Хроники Трехлесья. Приключения ежа

Дамы и Господа! Сегодня день рожденья буквы Ё! И поэтому самое время сказать что-нибудь на букву "ё"! Ну только приличное, разумеется! Например, ёж! Поэтому сегодня представлю вам начало будущей книги про ежей "Хроники Трехлесья".

Это только самое начало великих приключений Ежа Ежеслава Прочуханцева.




                В КВАКАНСКОМ ЛЕСУ

 I.Несколько слов о славном Трехлесье.
   
-Ну, что нового слышно в Кваканском лесу? – спросил  еж Прокофий, с аппетитом поедая свои любимые грибы с картошкой и свежим зеленым луком.
  Это происходило в трактире «У реки Кваканки» - замечательном уютном трактирчике, где очень любили собираться веселые кваканские ежи и другие зверюшки.
- В Кваканском лесу…  Да что можно услышать в Кваканском  лесу?-   ответил Еж Митрофан  своему другу  Прокофию и презрительно фыркнул:
- Разве здесь можно услышать что-нибудь интересное!
 Надо заметить, что Митрофан очень сильно ошибался. 
  Кваканский лес,  то бишь центр Великого Трехлесья,  всегда внушал всем своим соседям глубокое уважение.  Живут в нем преимущественно ежи, но далеко не простые, не те глупые ежи, коих можно встретить в наших лесах, а ежи гораздо более благоразумные и цивилизованные. У них есть свое ежовое государство, именуемое Великим Трехлесьем, есть свои города и поселки,  а между городами по дорогам ездят  «ежансы» - ежовые дилижансы. В состав Трехлесья, как вы уже поняли, входят три леса: Кваканский – со столицей Кваканск, Закваканский и Щекотунчиковский. Более того, через все Трехлесье проходит Трехлесская Железная дорога.
   Лягушки тоже занимают видное место в истории Кваканского леса, а благодаря музыкально-артистическому кваканью на своих лягушачьих концертах, они добились всеобщего расположения и восторга. 
   Ежи  живущие в Трехлесье - это не просто ежи.  Они не только значительно крупнее обычных ежей, но и гораздо умнее. Мало того, что они умеют разговаривать и ездить верхом на поросятах! Они превосходно строят деревянные домики, сражаются с вредными крысами, ловят рыбу, пекут пироги и делают много чего еще. Возможно, что и в наше время можно встретить такого ежа. Но увы! Вряд ли он захочет с вами разговаривать. Потому что никто из них не хочет оказаться в клетке и всю жизнь слышать одну и ту же фразу: «Эй, посмотрите, у меня тут говорящий еж!» Такие ежи крайне осторожны, и когда слышат, как люди топочут своими ножищами и шумят на весь лес – они бесшумно уходят и скрываются с такой ловкостью, что даже мыши порой завидуют их умению. Я думаю, что даже если бы самая неуклюжая и толстая ежиха из Кваканского леса прошла бы в двух шагах от вас, вы бы не заметили решительно ничего. 
     Кваканский лес был центром Трехлеся, и основоположником Трехлесья как ежового государства. В нем находится Дворец Великого Главъежа (главного ежа), а вокруг него простирается Главная Поляна, на которой проходят ежегодные собрания зверей. Вокруг этой поляны, среди деревьев, а порой и на самих деревьях живописно располагаются разнообразнейшие домики, в которых живут ежи, белки, хомяки, зайцы, бобры, хорьки, и многие, многие другие. Если вы увидели домик побольше, и вокруг него стоят ульи – это какой нибудь мишка, который разводит пчел. Мед в Кваканском лесу  пользуется большим спросом, и многие считают что в такого меда как в Кваканском лесу нигде более не сыщешь.  Все это вместе называется  Кваканск – столица трехлесья.
О том, как появилось трехлесье, ходит множество легенд , подчас совершенно нелепых, ибо там, где нет четкой ясности, всегда возникают всевозможные слухи и домыслы.
Я постараюсь изложить вам наиболее правдоподобную версию, тем более, что ее поведал мне весьма ученый еж Афанасий Благовалищенский:
 Когда-то в стародавние времена,  на большом совете Трехлесья было решено поставить во главе леса великого Главъежа – то есть самого главного ежа, управляющего и Кваканским лесом и всем Трехлесьем,  так как именно ежи всегда наибольшую мудрость, смелость и сообразительность, в отличие, например, от лягушек, которые по каждому поводу громко квакали, но вряд ли могли бы принять  какое-то дельное решение.
