по тихой грусти

     Этот звонок был долгожданным. Мне звонил  Гоша, я его называл шурином, как, впрочем, и он меня, он был братом мужа моей двоюродной  сестры Катерины.  Разговор был коротким :
- Привет! Жив ещё, старый?
- Как слышишь, вроде, да, - улыбался я, говоря в трубку.
- Переночую у тебя, у братца не хочу, нравоучениями замучает.
- Да переночуй, делов то.
- Водки попьемся?
- По пол-литра на грудь.
- Слабеешь, по литру заряжай, бродяга,- улыбался мне голос шурина в трубку.
- Тебе же утром возвращаться домой, пятьсот вёрст наматывать.
- Не ищи путей к отступлению, в субботу вечером к пяти приеду, тачка у меня новая, обмоем заодно. Ты бороду сбрил? А то братан который год по утрам расчёсывает три волосинки, доцент.
- Ага, сбрил, пускай голова отдыхает от студентов и от бороды, за год вырастет пуховая.
- Договорились, до субботы, не забудь, чайник. Когда пойдёшь на права-то учиться, автолюбитель?
- Я такой автолюбитель, чтоб кто-то рулил, а я рядом сидел.
- Ну, всё, не робей.
   Телефонная трубка  заунывно запела отбой. Я объявил жене, что у нас в субботу праздник - шуряк приезжает. Она его тоже хорошо знала, так как мы с ней были однокашниками, а Гоша не пропустил ни одной дискотеки в нашем далёком десятом классе. Время пролетело быстро: окончена школа, окончен институт, за плечами советская армия, я и он женаты, у него с Иринкой –дочка, а я воспитываю мальчика.  Жена не очень рада, но вида не показывает. Я весной от института получил трёхкомнатную квартиру, мебели мало, но жить можно. Куплена и смонтирована чешская кухня, спальный гарнитур, но вот в зале пустовато: палас во всю комнату и стенка «Воспоминание Льва Толстого» воронежского производства. Всем хороша квартира, но один минус имелся, зал проходной. Чтобы попасть в нашу спальню, необходимо всегда идти через зал, в обход не получится.
    Но вот и суббота, за окном в разгаре тёплый месяц август развитого социализма и страшного дефицита практически всего, но страна живёт и веселится, а мы что, хуже?
    В открытые окна пятого этажа слышен продолжительный сигнал, родственник приехал. Я кричу в окно:
- Заходи, дорогой. 
 Он кивает на ослепительно белую  шестую модель Жигулей.
- Давай заходи, что я шестёрку не видел, давай заходи, не томи.
Лифт двигает карету помощи пенсионерам. Я так хожу пешком, ломается и застревает лифт очень часто, зачем рисковать.
А вот он и на пороге, обнимаемся, он пытается сломать мне шею, в прошлом занимался классической борьбой, я - боксом.
- Ну ты, полегче, дядя, не выпендривайся и прекрати тискать Люську.
- А где Мишка, поздороваться с мужиком?
- У тёщи на даче, чего ребёнка травмировать пьянкой, - шучу я.
- Стол накрыт просто замечательно, есть, чем поживится. Лапусь, дай я тебя поцелую.
- Гоша, завязывай, нарвёшься. А ты чего уставилась, дурёха, давай корми.
- Я хотел поцеловать ей руки, ты не понял,- целует в щёку жену.
- Ты рыжий-конопатый, я тебя убью лопатой, - Гоша с рождения рыж и конопат, как из мультика, только гораздо крупней, мальчонка с хорошо развитым торсом.
Гоша достаёт и ставит на стол бутылку водки со словами:
- Если что, у меня в машине ещё есть, сбегаю.
- Не переживай, садись, всё есть.
  В центре стола коронное блюдо - мясо по-французски. Аромат поджаренной свинины, лука и майонеза, впитавшегося в расплавленный сыр, сводит с ума. Я про себя думаю, что если бы он не приехал ещё полчаса я бы не выдержал и сдох. Многочисленные салаты и страшный дефицит того времени – печень трески.
   Вечер удался. Вспоминали, шутили, курили в лоджии, разговоры разговаривали, опять говорили тосты, клялись в любви. Я тормозил и пил по пол-рюмки, Гоша пил махом и через пару часов  уже был хорош, нижняя губа начала застревать в его собственном рту.
- Люськ, нам со Стёпой пора прогуляться, ты не грусти, мы скоро.
Уговаривать было бесполезно, мы собрались и вышли. В соседнем дворе громко смеялись девчонки-малолетки. Гошины признания в любви и желание провести совместную ночь вызывали громкий смех и стон долгого эха меж домов. Насилу я его увёл.  Он собрался было кататься на машине, но ключи я спрятал заранее и мы были вынуждены вернуться на кухню за неубранный стол.
- Ну, давай по тихой грусти, - бормотал покрасневший от избытка спиртного Гоша.
- Давай по тихой грусти спать, тебе утром ехать. Как ты поедешь? Хотя к обеду выспишься да поедешь, ладненько.
 Жена постелила ему в зале на полу. Надувной походный матрац, был тщательно заправлен  простынёй, ну и лёгкое одеяло присутствовало. Рядом стоял коричневый  полиэтиленовый тазик.  «Всё грамотно», - похвалил я жену.  Я  помог раздеться Гоше, уложил в импровизированную постель. На прощание я объяснил Гоше  в каких случаях пользоваться тазиком, чтобы до туалета не бегать, на всякий случай. Во время объяснения Гошины глаза синхронно вращались по кругу.
- Ну, Гоша ты готов, приятных снов, один шиш ты ничего не запомнишь, пошёл я спать. Давай. Если что, зови на помощь.
Я выключил свет. Пожелал жене спокойной ночи:
- Люси, пока.
- Нагулялись? Как в милицию не попали, дураки, - шипела жена.
Я провалился в тяжёлый вино-водочный сон, где с удовольствием участвовал в  продолжении банкета  и с девчонками всё было окей, во сне я понял, что Люся за восемь лет совместной жизни и десять лет школьной мне смертельно надоела, я ей разрешал целоваться со всеми подряд. И вот, как всегда, на самом интересном месте я ощутил удар в бок.
-Люси, офонарела? Так и убить можно.
- Заткнись и слушай. Слышишь, трубу прорвало - вода хлыщет?
Поняв ситуацию, я разорвался громким смехом.
- Ну, ты чего лежишь-то? Иди давай, - настаивала жена.
- Спешить некуда, поздно, - давился я смехом.
Я включил свет в зале. В центре зала на коленях стоял Гоша и писал на новый палас, влага быстро впитывалась, увеличивая пятно.
- Ну что же ты мимо тазика-то,  таз-то я тебе дал для чего? Ссышь, как полковая лошадь, обалдел?
Гошины глаза вращались непонимающе по кругу.
- Ну, всё? - спросил я.
Он утвердительно кивнул.
- Ну, давай, ложись, спи дальше, а то мне теперь не до сна.
- Что случилось?- шипела жена.
- Акелла промахнулся мимо таза, вернее в темноте он его и не искал. 
- Я пойду спать в Мишину комнату, вонизм как в сортире  Павелецкого  вокзала.
- Дай мне тряпьё, простыни старые, надо чем-то промокнуть.
- На, держи, и чтоб всё отстирал, скотина. Сегодня мама с Мишкой приедут, а тут плывун. Интересно, на соседей не капает? Он же столько не пил, откуда столько влаги?
- Оттуда, - ответил я и многозначительно поднял руку вверх.
- Дурак. Я пошла спать.
- Вали, не мешай отчёрпываться.
Гоша крепко спал, пока я на сквозняке впитывал и застирывал со стиральным порошком палас. После окончания процедуры я вышел покурить на лоджию. Солнце поднималось, я любовался рассветом. Проснулся и пришёл ко мне Гоша, закурил.
С виду он был как огурец, никаких следов опьянения. Я стоял в одних трусах, покрытый
испариной.
- Привет! Чего случилось?
- Здорово! Ты не поверишь. Снайпер из тебя офигенный , ты промахнулся мимо таза.
- Люси  в Мишкиной комнате спит? Я с ней прощаться не буду.
- Да иди поцелуй, на прощание  она тебе морду расцарапает.
- Рисковать не будем. Приезжайте ко мне всей семьёй и отомстите, я не против.
- Вали, бродяга, дверь закрою да лягу спать.
Дверь хлопнула,  во дворе заурчал мотор и он уехал. Я щёлкнул предохранителем и уснул.

