Франсуа Коппе. Кабак

Мушиный жадный рой жужжал несносным гулом,
Вливался жаркий луч сквозь грязное окно;
Все думы скверные – от них в душе черно, –
Мечтал пьянчуга смыть отчаянным загулом.

Тупой недвижный взгляд, лицо покривлено –
Что в стойле сытый бык, жующий с видом снулым.
Икотой мучаясь, гремя трактирным стулом,
Он по столу разлил дешёвое вино.

В тяжёлой голове – он крепко налакался, –
Гурт мыслей путаных теснился и толкался,
Гремя, как бубенец в вечерней тишине!

Подсев к нему – привык сочувствовать страдальцам, –
Я сразу понял всё: на пролитом вине
Он имя женское дрожащим вывел пальцем.

LE CABARET
 
Dans le bouge qu’emplit l’essaim insupportable
Des mouches bourdonnant dans un chaud rayon d’aout,
L’ivrogne, un de ceux-la qu’un desespoir absout,
Noyait au fond du vin son reve detestable.

Stupide, il remuait la bouche avec degout,
Ainsi qu’un boeuf repu ruminant dans l’etable.
Pres de lui le flacon, renverse sur la table,
Se degorgeait avec les hoquets d’un egout.

Oh! qu’il est lourd, le poids des tetes accoudees
Ou se heurtent sans fin les confuses idees
Avec le bruit tournant du plomb dans le grelot!

Je m’approchai de lui, pressentant quelque drame,
Et vis que dans le vin crache par le goulot
Lentement il tracait du doigt un nom de femme.