« … и отсель есть пошелъ Лесъ Кваканский.» - гласит «Писание Великих Ежей» – первый документ, свидетельствующий  о Государстве Кваканском  - первом в мире ежовом государстве, объединявшем три великих леса – Кваканский  , Закваканский и Щекотунчиковский . Многим зверюшкам понравилось такое решение: ежи всегда были практичными и благоразумными, не трусили, как зайцы, не квакали попусту, как лягушки, ни на кого не нападали, подобно коварным лисам и волкам, коих храбрые кваканские зверюшки с появлением огнестрельного оружия окончательно изгнали из Великого Трехлесья.    Но главное – они были необыкновенно изобретательными и  всегда  доводили дело до конца, чего о лягушках или о хомяках уж точно не скажешь.
  Однако многим и не понравилось. Больше всего в начале расквакались лягушки, ибо считали себя всегда самыми умными и образованными и были очень обижены, что их не избрали в качестве управляющих лесом. Но благодаря ветренности   и непостоянству своей натуры, скоро забыли обиду и продолжили пылко и восторженно квакать. Гораздо более черную зависть и злость затаили крысы, известные своими разбоями, грабежами и дурным нравом. Свиньи вообще отказались от какго-либо участия в развитии  Кваканского государства,  равнодушно хрюкая в ответ на все предложения, зачем, дескать, зря стараться! Закончилось это тем, что их стали запрягать в повозки и «ежансы»  и теперь они  по сей день возят ежей и прочих зверюшек, словно наши лошади. Ежи, напротив, проявили очень хорошую сообразительность и развили бурную деятельность. Прежде всего, был подписан документ, согласно которому заключался Союз Множества Зверюшек, куда вошли ежи, белки, лягушки, хомяки, и многие, многие другие. Строились мосты. Изобретались всевозможные технические средства. Медведи  защищали маленьких зверюшек от волков и лис.  Лягушки организовывали концерты художественного музыкального кваканья, чему обязаны своим названием Кваканский Лес и Кваканское Болото.
Теперь, я полагаю, вам ясно – что Кваканский Лес – это величайший лес в Трехлесье, хотя конечно жители Щекотунчиковского и Закваканского лесов,  а также всякие умники вроде Митрофана считают иначе. 
  И вот, когда Трехлесье, то бишь объединенные Кваканский, Закваканский  и Щекотунчиковский леса, приобрели совсем другой вид, нежели тысячу  лет назад, когда из древнего  непроходимого леса восстали целые ежовые города, когда была уже проложена железная дорога, соединявшая эти три великих леса, а лягушки, чтобы удобнее было давать квакательные концерты, построили на краю болота «Квакансерваторию»,  в это самое  время угораздило родиться легендарному ежу Ежеславу Прочуханцеву, о котором и сейчас можно услышать разговоры в кваканских трактирах.
  О нем и пойдет наше повествование, тем более, что он как раз сейчас идет в направлении того самого трактира «У реки Кваканки»,  в котором о чем-то горячо спорят Прокофий и Митрофан .
Наш еж был не то что бы очень богатым, но и не таким уж бедным ежом  по имени Ежеслав  Прочуханцев.  Этот молодой еж,  жил в кваканском лесу, в  небольшом уютном домике в поселке Птиценгаген, недалеко от Кваканска.  Почему этот поселок имел такое странное название, не знал даже сам Ежеслав. Ходили слухи, что когда-то здесь жили Ежи из горной страны Клярии – потомки Йожина Золотые Колючки.  Поговаривали даже, будто и сам Ежеслав был родом из Клярии, и многие часто обвиняли его в том, что он не похож на кваканских ежей.  Как бы то ни было,  Кваканцы всегда относились к нему с недоверием, особенно потому, что он никогда не распространялся на эти темы, а кваканцы всегда думают самое плохое о том, что им неизвестно.   
           Сам Ежеслав, впрочем, тоже всегда чувствовал некую разобщенность с другими Ежами. . И сам порой признавал, что не чувствует себя в полной мере кваканцем.
- Я видно, никогда не пойму этих кваканцев! – сказал он однажды своим друзьям.
 Впрочем, возможно, этому есть более простое объяснение. Ведь он, будучи молодым ежом, жаждал приключений, путешествий, и всякого рода неожиданностей. Кваканцы же народ хоть и не глупый, но весьма приземленный. Они любят копаться в грядках, солить огурцы, сидеть у печки, неторопливо беседуя о последних событиях. Но события эти в основном вполне обыкновенные, и не имеющие в себе ничего сверхъестественного.  Вряд ли эти простые ежи захотели бы обсуждать каких-нибудь зловещих призраков, или отыскивать древний клад Ежина Золотые колючки. Многие ежи считали Ежеслава весьма странным ежом и даже порой распускали совершенно неправдоподобные и мерзкие слухи. Но в то же время у Ежеслава, как и всякого необыкновенного ежа, были верные друзья и почитатели – Прокофий и Митрофан. Эти два, казалсь бы, совершенно противоположных по характеру ежа, были тем не менее верны Ежеславу, как самому главъежу, и всегда участвовалив во всех его приключениях.