   Со временем история забылась, но через полгода на дне рождения Виктора, мужа моей сестры, вдруг неожиданно  вернулась из забытья.
Мы с ним вышли покурить в подъезд. Заговорил на эту тему он:
- Гоша рассказал мне про тот случай, переживал. Неудобно ему.
- А ему то, что с того? Развернулся, сел в машину и был таков, умник.
- Да, дело в том, что не первый раз он попадает в историю,- мялся Виктор.
- Давай рассказывай, чего канючишь.
- Ты же знаешь другана его Кролика и жену Наташку?
- Да, знаю я их и что?
- Кролик видеодвойку купил, ну и фильмы смотрели, обмывали, Гошку пригласили. Выпили изрядно, Гоша домой не пошёл, остался ночевать у них. А ночью захотел по нужде и ему привиделось, что он дверь туалета открыл, ну и пописал. А  открыл он дверку гардероба, где Кролик прятал купленную видеодвойку,  ну там много чего лежало, сплошной дефицит, постельное бельё и всякое такое.
- И что же? - выпалил я.
- Видак с испугу голос потерял, вроде картинка есть и звук вроде, но сильно заикается.
До сих пор расплатиться не может.
- Вот, а говорят бабы умные, Люська до сих пор ссыт кипятком, мол какие твои родственники, ах, как нам не повезло. Это Кролику не повезло, а нам повезло! Пятно на паласе, подумаешь, мелочи жизни.
- Пойдём, выпьем по тихой грусти.
- Ага, Гошкина крылатая фраза, есть о чём грустить- окопная болезнь.
И тут мы не выдержали  и напугали жильцов многоэтажки  громким смехом. 
- В следующий раз он у тебя обмывает, твоя очередь, у тебя много нового,- сквозь смех кричал я.

Рассказ вымышлен, за  какие-либо случайные совпадения и автор не несёт ответственности.

28.11.2015.