазел вниз не  предпринимая никаких активных действий на его окрики.
    - ЧЁРТ! – злобно заорал Шульман и грубо ухватив того за рукав, толкнул в  двери. Уже внутри квартиры, Вадим словно проснувшись, неуклюже повалился на  плинтус прихожей, удивлённо наблюдая, как Шульман в это время, спешно закрывал  перед собой сдавливаемую с наружи дверь, на большой стальной засов.
    - Помоги мне завалить проход, быстрее…– он изо всех сил нажал плечом на двери, в тот самый момент, когда , с той стороны на них обрушилась немыслимое количество ударов, разрывающих всеобщую тишину спящего подъезда. Дерзким  скрежетанием когтей по стальной, наружной облицовке не было числа. В подъезде  раздался скулящий плач. Этот звук, словно вывел Вадима из некоего ступора, в  котором он до этого находился, и быстро поднявшись на ноги он стал помогать  Шульману, придвигать большой, увесистый комод, находившийся в коридоре, к самым  дверям. Настойчивое скрежетание продолжалось ещё какое то время. Потом и оно  стихло. Наступила тишина. Вадим одиноко стоял в мрачной квартире, пытаясь  сообразить что делать дальше. Он до сих пор не мог поверить, что первый раунд  борьбы за жизнь в этом суровом мире, был им выигран, но то был только первый  раунд. Вадим даже засомневался, а стоило ли вообще покидать безопасные стены  кремля ради этой странной прихоти, тянувшей его прямо в объятия собственного  дома? Его будто кто-то толкал изнутри, и это чувство вселяло в него странные  опасения, на счёт происходившего с ним до этого.
    - Они ушли? – спросил он несмело косясь на отдающую глухой тишиной, заваленный, дверной проём в прихожей. Шульман с трудом поднялся на ноги и  поковылял к стоящему в большой комнате дивану. Только сейчас в свете фонарика,  Вадим заметил на его потёртых джинсах небольшой укус в ногу, который постепенно  расплывался на синей ткани большим, бордовым пятном.
    - Да, как же! – еле дыша простонал Шульман устало падая на диван.
    - Они нас до самого утра так пасти будут. – он оторвал край какой то цветастой тряпки и стал перетягивать рану.
    - Чёрт возьми! Всё таки достали гады. Видимо стареть стал, прыть не та. – он тяжело задышал от нахлынувшей от пережима раны, боли и лёг на диван. Вадим настороженно прошагал по ковру к затхлой шторке, оглядывая когда то жилую комнату. Тут всё было так, словно её прежние хозяева, совсем недавно покинули её,  не взяв ничего особо ценного с собой в дорогу. На большой тумбе рядом с ним,  стоял огромный телевизор с ультра плоской поверхностью, экран которого покрывала  толстая пелена пыли. Рядом с ним стоял сервант с фарфоровой посудой и стаканами,  не привычно странно сторожащими свет керосиновой лампы в полной темноте. Рядом со  стаканами стояли в рамках фото. На них были запечатлены неизвестные Вадиму люди,  в самый радостный момент той, ускользающей во мраке, жизни. Он осторожно  придвинулся к окну и отодвинув в сторону занавеску, попытался разглядеть в  сумраке детской площадки тех, кто их преследовал.
    - Зря стараешься. – кряхтя поправляя под собой подушку, и зажигая большую керосиновую лампу, кинул ему Шульман.
    - На то они и Ведуны. Ты их видишь только тогда, когда они нападают, а всё оставшееся время, они просто ждут. Многие называют их ещё «дети ночи», но это кому как нравиться. Итог всегда один – встреча с ними, это полная сам понимаешь  что. Нам придётся здесь переночевать, а завтра утром тронемся к Чкаловской. – Он  тяжело дыша опрокинул голову назад, и это сильно насторожило Вадима.
    - Ты уверен, что сможешь завтра идти? Вадим внимательно осмотрел сдавленную рану на ноге у Шульмана.
    - Тот ничего не ответив, молча сдёрнул крышку с фляги, сделал глоток и затем  плеснул её содержимое на рану. – это вызвало у него непродолжительную агонию,  после которой он снова посмотрел в глаза Вадима.