  Кваканцев бросало в дрожь, когда вместо привычной обывательской болтовни, они слышали какие-то темные мистические истории, рассказы о кладах, о ежах, живем съеденных крысами и прочих ужасах. Многие кваканцы считали, что Ежеслав – еж весьма подозрительный, и недолюбливали его, несмотря на его хорошие манеры и приветливость. И хотя Ежеслав не обидел ни единой мошки в кваканском лесу, его страсть к приключениям порождала самые нелепые слухи и порождала массу совершенно глупых опасений.  Между тем, это был очень даже добрый и честный еж… Хотя, думается мне, что в скором времени, мы увидим, что это за еж, тем более, что он как раз двигается в направлении трактира «У реки Кваканки».

  II.Похуденцы и потолстенцы.
- Мне очень не нравится вся эта суета в Кваканском лесу!  Похуденцы всюду суют свой нос! Как будто они тут самые главные! Удивляюсь, куда смотрит главъеж! А ты, Митрофан, что думаешь?
    Страдальчески скрипнула дверь, и в трактир, снимая шляпу, вошел Ежеслав Прочуханцев.
- В кваканском лесу…  Да что можно услышать в кваканском лесу? – с презрительной усмешкой спросил Митрофан, - вот в Клярии!... 
  Сам он, между прочим, всю жизнь прожил в кваканском лесу и только изредка ездил в Щекотунчиковский лес, но всегда ругательски ругал свой родной лес, и очень любил расхваливать далекие страны, особенно  Клярию и Кванцию, в которых, он впрочем, никогда и не был.
- Да уж в вашей Клярии-то точно ничего не услышишь,  кроме болтовни всяких разных  умников, таких как "Мэтр –профан" .- немедленно парировал Прокофий. Он был патриотом своего леса, нрав имел прямой и никогда не хвастался, подобно Митрофану, хотя материальное его положение было ничуть не хуже.
- Я полагаю, кто профан – так это вы! - в бешенстве закричал Митрофан, - можете спроить у кого угодно: я действительно потомок Кванцусзкого главъежа Ежеана Рофана, посему меня следует называть Мэтр Рофан.  А вовсе никакой не «профан»!
- Потомок кванцузского профана? – переспросил Прокофий.
  Митрофан с грохотом вскочил со стула. Бог знает, чем бы все это закончилось, если бы Ежеслав Прочуханцев, не замеченный в пылу спора, не подошел к их столику и самым своим громким, добрым, веселым голосом не произнес:
- Добрый вечер, уважаемые ежи!  Я тут слышал, наш трактир сносить собираются.
  Оба спорщика вздрогнули.
- Как? Не может быть! – возмущенным фальцетом выкрикнул Митрофан, - Это возмутитительно! Я буду жаловаться главъежу! 
- Это все похуденцы! – понизив голос, прохрипел Прокофий, сейчас опять придут проповедовать! Вот увидишь!

  И тут, словно в подтверждение его слов, с тем же страдальческим звуком открылась дверь, и в трактир торжественно вошла целая депутация похуденцев, в составе нескольких лягушек и одного ежа, возглавляемая  лягушкой Кваквой де Квакуа, известной в кругах похуденцев своим  бесстрашием и неутомимым энтузиазмом в агитации кваканских ежей.
Для ясности дела следует поведать о том, кто же все-таки эти самые «похуденцы».
  В Трехлесье, как во всяком  государстве, есть свои политические партии.  Есть, к примеру, Зеленая партия – то бишь партия лягушек, выступающая за чистоту своего болота.  Есть также Партия Единства Зверюшек, или еще, например, партия «Яблочное повидло» и так далее. Значительно раньше всех этих партий появилась партия похуденцев, страшно возмутившая и напугавшая как хозяев трактиров, так и простых зверюшек.  Члены этой партии ходили по домам и трактирам , агитировали добрых ежей, недоумевающих хомяков,  болтливых лягушек к похудению,  а порой высказывали  уже недопустимо вольнодумные мысли, вплоть до свержения главъежа и установления похуденской диктатуры.  Дабы предотвартить последствия похуденской агитации, в противовес похуденцам была создана партия потолстенцев. Немногим позже появилась Партия Нормальноупитанных Ежей, призывавшая похуденцев и потолстенцев не впадать в крайности. 
    Похуденцы, неистовые смутьяны, вечно чем-то недовольные, обвиняли всех кваканцев и особенно Кваканского Главъежа  во всех грехах и пороках,  считали всех состоятельных  ежей негодяями, незаконным путем набивающими свой кошелек и брюхо, и предлагали всем заниматься похудением, и, свергнув, жирного и несправедливого, по их мнению, главъежа,  открыть путь в светлое будущее.
