Люди сходятся друг с другом
не затем, чтоб песни петь,
каждый день ходить по лугу
и на звёздочки глядеть.
Это тож имеет место,
но не слишком, через край, –
лишь пока жених с невестой
не попали в сущий рай.
И хотя, когда он познан,
там исхожены пути,
тоже, в общем-то, не поздно
за цветами в луг идти.
Но то дети, то работа,
то ремонт, то огород…
В жизни всякая забота
тянет в жёсткий оборот.
Жизнью жизнь не зря зовётся:
то, как пряник, то, как плеть.
И откуда всё берётся? –
одному не одолеть!
Потому стремятся в паре
вместе к финишу шагать, –
будь то нищие иль баре,
но друг другу помогать,
и растить своё потомство,
ставить на ноги его.
Так шагает от знакомства
до погоста большинство.
Люди сходятся друг с другом...
© Copyright: Исаак Нюренберг, 2015
Свидетельство о публикации №115113007159
Свидетельство о публикации №115113007159
Рецензии
жизнь так мимолётна...
только б жить- а уж старость...
средь залегшей пехоты-
как нас мало осталось...
http://www.stihi.ru/2015/12/13/4940
Эдуард Кукуй 13.12.2015 13:19 • Заявить о нарушении
только б жить- а уж старость...
средь залегшей пехоты-
как нас мало осталось...
http://www.stihi.ru/2015/12/13/4940
Эдуард Кукуй 13.12.2015 13:19 • Заявить о нарушении
Навеяно "Аэропортом". Из "Курортных воспоминаний"
* * *
Аэропорт в Адлере
Сколько встреч и разлук знает аэропорт!
Сколько видел улыбок и слёз!
У меня ж на щеках не слезинки, а пот,
а на сердце, похоже, мороз.
Как-никак три недели мы были с тобой,
Здесь на море мы сблизились очень.
Хоть, конечно, не стали одною судьбой,
но ведь знали мы страстные ночи.
На какое-то время в себе сохраним
бывшей близости очарованье.
А потом быт и всё, что повязано с ним,
это вычеркнут до основанья.
Оттого и на сердце морозец в жару:
навсегда расстаёмся с тобою.
Объявляют посадку. Кончаем игру,
что зовётся курортной любовью.
60-е годы
Есть ещё очень и очень... Вот ещё одно из них:
* * *
Аэропорт, похожий на улей;
люди как пчёлы; немыслимый хаос.
Слова из рупора, словно пули.
А мы молчим. Но мне показалось,
что я отчётливо слышу мысли,
тобой овладевшие в эти мгновенья.
Нет в них нисколько сейчас сожаленья,
что отношенья такие вышли,
что на поток утонули в страсти,
не изменяя любимым душою.
Ни у кого ничего-то украсть мы
здесь не хотели под южной луною –
просто рабы своей физиологии
все человеки, и мы небезгрешные.
Не поддаются ей здесь лишь немногие,
иль безутешные, иль неуспешные.
Не понимая их, не осуждая,
заняты пары лишь только собою,
раскрепощеньем себя ублажая,
и никого этим не беспокоя.
Нет преступления против морали,
если душою мы не изменяли,
если к любимым мы не растеряли
чувства, которыми мы обладали.
Страсти потушены, и отрешёны
мы от всего, что случилось меж нами.
Молча стоим, будто малознакомы.
Мысли витают уж за облаками.
Рупор твою объявляет посадку.
Скоро начнётся моя регистрация.
Странно: разлука, а на сердце сладко,
и головой овладела прострация.
И не целуемся, только касанье
пальцами пальцев. И ты растворилась.
Больше не будет у моря свиданья.
Да и была ль ты? А, может, приснилась?
Было осознанным то, что мы делали,
да и что, собственно, делалось нами?
Эти курортные были как небыли –
нынче как сполохи, завтра - в тумане.
70-е годы
Исаак Нюренберг
Исаак Нюренберг 20.12.2015 11:39 Заявить о нарушении
* * *
Аэропорт в Адлере
Сколько встреч и разлук знает аэропорт!
Сколько видел улыбок и слёз!
У меня ж на щеках не слезинки, а пот,
а на сердце, похоже, мороз.
Как-никак три недели мы были с тобой,
Здесь на море мы сблизились очень.
Хоть, конечно, не стали одною судьбой,
но ведь знали мы страстные ночи.
На какое-то время в себе сохраним
бывшей близости очарованье.
А потом быт и всё, что повязано с ним,
это вычеркнут до основанья.
Оттого и на сердце морозец в жару:
навсегда расстаёмся с тобою.
Объявляют посадку. Кончаем игру,
что зовётся курортной любовью.
60-е годы
Есть ещё очень и очень... Вот ещё одно из них:
* * *
Аэропорт, похожий на улей;
люди как пчёлы; немыслимый хаос.
Слова из рупора, словно пули.
А мы молчим. Но мне показалось,
что я отчётливо слышу мысли,
тобой овладевшие в эти мгновенья.
Нет в них нисколько сейчас сожаленья,
что отношенья такие вышли,
что на поток утонули в страсти,
не изменяя любимым душою.
Ни у кого ничего-то украсть мы
здесь не хотели под южной луною –
просто рабы своей физиологии
все человеки, и мы небезгрешные.
Не поддаются ей здесь лишь немногие,
иль безутешные, иль неуспешные.
Не понимая их, не осуждая,
заняты пары лишь только собою,
раскрепощеньем себя ублажая,
и никого этим не беспокоя.
Нет преступления против морали,
если душою мы не изменяли,
если к любимым мы не растеряли
чувства, которыми мы обладали.
Страсти потушены, и отрешёны
мы от всего, что случилось меж нами.
Молча стоим, будто малознакомы.
Мысли витают уж за облаками.
Рупор твою объявляет посадку.
Скоро начнётся моя регистрация.
Странно: разлука, а на сердце сладко,
и головой овладела прострация.
И не целуемся, только касанье
пальцами пальцев. И ты растворилась.
Больше не будет у моря свиданья.
Да и была ль ты? А, может, приснилась?
Было осознанным то, что мы делали,
да и что, собственно, делалось нами?
Эти курортные были как небыли –
нынче как сполохи, завтра - в тумане.
70-е годы
Исаак Нюренберг
Исаак Нюренберг 20.12.2015 11:39 Заявить о нарушении