    - Не знаю, чувачок, не знаю. Если нет заражения, то всё будет в ажуре.  Доберёмся до вокзала, там меня подштопают, а если я заражён, тогда… тогда …- он  сплюнул на ковёр рвотным сгустком и обессиленно упал на подушку, и больше не  произнёс ни слова. Так прошло три часа. Странная агония Шульмана только набирала  силу и сомнений у Вадима больше не оставалось – тот был заражён. В памяти, сразу  всплыли слова полковника. –«Нет вакцины –только твоя кровь». Вадим с состраданием  посмотрел на мучащегося на диване Шульмана, потом на свои руки. В голове крутился  немой вопрос –что делать? Он медленно поднялся на ноги и осторожно проследовал на  кухню по пустому коридору. Наткнувшись в темноте на выключатель он не  задумываясь, почти по привычке щёлкнул по нему вниз. Как и ожидалось – ничего не  произошло. Свет не зажёгся, но чего он ожидал? Вадим искренно удивился тому, как  много в его жизни значила такая простая неощутимая вещь, как электрический ток.  Лишённая его, квартира будто испускала с его утратой, собственный дух, и теперь  всё вокруг него блистало в тусклом свете зеленоватой луны, совсем другими, не  радужными и уютными красками. Он мог рассеять это ярким светом своего фонаря, но  стоило ли это делать? –мало ли всякой нечисти болталось ещё там, во мраке спящего  дворика, а новых гостей по крепче, та баррикада в коридоре точно бы не перенесла.  Вадим вошёл в двери кухни и у перевшись за стоящий в темноте холодильник,  посмотрел на диск луны в зашторенном окне. Где то в глубине дворов в этот момент  раздался щемящий душу окрик… не человеческий крик… в соседнем подъезде скрипнула  дверь… и всё смолкло… будто и не было ничего. Вадим немного помедлил. Сердце  забилось с утроенной силой и ему просто захотелось упасть на пол, и забиться в  угол, сдавив руками, от этого безумия звуков, уши. Не слышать этого крика, не  слышать вообще ничего… оказаться сейчас дома, и проснувшись в своей кровати  послать весь этот дурацкий бред.
    Из последних сил Вадим заставил себя сдвинуться с места. Это далось ему с большим трудом но он понимал что паниковать сейчас было делом крайне не перспективным и гиблым. На ощупь, продвигаясь вперёд, он пошарил над раковиной, и  прилегающей к плите столешнице. Выбрав из доступного инвентаря самый наточенный  из всех ножей, он немного подумав, резко полоснул себя по руке. Тёмная струйка  багровой крови медленно потекла в подставленную им кружку. Он сощурился от боли в  образовавшейся ране. С его глаз полились слёзы, но он прекрасно при этом понимал,  что эта жертва, на которую он шёл, единственное, что он мог сейчас сделать, чтобы  спасти Шульмана и себя в том числе. Он выдавливал кровь столько, насколько  позволяло его терпение. Вернувшись в комнату, Вадим первым делом приподнял голову  уже начинавшего бредить, бледного сталкера, и подставил к его губам этот,  наполненный разбавленной кровью стакан. Тот, смахивая со лба пот, странным  взглядом посмотрел прямо на него, в котором читалось что-то дикое, почти  звериное, и лишь затем на подставленную кружку. Пить чистую кровь у него не   получилось, как тот не старался и тогда Вадим прибег к хитрости. Разбавив  содержимое коньяком из его фляжки, он снова подставил её под его нос. На этот раз  всё пошло куда лучше. Сделав один глоток, тот уже не мог остановиться. Значит кое  какие из инстинктов всё же не могли просто так сдаться животной природе – подумал  Вадим. Испив всю кружку до дна, Шульман внезапно провалился в сон. Самому же  Вадиму в эту ночь было не до сна. Он провёл её настороже, постоянно прислушиваясь  к каждому шороху, к каждому порыву ветра за окном. Последним чутьём, он ловил  вздохи этого странного города, вжимаясь в обнимку с дробовиком в мягкое  гарнитурное кресло. С наступлением полуночи, город заметно преображался. Этого  нельзя было не заметить. Множество новых, неведомых обитателей мёртвого города,  коротавших день в своих убежищах, с наступлением полуночи неспешно выползали на  свою законную охоту в поисках новой пищи. От этих странных звуков, издаваемых ими  в подворотнях, по спине Вадима постоянно бежали мурашки. Он отчётливо слышал, чей  то стон в темноте за качелями. Похоже Шульману всё же удалось ранить одного из  ведунов, и тот ещё долго хрипел на детской площадке в предсмертной агонии. –  Кому-то из них двоих суждено было умереть, этой ночью, и Вадим молил бога, чтоб  это оказался не Шульман. Перед тем, как он провалился в сон, он мог поклясться,  что снова видел тот яркий свет из которого, протянув ему навстречу руки, шёл его  отец. Он звал его домой. Вадим не выдержал и с криком бросился к нему навстречу,  всем своим телом борясь с зеленоватой пеленой окутывающей почти всё его тело.  Когда он почти был готов дотронуться до него, пространство разрезал сильный звук  и чья то гибкая скользкая рука ухватила его за запястье. Он резко проснулся  инстинктивно хватая лежащий неподалёку дробовик. За окнами было уже утро.  Напротив сидел усталый, но всё же живой, Шульман и тряс его за плечо. Вадим  растерянно посмотрел на него и заметил, что тот почти как обычно, сидит на диване  и дотошно перебирает содержимое своего рюкзака.