   Потолстенцы, напротив всегда отличались добродушием, практичностью и любовью к обильной пище, логически подкрепляя свои идеи тем, что государство сильно  благополучием своих граждан, а не болтовней о несправедливости правительства и о светлом будущем, которому, якобы, это правительство препятствует.
- После сытного обеда – каждый немножко потолстенец,- часто говаривал один мудрый Главъеж.
Как вы должны понять, ежи, содержавшие трактиры, особенно ненавидели похуденцев. Партия похуденцев в буквальном смысле наводила ужас на содержателей трактиров и поваров в этих трактирах своими утопическими речами о пользе похудения, ибо стремление к похудению снизило бы их доходы.   Но даже риск быть выкинутыми из трактира не мог ни сломить их упрямство, ни охладить их энтузиазм.  Вот и теперь, то есть именно в то время когда Ежеслав поприветствовал Прокофия с Митрофаном, а Обалдуй  Забулдыжников неизвестно почему провозгласил похуденский лозунг, похуденцы, не дожидаясь приглашения, вышли на самую середину, затем еж забрался для пущей важности на стол и тут же начал свою торжественную  речь:
  -  Уважаемые ежи, лягушки и прочие граждане Трехлесья!!! Братья и сестры! Сегодня настал великий день! Сегодня каждый кваканец должен знать: без партии похуденцев он может погрязнуть в пучине обжорства и невежества! Но с партией похуденцев  он может стать великим ежом! Похуденье несет светлое будущее!!!  Вступайте в партию похуденцев!– провозглашал он под недружные аплодисменты.
- А ты несешь чепуху! – отозвался кто-то из глубины трактира.
- Да светит звезда похудиалистического похудиализма!!! – не обращая внимания, продолжал грохотать агитатор похудиализма.
- Я те щас  дам звезду похудиализма! – вдруг раздался преувеличенно грубый голос и из глубины трактира вышел здоровенный еж Федор Жлобынский, который разгружал продукты для трактира и иногда выкидывал разбушевавшихся посетителей, и,  потрясая стулом, направился к похуденцам.
  Вообще, Федор был ежом отнюдь не злобным, и, даже весьма неглупым и начитанным, но силой обладал чудовищной, поэтому, следуя своей доброй натуре, он никогда никого не бил, а если какой-то еж или хомяк начинал хулиганить в трактире, он просто хватал его за лапы и выкидывал из двери на Большой Кваканский Тракт. Особенно часто таким манером шлепался на дрогу некий лягуш  Проквакий, который то и дело норовил что-нибудь стащить. Стулом же Федор никогда не швырялся, а просто пугал похуденцев, которые успели уже надоесть не только поварам и официантам, но и посетителям.
- Стоп! Тихо! Спокойно! – Закричал Ежеслав, одной рукой, вернее лапой хватаясь за  стул, коим размахивал Федор, а  другой - останавливая напирающих похуденцев, -  что вы взбесились? В трактир уже сходить нельзя!  Господа похуденцы, я прошу вас!      
- Помилуйте, уважаемый еж, что с ними церемониться - начал лягуш  Квакий Заквакович,  муж досточтимой Джулии, - из-за  этих похуденцев какие убытки терпим! О прошлом месяце, например, хомяк Пузякин на диету сел, в трактир наш больше не ходит. А ведь какие блюда дорогие заказывал!
   Квакуа,   пользуясь тем, что все застыли на своих местах, стала потихоньку протискиваться между посетителями трактира и раздавать похуденские листовки.
- И диета, конечно же, сломалась под его весом? – спросил Ежеслав.
Смех раздался еще громче, Федор отпустил стул и все с облегчением вздохнули.
- Ведь так из-за этих-то похуденских антихристов у нас и вовсе доходов-то не будет, - продолжал Квакий Заквакович.
- Будет, уважаемый еж! – громко и торжественно объявил Ежеслав, - три порции кваканских сосисок, пожалуйста! А также бутылочку Кванцузского винца!  А вы, уважаемые похуденцы, немножко ошиблись адресом: идите лучше в трактир «Три цыпленка», там зверюшки о-о-очень интересуются похудением!
   Тут смех достиг совершенно немыслимой мощности, потому как большинство посетителей трактира знали о том, что на дверях трактира «Три цыпленка»  недавно повесили табличку «Похуденцам вход воспрещен». Внезапно дверь опять отворилась с тем же ужасающим звуком  и в трактир, толкаясь с обиженными похуденцами,  которые спешили к выходу, вошел еж в очках и с блокнотом в руке.
- Добрый вечер, уважаемые ежи!  Я корреспондент газеты «Треск» Фердэмэсий Бурундэсников . Позвольте спросить, не произошло ли здесь чего-нибудь необычного за последнее время?
- Да Квакуашка опять приперлась! – выпалил Прокофий.
Все снова захохотали.
