Мы все не промах! Оторви да брось!

      (Предыдущий фрагмент "От любви до смерти шаг. Прованс 16 век":
                http://www.stihi.ru/2015/10/09/8141.)

–...Сударыня! Да вы ж меня спасли,
вернули пульс и вообще весь тонус!
Жаль,  плАтье  для меня не запасли.
В запачканном же – с  места  я не стронусь!

  А вы настолько жалостливы впрямь,
что бросить тут меня теперь не в силах!
Где  вЫ,  там для меня и Божий храм!
– Но Божий храм не для ушей ослиных.

– Меня ваш  гОлос  к месту пригвоздил!
Ну а осла легко сманить морковкой.
– А вы слыхали, как поют дрозды?!
В  подмЁтки  не гожусь я им сноровкой!

– Мне молвите – я думал – подрасти,
тогда, мол, снисхожденьем и тусовкой               
меня не обойдёте, обольстив.
– К девичьей чести вы всегда с издёвкой?
Пикантный подавай враз  вам мотив!

– Подходит вам любая поза телу.
– Вы падки на амурную затею?
Похоже, с вами, рьяный вы бахвал,
от невниманья я не оскудею!

Не  отряхнУвшись  даже, сразу к делу?
– Будь я священник, я бы паству звал –
вас слушать, словно ангела! Балдею…
Но в мыслях близок я к грехопаденью.
Насколько хороша у вас вуаль,
настолько же, небось, и вы под нею!..

– На улице вуалью я  парней злю…
На миг взглянул бы – счастье враз урвал!
На  грудь  пока глядите. Не облезу.
Влюбились?  Мучьтесь,  если вы не враль!

При этом попадёте вы не в рай!
– Я  пьЯн  от вас! И это ведь на трезву
башку!            – Видать, зашиблись через край.
Как говорят, Судьбу не предрекай!

– Наверно, голос непорочной девы
звучал в миру не хуже, чем у вас.
– Вы помните хотя бы  кто  вы,  где  вы?
Иль ваше словоблудие – лишь фарс?

– Я Пьер. Слуга баронского гвардейца.
Пока что  пАж,  по молодости лет.
¬– Всего лишь паж? Хорошенькое дельце!
Уж очень длинный носите стилет.

– Вес, как у шпаги! Я ведь лошадиной
выносливостью  обладаю, но…
я слаб до женщин. Принцип домино.
– Я угадала? Ножны не с жердиной?

– Вот зоркость! Да, стилет мой   тОже  длинный.
Всем, чем владею, пользуюсь давно.
Меня узнав, исходит на говно
вахлак, иль  гугенОт  какой голимый.

Отец, не щедрый к младшим сыновьям,
не обделил меня здоровьем, силой.
– Стилет, сказали,  тоже  длинный? Вам
язык достался, стало быть, длиннее?
– Смеётесь, как над отпрыском плебея!

Я дворянин! Камзол мой нов, не рван.
Клинком,  перОм  владею – ветеран.
Учён в письме. Почитывал   РаблЕ я.
Во всё вникаю, кто бы что ни блеял.

Чтоб быть всегда при славе, при деньгах,
в бою стою я твёрдо на ногах,
ору не хуже всех лужёной глоткой,
а в гущу драки пру своей охоткой.
– Я  видела,  как вы тверды. Ах-ах!
Упали пред старухой-гугеноткой!

Ничком! Не ощетинившись ежом!
Каким ж стали б вы за  рубежом
словесных пререканий с той пираньей?!
– Старуха не  причём  была. Фу! В  рай ли
возьмут  такУю!   Пышет всуе злом!

Отвлёкся я на  спУтницу  её.
На ней, представьте, не было вуали.
Открытостью не всех лиц умилён,
такой лик пропустил бы я едва ли.

Тут искра красоты, не  прОсто   вид!
Замечу и с земли я, и с балкона.
– Так в этом-то для вас и состоит
наверно, служба в гвардии барона?

– Сурово по-гвардейски целый год
я делал то, что делал мой хозяин:
между селений (или их развалин)
разбойников гонял и тех господ,
кто в чём-то был к барону нелоялен,
и кто налоги не платил с окраин.