    - Как твоя рука? – он вполне участливо, почти по родственному кивнул на его  перебинтованную руку. Когда тот сумел так окончательно замотать не нарушив его  сна, для Вадима так и осталось загадкой.
    - Ничего, заживёт. – спокойно ответил он, впервые за эти сутки по настоящему  расслабляясь.
    - Ту ты парень и выдал! – восхищённо прохрипел Шульман доставая из рюкзака  банку с тушёнкой и хлеб.
    - Парень, да я тебе жизнью обязан за такой финт! Подумать только, а я ведь  думал что ты просто так мне брехал про свою кровь, ради ходки. – Вадим удивлённо  посмотрел на него.
    - Если думал, что я врал тогда, почему взял с собой? – Шульман мягко  улыбаясь, достал консервный нож и принялся вырезать в банке круглое отверстие.
    - Взял потому, что не хотел, чтобы из-за меня кого-то на ремни пускали и я  хоть и косвенно являлся тому виной.. –Он взглянул на Вадима, тыча в его сторону  консервным ножом.
    - Ты думал что те ребята просто так тебя оставили бы, после того заявления  там в баре? Многие из них предприимчивые люди, некоторые вообще готовы мать  родную продать за хороший куш. А ты вот сам позволил! – Шульман поставил одной  рукой между ними табуретку и разложил бутерброды.
    - Тогда зачем тебе нужно везти туда, куда никто из ваших никогда не ходит? В  чём смысл? – Водила почесал голову.
    - Да просто очень хотелось самому узнать что там, за Мкадом. Про эти места  многие треплют языки а реально бывавшего там человека я никогда не встречал ещё.  А тут ты с таким предложением. Подумал –может судьба? Я сам, честно говоря  поразился сначала. Думал псих какой то. –Ну никогда не видел человека, который  просто так –по своей воле, так горячо рвался бы за красные стены. В основном всё  наоборот. Нелегалы в кремле явление сложившееся. Их постоянно ищут местные  команданте, сажают на грузовики и вышвыривают за седьмым километром. У них то там  на счёт ценности человеческой жизни свои «Гуманные» порядки. Те очухаются и снова  готовы на всё, только попасть назад – вот такой круговорот воды в природе. – Ну  ты парень, - ты дело особенное. Не читал простому нелегалу. Подумай сам – мы  таких дел вдвоём наделать можем. Ух! – Шульман задёргал кулаком.
    - Я подумаю над твоим предложением, только после того как побываю дома. – Шульман на его глазах скривил лицо.
    - Да какой ещё дом. Тебе что двести лет отроду? Как ты можно называть домом  то место в котором когда то жили твои предки?
    - Там нежили мои предки, там я сам жил – тревожно фыркнул Вадим.
    - Ну, как сам знаешь. – подозрительно покосился на него Шульман, решив не  продолжать такую болезненную для Вадима тему.