- Пожалуйста,  присаживайтесь, уважаемый еж, - поспешно вставил Ежеслав, - мне не терпится рассказать вам одну историю про похуденцев. Заквакович! Еще одну порцию пузапештских сосисок!
Похуденцы в недоумении остановились в дверях.
- Эээ… простите… может мы сами лучше расскажем…
Но Федор опять поднял стул, Квакий Заквакович  размахнулся кочергой, а Ежеслав сквозь общий шум закричал:
- Идите рассказывать в «Три цыпленка»! Там вас ждут с нетерпением!
Тут снова раздался оглушительный взрыв  хохота, и силой этого взрыва похуденцев выкинуло на улицу так, что вылетая в дверь, они едва не снесли половину стены.
Как только шум уменьшился, Ежеслав с загадочным видом начал:
- Представьте, Бурундэсий…
- Фердэмэсий!
- Простите, Фердэмэсий… Я знаю много историй, непосредственно связанных с партией похуденцев…
- Да, несомненно! – с  важным видом заметил Митрофан.   
- Но всё по порядку. Однажды…
Тут Ежеслав придвинулся к корреспонденту как можно ближе и совсем понизил голос, так что ничего нельзя было разобрать.
   Никто в трактире больше не шумел.  Даже Федор Жлобынский прошел на цыпочках и тихонько поставил свой легендарный стул  поближе к стулу корреспондента.
   
  Все уже ожидали чего-то необычного.  Дело в том, что в Кваканском лесу газета «Треск» к сожалению, снискала себе кислую репутацию среди некоторых кваканцев, и многие были убеждены, что там могут иногда  напечатать  полнейшую чепуху. Особенно известен по этой части был именно Фердэмэсий Бурундэсников. Одно время среди кваканцев даже ходила мода при каждом подходящем случае говорить не «наврал», а «нафердэмэсил» или «набурундэсил». Потом слово  «фердэмэсить»   начало приобретать и другие иронические смыслы. Довольно часто  «У реки Кваканки» или в «Трех цыплятах» можно было услышать фразы в духе «Ну что, уважаемый еж, как вы там с этой ежихой, фердэмэсите?» или «У меня здесь пятьсот ежентов,  эх, здорово сегодня в «Трех цыплятах»  пофердэмэсим!» или «Эх, нафердэмэсил бы я всем этим похуденцам по первое число!»
   Но это совершенно не смущало жизнелюбивого и любопытного Фердэмэсия, и он продолжал целыми днями шляться по Кваканскому лесу, выпытывая у различных зверей какие-нибудь новые истории подчас весьма странного содержания. В одной из своих статей он даже однажды «нафердэмэсил» опечатку, чрезвычайно всех насмешившую. В газете было написано: «…когда пишешь правду, или что-нибудь другое, всегда важно знать некоторые моменты…». Но именно это не слишком достойное качество Фердэмэсия и давало шансы как следует подтрунить над похуденцами.
Когда Ежеслав вышел из трактира, и направился к повозке, в которую был запряжен  поросенок, к нему подошел какой-то  еж  и приглушенным голосом сказал:
- Опасные шутки вы затеяли, уважаемый еж… Похуденцы этого не простят.
- Да пусть хоть  похудеют! - Весело ответил Ежеслав и запрыгивая в повозку, крикнул:
- Эгегей!! А ну-ка пошвыдче! Эх, бурундэсий-фердемесий!!!
И повозка с бешеной скоростью умчалась, прогрохотав по мосту через  мерцавшую в темноте Кваканку.
Только уже подъезжая  к своему домику, он подумал, что с похуденцами и правда, шутить не стоило.
На следующий день вышла статья в газете «Треск».
               

                ШОКИРУЮЩАЯ ПРАВДА О ПОХУДЕНЦАХ
До недавнего времени я полагал,  что похуденцы – одна из самых благонадежных,  прогрессивных  и быстро развивающихся партий, но не далее, как вчера, я узнал шокирующие новости,  которые по непонятным причинам ускользнули от кваканской прессы. Один скромный молодой кваканский еж,  рассказал мне несколько шокирующих фактов о партии похуденцев.   Имени своего он не назвал, потому как опасался мести со стороны этой злостной и коварной партии.
   Дело в том, что в последнее время партия похуденцев очень сильно испортилась в моральном отношении и создает лишь иллюзию своей полезной деятельности. Как известно, ранее предводителем партии был Ежеандр Похудеев.  Он был поистине преданным своей партии и настолько любил свое дело, что даже написал лозунг «да здравствует партия похуденцев» на своем ночном горшке.  Внезапно Похудеев исчезает из Кваканского леса, и по этому поводу возникают различные толки. Большинство газет, вероятно подкупленных похуденцами, утверждают, что он скончался от болезни в далеком и суровом Закваканском лесу, между тем как истинная причина его исчезновения такова: женившись на Ежелле Швайненберг, одной из видных деятельниц Клярской Партии Потолстенцев, слегка полноватой, молоденькой и очень красивой ежихе, Похудеев тайно уехал в Пузапешт, захватив с собой почти весь  бюджет своей партии. После сего позорного случая во главе Кваканской Партии Похуденцев встал ныне здравствующий  Ёжеф Похудющенко.
