Премия доминанта

«Доминанта» была учреждена в 2011 Новым мюнхенским форумом искусств «Диалог», литературно-художественным журналом «Доминанта» и Изда­тельством Отто Загнера Мюнхен. Премия присуждается «За выдающиеся открытия новых эстетических принципов в литературе и музыке». В 2011 году премии был удостоен писатель, эссеист, издатель и переводчик Борис Хазанов (Мюнхен). В 2012 Приз Доминанта получил музыкант, пианист и педагог Ромуальд Ноль (Штутгарт).

В 2014 году Лауреатом Премии «Доминанта 2014» стал мос­ковский поэт, философ, эссеист, критик и издатель Константин Кедров. Один из ведущих поэтов современной России, создатель термина Метаметафоры и философской теории Метакода, Кедров является лауреатом многих престижных интернациональных Литературных премий.

После приветственных выступлений Художественного руководи­теля Мюнхенского форума искусств «Диалог», шефа-редактора журнала «Доминанта» писателя Семёна Гурария и поэта Вадима Перельмутера, прозвучали стихи и эссе Кедрова в авторском исполнении на русском и в переводах на английский, французский, немецкий, испанский, датский, венгерский, турецкий, китайский, японский, сербский в исполнении Мелание Ли, Ханы Херрманн, Сесилии Куттер, Инес Хёпфль, Эллен Зайдели, Мириам Фриис, Антона Рёра, Эдуардо Наварро, Фредерика Розенштадта, Тимура Эке, Жюльена Хебенштрайта и др. Тёплой, творческой атмосфере вечера и большому успеху у публики способствовали в немалой степени и музыкальные посвящения Кедрову молодых композиторов Жюльена Хебенштрайта и Вольфганга Шинковски. В целом же творческий вечер Константина Кедров убедительно показал необходимость постоянного продолжения и углубления творческого диалога между немецкой и русской культурами, вдохновляющего на новые открытия и расширение горизонтов.
— Norbert Preu;


Семён Гурарий
Лаудацио (Торжественная речь)
по случаю присуждения поэту Константину Кедрову
Литературной премии «Доминанта 2014»

Не случайно сегодняшний вечер мы начали с произведения Брамса «Соловей» написанного на тему русского композитора Алябьева. Ведь заполучить в гости соловья – редкость. А в том, что наш сегодняшний гость Константин Кедров истинный Соловей, мало кто сомневается. Его неистовые трели, дразнящие пощелкивания, дерзкие посвисты слышны не только в ночном лесу, но и практически на всём поэтическом пространстве нашей планеты. Он баловень природы в том смысле что природа ему покровительствует. Поэтому он и творит как и сама природ, не думая о правилах. И в итоге открывает новые горизонты и смыслы.


На первый взгляд безудержная поэзия Кедрова посмеивается над архитектоникой стиха, то совпадая с ней и ей же изменяя, то нарочито подчёркивает свою зависимость, то внезапно затуманивает все каноны, расплывается в хаотичном нагрoмoждении, смещает привычные центры тяжести. Да и частенько попросту водит читателя за нос.

Может быть потому, что природа мироздания проступает в его стихах под бесконечными масками – она для него и единство всего и торжество всего случайного. Когда Существенное обнаруживается в неприметном. И наоборот, когда абсолютно проходящее разрастается до наиважнейшего. Когда амбивалентная реальность одновременно прибежище и чужбина, враждебна и спасительна, властительно владеет и прислуживает. Но реальность эта всегда рядом с поэтом и вокруг него. Когда простота и сложность теряют привычные разграничительные параметры и обретают новое измерение. Как в этом, может самом известнейшем четверостишье:

Земля летела
По законам тела
А бабочка летела
Как хотела.

Впрочем, сам поэт сказал об этом ещё точнее:«Метаметафора — это метафора, где каждая вещь — вселенная. Такой метафоры раньше не было. Раньше все сравнивали. Поэт как солнце, или как река, или как трамвай. Человек и есть все то, о чём пишет. Здесь нет дерева отдельно от земли, земли отдельно от неба, неба отдельно от космоса, космоса отдельно от человека. Это зрение человека вселенной.»

Кедров не пытается читателей одурманить или ошеломить. Просто надеется сделать из них сотоварищей своих взглядов. Он утверждает, что «если слова в тексте любят друг друга, значит стихи».

Без сомнения, мы смогли бы описать кривую его так называемой поэтической карьеры. Но смысл не в этих пусть и значимых фактах биографии. Мне сдаётся, что если бы внешние события его жизни были бы другими, суть кедровской поэтической мысли всё равно не изменилась бы. Истинная поэзия не позволяет приручать себя в зависимости от обстоятельств. Она ускользает от тех, кто к этому стремится.

Ещё во времена Платона утверждали о существовавшей вражде между философией и поэзией. Не вдаваясь в подробности, скажем, что философия Кедрова настолько срослась с языком, что только там и обретает своё бытиё.

И в тоже время его поэзия не в состоянии пренебречь заключёнными в ней философскими истинами.

Философ или поэт говорит так о времени:

«Куда важнее узел из пространств
Творящий неизведанные связи –
нить времени, связующая нас
в сплошной узор из зазеркальной связи»

Прежний мир неумолимо исчезает. Мы теряем пусть и иллюзорные, но общепринятые связи.

Возникают не только новые миры. Возникает каждодневно новый опыт того высшего порядка с которым мы не можем совладать. И только благодаря таким редким талантам и мыслителям как Константин Кедров, которым удаётся этот новый порядок художественно засвидетельствовать, мы посильно приобщаемся к новому пониманию, а значит невольно пытаемся избежать распада."

Поэт Вадим Перельмутер отметив заслуги К.Кедрова в создании новой поэтической школы метаметафоры, завершил церемонию награждения цитатой из Вергилия: "Славен Гомер, увенчанный Римом, но не менее славен Рим, увенчавший Гомера". Именной приз в виде зеркальной бутылки Клейна из стали илюстрировал основную идею К.Кедрова: "Человек-это изнанка неба-Небо это изнанка человека", прозвучавшую во время награждения на немецком, французском, испанском, китайском, японском, финском, сербском и русском.