Законы – это вам не домострой!
Людские тяжбы – не пустые склоки.
Вот для примера случай вам простой.
В одну деревню, где не платят в сроки,
барон расположил нас на постой,

чтоб  сам  себе всего отряд  нашкрябал.
Сельчане, мол, узнайте груз масштаба
сердитости, коль страх вам нужен в кровь!
Мол, вы тупей всех прочих мужиков?
Мол, вас в делах налогов душит жаба –
барону не отдали ни  шиша бы?
Вот вам десяток ражих остряков
прожорливей, чем сотня вахлаков.

На старосту, что ведал всем в деревне
сошло с приходом нашим озаренье.
Забыв, как рассуждать сто раз по сто,
расчёт он сделал вмиг на удивленье.
во сколько обойдётся наш постой,
коль вырвемся все сразу на простор.

У всех ли старост чуйка на мороку?
Считая на с по душам и коням,
Наш староста, представив цену дням,
в момент, собрал, что нужно по оброку,

чтоб тут же принести с поклоном нам,
причём с живым довеском. Подоплёку
раскрыл он командиру, а в обман
(подвох из совершенно неучтённых)

не  вник Жан по наивности в верчёных
словесных оговорках. В общем, жбан
отличного вина и шесть девчонок,
в деревне наилучших и «учёных»,
с собой нам предложили. Хитрый план

вот в чём тут заключался. Чтоб деревня
(до нас такая тихая намедни)
была совсем покинута немедля,
красоток в услуженье на весь путь
отдали нам до города. Нам – блуд,
а девкам – путь обратный до деревни.
Телега, возчик (дед какой-то древний)
заранье обговаривались тут.

Казалось бы, барон и мы довольны.
Деревня позабыла гнёт долгов,
востребован налог, а мы проворны
по части задиранья подолов.
И крепкое вино – в числе даров.

А так ли уж был в щедрости безбрежен
угодливый наш староста-добряк,
снабжая нас покладистым кортежем,
желая всяких радостей да благ!

И вот уже в пути до нас, на диво,
дошло быстрее, чем до командира:
зачем же так стремительно был рад
селение покинуть наш отряд!

На девочек купились, на даренье?!
Назад на полпути не повернём,
но если бы остались мы в деревне
подольше, упилИсь бы и вином,

и девки  вообщЕ  все были б наши,
и даже их ядрёные мамаши
во всех дворах, вплоть даже до старух.
И староста, хитёр да толстобрюх,

от нас не уберёг бы зрелых дочек,
возможно, что в мечтах до нас охочих.
Мы старосту услали бы, чтоб – ух! –
обрадовать не раз за день, за  ночь  их…
А вообще-то средь вояк и прочих
мы все – не промах! Оторви да брось!

– За целый год вам выжить удалось…
Наверно, Бог щадит таких зелёных.
С хозяином вы ходите в героях?
– Ну, рисковали  вместе  мы…  да врозь
отдачу  получали в геморроях…

Мы – звери, с точки зренья посторонних.
Свирепым быть чревато для здоровья,
но я – боец, прославленный молвой.
– Герой из вас не только юморной.

За воинские будни вы горой?
Тут либо пуповина, либо тяга.
  Свирепы  вы. А с виду – симпатяга.
– Могли б налюбоваться   дома мной…
Тут за спиной услышал Пьер:      – Малой!
  Эй, Пьер! Ты что там  дЕлаешь,  бродяга?!

  Ты принял мой наказ, чтобы начхать?! –
Жан молнию метнул из недр ока. –
  Мчись  по делАм,  на улице не трёкай!
   Моих ты тумаков ждёшь, как наград?!

С досадой оглянулся Пьер назад.
Его хозяин Жан с какой-то тёткой,
не разделяя пажеский азарт,
смотрели на него отнюдь не кротко.

– Мчи, Пьер! Не жди повторного упрёка!..
Моник, нагнали мы с дуэньей вас,
а тут вдруг вы… и паж – какой-то фарс!
Вновь ревность предпочтя другим порокам,
чуть Пьера не  зашиб  я ненароком.
Я выжить парню дал последний шанс,
чтоб пообтёрся  в городе с народом...

                (продолжение следует)