   Но это еще не всё! Ежеф Похудющенко каким-то образом обнаружил ночной горшок с надписью «Да здравствует Партия Похуденцев» и очень выгодно продал его коллекционерам. Когда какой-то ничего толком не знающий хомяк-турист из далекой Квонжурии прослышал что-то про легендарный ночной горшок с известной надписью и обратился к Похудющенко,  Похудющенко без зазрения совести написал этот лозунг на похожем горшке и за огромную сумму продал его наивному жителю Квонжурии. Потом эта идея настолько понравилась Похудющенко, что он открыл целую мастерскую по изготовлению красивых ночных горшков с золотой надписью «Да здравствует Партия Похуденцев!!!!». Среди похуденцев считалось особым шиком иметь такой ночной горшок.  Похудющенко, баснословно разбогатевший благодаря своей остроумной  идее, отрастил огромное  пузо, и посему уже никак не мог называться похуденцем. Это так возмутило всю Кваканскую Партию Похуденцев,  что выступая на последней конференции похуденцев Трехлесья, Похудющенко был закидан теми же горшками, которые изготовил.
 Эта информация тщательно скрывалась похуденцами, и возможно никто, кроме коварных похуденцев так и ничего бы не узнал, если бы не провидение, пришедшее ко мне в трактире «У реки Кваканки» в виде того скромного ежа, который рассказал мне эту историю.               
                Фердэмэсий Бурундэсников

Смеху кваканцев не было предела.  Газета «Треск» в тот день была раскуплена мгновенно, и все выпрашивали ее друг у друга.  «Ну, нафердэмэсил!!!»  слышалось тут и там.
  А внизу, под этой цветастой, размашистой статьей, помещалась, словно в насмешку над похуденцами,  маленькая заметка:
Позавчера Ежеф Похудющенко на заседнии правительства Трехлеся публично пообещал, выиграть предстоящие выборы главъежа. Одним из его намеченных планов, о чем он публично заявил, является: «Снести трактир «У реки кваканки», этот  рассадник потолстения, и организовать на его месте клуб похуденцев» .
   Конечно,  газете «Треск» нельзя было свято верить,  но предстоящие выборы в этот раз партией похуденцев  были, несомненно, проиграны. Славный трактир «У реки Кваканки» остался на прежнем месте.  Более того, смею заметить,   рассказ Ежеслава, вероятно был и не столь уж большим преувеличением недавних событий.

III. Квэнзисология
   Судьба приходит ниоткуда. Если она вообще существует. А если не существует, то и толковать нечего. В этот раз судьба явилась Ежеславу, да и всему кваканскому лесу в виде одного скромного,  немолодого, в очках, чрезвычайно ученого и даже, по правде сказать, весьма странного ежа.  Дождливым осенним днем этот странный еж, увешанный какими-то вычурными  приборами и цилиндрическими футлярами  для бумаги,   высадился из забрызганного  до самой крыши  ежанса около трактира  «У реки Кваканки». Сквозь туман сидящие в трактире зверюшки приняли его кто за охотника на крыс, кто за сантехника,  но больше всех удивился кучер ежанса, которого этот странный еж поблагодарил «за констелляцию оказанных услуг». Свиньи, видя, что пассажиров нет, сами тронулись с места, а кучер молча смотрел на отдаляющийся трактир и силился понять, что же все-таки такое «констелляция».
Когда еж вошел в трактир и заказал какой-то простенький суп и несколько кусочков хлеба, Ежеслав подумал, что этот еж приехал обучать рисованию маленьких ежат, а вскоре и вовсе забыл о необычном госте.
Однако, вскоре на главной поляне леса, на стене трактира и просто на деревьях появились афиши:               
                ВПЕРВЫЕ В КВАКАНСКОМ ЛЕСУ
                ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ЛЕКЦИЯ
                ПРОФЕССОРА  А.  БЛАГОВАЛИЩЕНСКОГО
                ПО КВЭНЗИСОЛОГИИ!!!!!
                18 сентября 18:00,  улица Мухоморная, 4,  ВХОД  5  ЕЖЕНТОВ
Любопытные кваканцы тут же взяли билеты – всего пять ежентов за  столь непонятную, неслыханную вещь в Кваканском лесу отдал бы почти любой кваканец. Повсюду слышалось:
- Квэнзисология! Квэнзисология!
- А вы не знаете, уважаемый хомяк, что такое квэнзисы?
