д ы ш и

Я останусь один навек в четырех стенах,
Ты свободною птицей улетишь в закат,
Я по вечерам ловлю собственный страх,
Ты давно уж солнце превратил в карат.
Я еще не научился сжигать мосты
И не видел сам, как города тесны,
Ты же мне твердишь, истины просты,
А вены чьи-то вскрыты ножом весны.
Я сижу вдали от летящих с неба звезд,
Я читаю книги, попиваю из чашки чай,
Ты не хочешь видеть тех теплых грез,
Ты бежишь вперед, ты все ищешь край.
Только края не будет, нет конца пути,
Ты остановись, сядь же на дорожку,
Я ведь знаю, ты не веришь, как ни крути,
Сам увидеть хочешь, это неотложно.
И в груди трепещет птицею волненье,
Может, будешь ранен, навсегда потерян,
А я сам останусь в пустоте, спасение
Мне не будет больше, наш конец отмерен.
Мы могли бы спастись, ты останься,
Мы могли бы спастись, я с тобою сбегу,
Только в клетке своей, как ни старайся,
Нам придется сидеть в избитом веку.
Тебе нужно бежать навстречу горизонту,
Мне - вновь растворяться в тюрьме стен,
И надеяться, что хоть на этом фронте
Пересечется один раз двух грешников плен.
И ты знаешь, вместе нам будет проще,
И знаешь, вместе штормы не страшны,
И знаешь, за тем солнца лучом тощим,
Мы точно встретимся,
ты
только
д ы ш и.