    Вот блин, забыл у меня же офигенная вещь тут была припасена! Щас принесу. –  он тяжело поднялся с дивана и зашагал на кухню, где послышался скрип открываемой  дверцы холодильника. Вернулся он в комнату уже с зажатой в руке какой то жестяной  банкой.
    - Что это? – полюбопытствовал Вадим и Шульман молча и не без напускного   пафоса, опустил в самый центр табурета банку с зернистой икрой. Вадим тупо  посмотрел на банку с давно истёкшим сроком реализации, но так и не сообразив в  чём собственно подвох, решил поддержать Шульмана.
    - Вот она родимая! - Именно для такого случая берёг. - Он с высунутым языком  отодвинул назад крышку банки и их глазам предстали горящие изумруды икринок.
    - Представь, нашёл случайно в руинах какого то продуктового магазина на  окраине. Думал обменять, но потом передумал. – Один раз всё таки живём, верно? Я  никогда ещё не пробовал такое а ты? - Шульман обтёр острие ножа об одежду и  запустил в банку. Вадим подняв брови изумлённо уставился на то, как бережно  Шульман возился с этим артефактом древности.
    - Прикинь себе, чувачок, за одну такую банку, на кремлёвской барахолке целый  автомат, а того и лучше – целый пулемёт срубить можно! – Вадим от удивления  разинул рот. Теперь эта маленькая баночка казалась ему не таким уж и простым  деликатесом, и брать её, он посчитал более чем кощунственно, но сам Шульман был  не приклонен, и тому пришлось впихнуть в себя, ради дружбы, пару таких чудесных  бутербродов. Трапеза была на редкость калорийной и жирной, так что кода они  прикончили банку, силы были почти восстановлены и чётко экипированный и  подтянутый, несмотря на вновь бинтованную рану, Шульман стоял в своём обычном  приподнятом настроении посреди комнаты, ожидая, когда будет готов сам Вадим.
   - Ну что, пора в путь. – кивнул он и к удивлению Вадима, развернувшись в противоположную от заваленных дверей сторону, начал отщёлкивать один над другим,  шпингалеты на дверях ведущих на балкон.
    - Мы разве не там выйдем? – показал ему на двери Вадим, на что Шульман  отрицательно покачал головой.
    - Ведуны очень хитры и могут устроить засаду в пустых квартирах. –там тьма,  даже днём, а они её ох как любят. Но мы то хитрее их верно? – Он подмигнул  Вадиму, и отворив балконные двери огляделся по сторонам. Сам балкон выходил  окнами на внешнюю сторону проспекта и от того с его обзорной площадки в глаза  кидалась добрая половина города.
    В самом углу, под большой кучей коробок, нарисовалась складная лестница,  которую Шульман тут же расправив, поспешил водрузить к внешней стене дома. Сама  лестница оказалась чуть ниже того места, где располагалась крыша, но Шульмана  этот факт похоже не смущал. Удерживая лестницу руками, он повернул голову к  Вадиму.
    - Что, я должен лезть туда? – запротестовал тот, но Шульман только фыркнул в  от на это.
    - Да не дрейфь ты, чувачок. Ничего с тобой не случиться. – Он отошёл в  сторону и Вадим с осторожностью вступил на ступеньку. Постепенно преодолевая  себя, он поднимался вверх, с дрожью в коленках изредка кидая косые взгляды то  вниз то вверх. Козырёк крыши был сейчас так близок, что казалось до него можно  было дотянуться рукой, но это также сулило ему и потерю драгоценного равновесия и  неминуемую смерть от падения с десятого этажа.
    - Давай, чувачок. Я знаю у тебя получиться! – хрипло орал Шульман где то  внизу, но его было плохо слышно от постоянно набегавших сильных порывах ветра.  Вадим сделал над собой усилие и осторожно выполз почти брюхом на разогретый от  солнца гудрон крыши. Он осторожно привстал, чтобы оглядеться и понял, что не зря  так долго до этого, преодолевал свой страх. На верху было просто потрясающе. Под  ярким солнцем, падающим своими лучами на безликие серые здания, его со всех  сторон окружал город, только в нём теперь не было того удушающего смога от  выхлопных газов, который был обычным делом в это время года, тогда, в совсем  другой жизни. Он сделал глубокий вдох кристально чистого воздуха, и ему сделалось  удивительно легко и свободно. Будто в странном сне, весь этот мир на мгновенье  оказался перед ним, как на ладонях, и всё стало ясно, и понятно. Он ничего  подобного раньше никогда не чувствовал, и потому замерев на месте, оглядывая эту  необычную панораму с высоты десяти этажки, ему казалось, что ничего страшного с  этим городом не было никогда, да и не могло быть… Хотя это было совсем не так. У  края крыши, позади него послышалось кряхтение заползающего на крышу Шульмана.