Поползли слухи. Одни утверждали, что квэнзисы – это лягушки, другие -  что квэнзисология позволяет любому ежу влюбить в себя любую ежиху, третьи  ничего не утверждали, но делали вид, будто  всё знают, но ничего не скажут.
  Вас уважаемые читатели, вероятно, удивляет столь сильное стремление кваканцев к науке, свойственное по обыкновению лишь очень немногим. Причиной же явилось обыкновенное любопытство, как следствие отсутствия чего-нибудь нового в кваканском лесу.  Кваканский лес, хотя и был центром Трехлесья и главъеж всегда сидел в Кваканском лесу, но в новшествах и всякого рода любопытных диковинках лес Кваканский, вопреки ожиданиям, несомненно, уступал Щекотунчиковскому. На это было множество причин, главная из которых - непосредственная граница Трехлесья по краю Щекотунчиковского леса   с горной страной Клярией, за которой находится Кванция, где вместо «Добрый день» говорят «Квонжур» и про которую ходят слухи среди некоторых глуповатых кваканцев,  что  Квонжурские ежи едят лягушек, а также Еженгрия со столицей Пузапешт, и другие зверюшечные государства, Кваканский же лес находится в центре Трехлесья и в нем, несмотря на все достижения, значительно реже можно увидеть что-нибудь необычное.
Многие главъежи  хотели перенести столицу в Щекотунчиковский лес, но всякий раз встречали сопротивление со стороны кваканцев, к тому же далекий Закваканский лес остался бы слишком далеко от столицы, безнадежно затерянный в бескрайних северных просторах.
Наконец, великий день настал. В большом зале, где обычно выступали в зимнюю пору хоры лягушек (В Трехлесье лягушки, как и ежи, не засыпают на зиму) и где им аккомпанировал порой сам Ежеслав Прочуханцев, собралось немыслимое по масштабам сборище самых разнообразных зверюшек. 
Из-за нехватки мест пошла яростная перебранка, откуда-то тащили стулья, скамейки, чурбачки, каждый старался забраться повыше, дабы разглядеть загадочного квэнзисолога.  Ежеслав каким то чудом занял место в десятом кресле предпоследнего ряда, возле очаровательной, несколько полненькой ежихи. Квэнзисолог вышел на сцену, на которой заранее был поставлен стол, на столе же  лежала куча книг и стояли какие-то колбы и загадочные устройства, те самые, с которыми квэнзисолог вышел из ежанса несколько дней назад.  На несколько секунд в воздухе повисла напряженная тишина, но вот квэнзисолог откашлялся и начал:
 - Добрый вечер, дорогие кваканцы! Меня зовут Афанасий Ежеандрович  Благовалищенский.  Я давно тешил себя надеждой познакомить кваканскую общественность с основами квензисологии.  Как говорил Кватенуадро Квакини, квэнзис глория квакэнзис элембэсо тэмберэсо. Итак, приступим. Квензисами, как известно, являются неизведанные доселе частицы, содержащиеся в пище, в воде, в воздухе и в любой среде и дающие различное квэнзисное излучение,  очень сильно влияющее на любое вещество и, тем более существо. Как говорил Кватенуадро Квакини, перпетуум квэнзис мобиле квакэнзис.  Простейшее сочетание квэнзисов и квакэнзисов – один кваензис плюс один квакензис встречается наиболее часто. Однако даже для получения такой простой констелляции квэнзисов, как квэнзис, так и квакэнзис должны быть правильно проквэнзисованы. Квэнзисовка квэнзисов и квакнзисов  искусственным образом – процесс крайне трудоемкий и ответственный. Что уж тут говорить о более сложных квэнзисах, таких как элемквакизические бурундэнзисы, квонтэ-квакизические квонтэ-кварио-квакэнзисы, квандезические элемквакитэнзисы, или квинтессенциозные квинтэссензисы. В сущности квинтэссензисы представляют из себя квинтэссенцию  квинтэссенциозных квэнзисов, тфу ты черт, простите, квинтэссенцию квинтессенциозных квинтэ-кварто-примо-секундо… Э-э нет….  Квинтесенцию доминант-септ-квакэнзисов.
    Квензисолог чувствовал, что сам давно запутался в своих квэнзисах, но продолжал с важным видом молоть чепуху, полагая, что производит на всех очаровательное впечатление.
   В зале  тем временем постепенно проходило оцепенение, и начинало твориться Бог знает что. На задних рядах играли в подкидного дурака. Из углов доносился  громкий храп. Белки грызли орехи. Прокатывались смешки по поводу очередной квинтэссенции квинтессенционных квэнзисов. Несколько смущенный квэнзисолог остановил мутный поток загадочных квэнзисов и спросил:
- Вам что-нибудь непонятно?
Шум несколько притих, но храп усилился.
- Мне понятно только то, что ничего не понятно,- честно признался какой-то хомяк.
- Да я ведь уже четыре раза объяснил, что такое квинтэссенциозный квэнзис!
-Ну что ж, четыре это лучше, чем пять, но хуже чем три,- отозвался из глубины зала какой-то хорек.
Послышался смех.
- Итак, дорогие кваканцы,  квонтэ-квакезический бурундэнзис представляет из себя квакезический квантобурдензис, квензисующийся путем проквакензисовывания квонто-бронто-пронто-квакических квонто-кварио-квакэнзисов.
- Насколько я понимаю, там этих квакензисов… Черт на печку не втащит! –  приподнявшись с кресла, торжественно и весело объявил Ежеслав. Он не столько хотел всех насмешить, сколько посмотреть,  понравится ли это очаровательной ежихе, которая тоскливо и бесприютно смотрела на весь этот балаган, среди которого, пожалуй, один лишь Митрофан, с важным видом сидя в первом ряду, добросовестно пытался что-то понять в этих квензисах. В глубине души Митрофан жестоко страдал: заняв самое лучшее место в первом ряду, он оказался  среди хомяков и лягушек и  был лишен возможности подмигивать ежихам. 
В ответ на высказывание Ежеслава раздался такой хохот, которого не бывало даже в трактире «У реки Кваканки»  во время похуденских набегов. Ежиха от смеха уронила шляпку, за которой Ежеслав тут же устремился под кресло, но этого никто не заметил: всех до безумия рассмешило не столько высказывание Ежеслава о печке, сколько взбешенный квензисолог, в ярости раскидавший свои книжки и кричавший «Да что же это за свинство!!!».
Увидев, что криком никого не унять,  квензисолог размахнулся  огромной книгой с надписью «Теория квензисов К. Квакини» и со всей мочи грохнул ею об стол.  Но что значил этот жалкий хлопок, совершённый хилым и тощим квензисологом, по сравнению с громом небесным, поразившим Ежеслава,  стоило ему лишь взглянуть в глаза этой очаровательной ежихи!  Ревущая толпа зверей, квензисы, бешеный профессор,  топот – все это провалилось куда-то  в бездну и напоминало не то далекий шум океана, не то грохот поезда уходящего в туннель.  Ни одной похожей ежихи,  наверное,  не было во всем  Кваканском лесу.  Пораженный до глубины души, Ежеслав неподвижно смотрел на нее, он боялся отвести взгляд, боялся, что это сон, который вдруг пропадет бесследно.
Между тем шум стал затихать.  Квензисолог включил какой то загадочный аппарат, из которого тут же повалил зеленый дым и сказал:
- А вот так, уважаемые кваканцы, происходит расквензисовка  предметов на простейшие квензисы.  Видите эту ложку и вот эту монету? А сейчас мы увидим как с помощью квэндерного  деквэнзисизатора   они превратятся в такие же квэнзисы.
 Квэнзисолог, для пущей убедительности постучал ложкой по столу и опустил ее в аппарат. Дым повалил черный, гораздо гуще прежнего, и по залу стала распространяться немыслимая вонища.  Сидящие в первых рядах зачихали.  Ежеслав, думая только о том, как развеселить сказочно прелестную  ежиху,  подражая интонациям квэнзисолога, но значительно тише, словно издалека повторил «Да что же это за свинство!». Тут же раздался хохот, и квэнзисолог,  жутко взбешенный тем, что не производит должного сногсшибательного впечатления, разразился потоком ругательств, перемежаемых с учеными выражениями, и опять подняв «Теорию квэнзисов К. Квакини» и, в бешенстве размахнувшись ею, грохнул по столу. Стол пошатнулся и деквэнзисизатор со всего размаху грохнулся на пол, разливая дымящуюся жидкость и безнадежно портя лакированный паркет. Дыму прибавилось в десять раз, какой то заяц с перепугу закричал «Пожар! Пожар!» и все ринулись к выходу, прыгая по креслам и наступая друг на друга…  Один лишь         Ежеслав не дрогнув, закрывал своим телом Ежиху, дабы  прыгая с одного кресла на другое, на нее никто не свалился. Он вышел последним, не замечая ни шума, ни бегущих зверей,  ни черного дыма заполнявшего зал, также густо как недавно он был заполнен посетителями, вышел с Ежиной под руку, еще не подозревая, насколько значимое событие с ним произошло.  Что ждало его впереди, он не знал, а если бы  и узнал, то, держу пари, ни в коем случае не поверил бы. В тот момент он уже чувствовал себя самым счастливым ежом, не замечая тех проклятий,  которые посылал ему вслед квенисолог.   
О Боже! Где мне только найти слова, как пишут авторы разнообразных книг, хотя слова обычно все же находятся. Кто знал, какую длинную цепь событий потянет за собой эта случайная встреча, насколько круто она повернет телегу истории сначала Ежеслава, а потом и всего Кваканского леса!
Итак…