    - Ну и работёнка! Ползаешь, ползаешь, а богато всё равно не живёшь. – Недовольно  прохрипел тот, откидывая одной ногой подступающую к стене лестницу, обратно на  балкон. Та со звоном упала на площадку балкона где то внизу, напомнив что путей к отступлению больше не предвиделось. Шульман с трудом поднялся на ноги, и поддёрнув болтающийся на спине автомат, похрамывая на больную ногу,  пошагал вдоль разбросанных кругом антен. Вадим двинулся за ним следом, то и дело  кидая взгляды, на далёкий вид заброшенного, тлеющего долгие годы, в полном  одиночестве, города.
    Вадима сильно поразил масштаб катастрофы, и от того, он пристально  вглядываясь на лежащий неподалёку изрытый ямами проспект, долго и упорно о чём то  думал. Яркое солнце кидало редкие тёплые лучи. Вадим шагал за сталкером по крыше  между согнутых антен, Внезапно в его поле зрения, со стороны того, что когда-то  именовалось Покровским бульваром, появился какой то бронированный, жёлтый  транспорт. Ему захотелось помахать и выкрикнуть ему что-то с крыши, но Шульман  быстро обернувшись просек его глупую выходку.
    - Ты что совсем охренел? – затыкая ему рот, зарычал он.
    - И что такого? Там же люди.-Они нас подбросят. – недовольно запротестовал  Вадим, то и дело кидая на проспект недоумённый взгляд..
    - Эти люди с радостью свинтят тебе башку, похлеще ведунов. –оборвал его Шульман, опуская его на колени.
    - Видишь их бортовой герб? – он достал из рюкзака бинокль и всучил его  Вадиму. Тот быстро посмотрел на несущуюся вдалеке переделанную под корень  маршрутку марки Газель, оснащённую для большей устойчивости, большими биг  футовыми колёсами и пулемётным орудием в башне. Машина с проворностью вездехода,  лёгко подпрыгивала на рытвинах, выпученного наружу асфальта, настырно проносясь  мимо высотки, на крыше которой они находились.
    - Видишь красный треугольник на борту? – дотошно настаивал Шульман. Вадим  навёл резкость, пока маршрутка была в пределах видимости.
    - Ну, вижу что-то подобное. – Шульман фыркнул за его ухом.
    - Это красная бригада. Отморозки те ещё. От них лучше держаться подальше. – Они в основном живут за счёт того, что ловят ещё на подступах к городу, одинокие  грузовики зазевавшихся сталкеров и затем потрошат их на чём свет стоит. На выходе  им мы конечно нафиг не нужны – улова нет. Но бывают и исключения. Тогда лучшее,  что можно сделать при такой встрече, это по быстрому сделать ноги. – Шульман  бросил в след уносившейся вдаль газели ненавистный взгляд и пошагал дальше. Сам  Вадим немного проводив скрывавшийся в пылевом облаке машины, отряхиваясь побрёл  за ним.
    - Шульман, а почему на той стороне так много разрушенных зданий, будто после  бомбёжки? – поинтересовался он как бы ненавязчиво.
    - За это безобразие, ты нашим воякам большое спасибо скажи- бросил в ответ  Шульман поднимаясь.
    - Когда-то давно. Когда положение было совсем уж печальным. Те не долго думая  взяли самое мощное что у них имелось в арсенале и бабахнули по тем местам, где  разведка докладывала о большом скоплении этих гадов. Только не подумали, а может  просто не захотели подумать, о тех честных гражданах, которые в этих домах тоже  вели свою –локальную войну за выживание. Монстров то они уложили одной левой,  правда те позже легко оправились от такого поражения, а вот с людьми вышла  ошибочка. Вот из-за них, мы сейчас и носимся все как угорелые по тупикам и  завалам, выискивая самые короткие лазейки среди улиц, потому что кушать хочется  всегда, а полезного хлама на окраинах на всех всё равно не хватает.
    Крыша, по которой они сейчас шагали, удивительным образом сообщалась с другими крышами соседних домов небольшими узкими самодельными мостами, и Вадиму  на миг показалось, что этой нескончаемой тропинке, идущей среди вентиляционных  башен, вполне по силу было вывести их чуть ли не до самой площади вокзала.
    - Шульман, а тебя как вообще по имени звать? – нагнувшись вперёд себя, Вадим попытался пролезть следом за сталкером, под длинным клубом проводов, свисающих  между зданиями. Делать это им приходилось часто, и от того спина Вадима довольно  ощутимо ныла, под увесистым грузом боеприпасов, которыми из холодильника, густо  нагрузил его Шульман.
    - А не слишком ли много, чувачок вопросов ты задаёшь? Всё таки какой то ты  странный. Не от мира сего – кто вообще у сталкера имя спрашивает? Кому оно нужно.  Ну, допустим Олегом звать и что это тебе даёт?? С таким именем как у меня,  человек сорок по всему городу может отыщется, а Шульман он такой один. –  догоняешь?
    - Имя это отражение души человека. Его нельзя недооценивать. Ведь недаром  раньше даже по истечении определенного возраста, у некоторых народов было принято  менять его, - Вадим еле заметно кивнул головой, на что Шульман хмыкнул, продолжая  утюжить ботинки, по нагретому гудрону плоскости.
    - Это зачем это? – кинул тот через плечо.
    - Для того чтобы обмануть смерть. – Шульман резко захохотал.
    - Довольно умно чувачок, нечего сказать. Но и людей запутать таким можно.  Никто ведь не отзовётся на помощь, если не будет уверен, с кем конкретно дело  иметь придётся. Кстати, тебе тоже бы неплохо какую нибудь кличку взять –как никак  по городу со мной лазишь.
    - Ну и какую же? – живо отозвался Вадим. Шульман только покачал головой,  перелезая через проволочное ограждение.
    - Ну, тут подумать нужно. Кличка у сталкера должна быть ёмкая и отображающая  саму его суть.
    - Значит, всякое там вроде «Рембо» или «адский разрушитель» не пойдёт? –  предложил на его суд, Вадим.
    - Ну это ты загнул конечно. –какой из тебя рембо? Скорее истребитель  тараканов в ближайшем мотеле. Тут нужно брать что-то чёткое. Ты чувачок зелен  пока, чтобы крутого из себя по началу строить –так и прихлопнут недолго.
    - Но как тогда быть? – Вадим огорчённо опустил голову.
    - Не вешай нос, - Бывает прозвище само находит своего хозяина и приклеивается  к нему на всю жизнь.
    - Дак значит «Шульман» это не твоя настоящая фамилия? – мелькнуло подозрение  у Вадима.
    - Почему так сразу и не моя? – возмущённо обернулся сталкер.
    - Меня когда то ещё молодым, когда я ещё только начинал в город с караванами  ездить, часто просили что-нибудь сыграть на скрипке, которой я на площадях на  хлеб себе зарабатывал. Солдатам так полюбились мои арии, что те в шутку что ли  прозвали меня Шубертом.
    Солдатам так полюбились мои арии, что те в шутку что ли прозвали меня  Шубертом. А потом, постепенно эта кличка переросла в Шульмана. От Шельмы недалеко  потому что. Так и приклеилось.
    - Шульман резко остановился у края, и повернувшись к нему лицом, заявил. –  будем спускаться тут. – Вадим посмотрел вниз и ахнул. Сбоку от крыши до самой  земли спускалась еле заметная, старая пожарная лестница. По ней то в следующие  несколько минут им нужно было спуститься вниз. Он тяжело вздохнул от наплыва  чувств, но в панические настроения впадать не стал. – Опыт всё таки кое какой уже  у него имелся. Сам Шульман, пока тот задумчиво глазел вниз, уже успел оперативно  затянуть на рюкзаке лямки и спрыгнув с размаху на шаткую ступеньку лестницы,  обхватил обеими руками перила. Начинался утомительно медленный спуск назад, к  бренной земле.